Талем глянул с жалостью, сказал, объясняя всем известное:
— Это княжескую-то вестницу? Да ее лучший ведун заговорил.
— Все равно, — упрямо отозвался Рик. Было понятно: спорить бесполезно.
— А границы-то князь наверняка проверил, — Талем забрал у Тимса листок, скомкал в кулаке. — Смутное время близится. Ты можешь стать не столько выгодным, сколько опасным, Кир.
— Понимаю, — кивнул княжич. — Но я не знаю, как можно бороться с равнодушием. Вот Сизелия: можно отправлять сюда поглядов, играть с пошлиной, чинить препятствия купцам, да мало ли что еще! А равнодушие — это как? Ненавистью? Я как представлю, что все Семиречье возненавидело кого-то — ну, вон как Влад Антона — так, жабье племя, аж мурашками покрываюсь. Талем, ты же сам понимаешь, что узнать это — важнее!
— Князь не простит, — глухо сказал ведун.
Рик присел на подоконник — закатное солнце очертило его силуэт багрянцем. На него смотрели все: друзья, спутники, ратники — и княжичу стало неловко под этими взглядами.
— Да что вы меня раньше времени хороните! Все, хватит пока об этом. Мы идем в Межанские леса, и точка.
Филат вздохнул, прихватил Атена с Тимсом и отправился с ними в обеденный зал: к свету шаров, громким голосам, вкусным запахам, шелесту карт.
Ужин остывал на столе. Талем задумчиво крутил в руках кубок с вином, Рик так и не вернулся на свое место.
— А про вестницу князь все равно узнает! — не сдержалась Аля. — Допросит всех с ведуном — и привет. И про лабораторию — тоже. Хороша будет для него игрушка, как там было: «отвел на них равнодушие»?
— Разве равнодушие — это река, и его можно повернуть? — тихонечко удивилась Маша. До этого она не решалась вступать в споры, и все посмотрели на девочку. Та смутилась и чуть качнулась к Талему, словно хотела укрыться за его спиной.
— Они же тут помешаны на этом, — пожала Аля плечами. — В смысле — на эмоциях. Помнишь, мы рассказывали про подвал барона? Там тоже что-то такое дрид мерил.
— Если можно забрать любовь, то почему бы и не обречь на равнодушие? — добавила Лера.
У Славки мороз по коже прошел: он вспомнил почему-то пустые глаза Степных Волков.
— Да, это власть. Помните, чего опасался Орон, когда оставлял послание? — спросил Талем. — Корысти и жажды славы. Думаю, Кир, с помощью этой лаборатории ты мог бы попытаться вернуть себе право на княжеский венец и без мира с отцом.
У Рика задрожали губы:
— Да ты что?! Ты — правда?! Чтобы все — как отец? Жить, как надо для власти, а на все остальное плевать?
Ведун дернулся было встать, но остался сидеть:
— Прости, малыш. Прости. Я поступил глупо, я должен был научиться верить тебе, а не проверять.
— Это не глупо, это…
Славка понимал, какое слово рвется у княжича: «подло». Но как быть, если Рик сейчас бросит его в лицо учителю?
— Я не могу забыть о том, что ты княжич, — лицо ведуна стало строже. — Предсказание Лабиринта — не единственно возможный путь. Это вариант, не все предопределено.
Рик молчал, не поднимая головы. Он не хотел продолжать этот спор, но и согласиться — не мог. Алешка пришел ему на помощь, торопливо спросил:
— Талем, а вам лично для чего лаборатория дрида? Вы думали о том, чтобы запустить эту штуку?
— Да, — признался ведун. — Как не думать? Это мой мир. Но ведаю я — это не выход. Нельзя так бороться с равнодушием — равнодушием к другим. А больше я боюсь другого: что об этом узнают. Наш ли князь или здешний — неважно. Тем более, сейчас, когда тают границы.
Славка решился — вот сейчас самое время:
— Тогда у меня есть предложение. Ну, типа того, как двух зайцев одним ударом. Я думал: если мы там не найдем следов Орона, то что делать дальше? А вашим князьям такую игрушку в руки давать — все равно что от нас атомную бомбу привезти. Я что предлагаю: грохнуть лабораторию к чертовой бабушке. А что? Орон должен будет вернуться чинить, вон он ей какую защиту настроил, ловушек насовал — значит, бережет. И вашим ничего не достанется. Давайте грохнем, а?
— И нет соблазна, — подвел итог Талем.
Рик быстро глянул на него с подоконника и отвернулся, уперся взглядом в коновязь под окном.
— Страшно, — в сторону сказала Аля. — Потом еще окажется, что только это и могло спасти.
— Я не хочу, чтобы об этом узнал князь, — Рик решился, спрыгнул с подоконника и сел на свое место к столу. — Допросит, и все. Будем молчать, поймет, что скрываем что-то важное. Тогда… — Рик чуть повел плечами. — В общем, подданные князя — это его люди, сделает, что захочет.
— Значит, грохнем? — Славка обвел ребят взглядом.
Никто не возразил. Талем кивнул, мрачно глядя на Рика.
— А князь все равно всех наизнанку вывернет, — буркнул Влад. — И головы поотрывает за то, что такую штуку угробили.
— Или наоборот, — усмехнулся Рик. — Лаборатория-то в Сизелии. Да и поздно будет. Жабье племя! И так повод всыпать будет: я же отказываюсь возвращаться. Узнает…
Ведун вскочил — кружка упала и покатилась со стола:
— Где вестница?
Птицы в комнате не было.
— Улетела? — предположил Влад, глядя на открытое окно.
— Нет, не могла. Ее наверняка забрал Атен, он же следит за нами по приказу князя! Так, побудьте тут, — ведун шагнул к двери.
— Я с тобой, — подскочил Рик.
Славка на всякий случай поднял с лавки меч и тоже пошел за ведуном. Следом встал и Алешка, а вот Алю Сима придержала за рукав.
Быстро шагая полутемным коридором второго этажа, ведун разъяснил:
— Я сразу подумал, что Ларс не отпустит нас без соглядатая. А уж проведать, кто именно — труда не составило. Кир, ну зачем бы я сказал это вам? Чтобы ты окончательно испортил отношения с отцом? Он и так все ведать будет — раньше или позже. — Они свернули на лестницу. — Я бы и сейчас молчал, не откажись ты возвращаться. Не след князю сейчас об этом знать.
Вчетвером спустились в зал. Славка взглядом тут же нашел ратников: Филат и Тимс составили пару двум местным стражникам и самозабвенно резались в крапп. Филат задумчиво смотрел в карты, а Тимс от азарта возил локтями по столу.
— Что-то случилось? — Пожилой ратник вскинул глаза, стоило ребятам приблизиться к столу.
— Да так, прогуляться захотели, — ответил Талем.
Филат понимающе скользнул взглядом по Рику:
— Только далеко не забредайте, темнеет, — он с одобрением покосился на Славкин меч.
— Не будем. А Атен где?
