– Нет уж, – сказал Артур, – лучше пешочком.
– Скучный ты, братец. – Младший уже вертел в руках тяжелое мантикорье жало. – О! Давай каменного тролля поищем. Я слышал, этот яд даже его берет. А еще феникса астрального. Проверим? – Альберт посмотрел на лицо Артура и вздохнул: – Понял. Ну, нет так нет. Хочешь корешок подарю? – Он протянул брату пищащую мандрагору.
– Зачем? – нехорошим голосом спросил Артур.
– Ну... – Черные глазищи мага стали безобидно-наивными. – Ты разве не знаешь, зачем мандрагора нужна?
– Мне – не нужна.
– Так это пока. – Альберт увернулся от подзатыльника. – Знаешь, а у отца Лазаря хорошая колода. Красно-зеленая, быстрая такая. Но у меня все равно лучше. Сыграем, может?
– Не наигрался?
– Да ну, – младший поморщился, – мне тут разве что капеллан противник. Ну давай, хоть разочек. – Он сгреб трофеи в горку, освобождая место на столе. – Тащи свою колоду.
– Покажи сперва, какие карты выиграл.
– Ну сейчас! – Альберт зловредно ухмыльнулся. – Нет уж, начнем играть – увидишь. Хочешь? – Он повертел перед носом у брата картонной пластинкой, переливающейся всеми цветами радуги.
– «Сворд-твистер», – ахнул Артур, – настоящий! Ты его здесь нашел?
– А то! – Младший шустро спрятал карту за спину. – Играем? «Гробовщика» поставишь?
– Да легко!
За «сворд-твистером», полицветным монстром, атаки которого были неотразимы, а защиты при соответствующей тактике почти непробиваемы, Артур охотился, еще когда жил в монастыре Приснодевы. О карте этой ходили легенды. Изначально в Единой Земле их было две – одна хранилась в коллекции Его Высочества, вторая, по слухам, – у ректора разрешенных магов. Больше «сворд-твистеров» не делали, потому что, опять же, по слухам, герцог желал остаться единственным известным обладателем этого сокровища.
Ректор – не в счет, во-первых, потому что ректор не играл в карты, во-вторых, потому что глупо конкурировать с человеком, реально контролирующим все карточное производство.
Но однажды, когда Большой мир в очередной раз изменился, тамошние купцы привезли в монастырь Приснодевы несколько колод, неотличимых от тех, что ходили в Долине. Артур помнил взаимное удивление хозяев и гостей, когда первые узнали, что для вторых волшебные карты – обычные картинки. То есть, если честно, это рыцари удивились. А купцы, увидев, как картонные прямоугольники в руках крестоносных горцев превратились в армии крохотных чудищ, солдат, диковинных животных, быстро собрались и уехали, осеняя себя какими-то языческими знаками. Даже товар бросили, и деньги не взяли, и вообще торопились очень.
В привезенных колодах нашлось в общей сложности десять «сворд-твистеров», одного отец Лучан оставил себе, остальных продали, обновив на вырученные деньги стены и все хозяйственные постройки.
А потом стало не до карт.
* * *
– Ты вот мне скажи... – «Зомби-плеватели» бежали по столу в безнадежную атаку, не успевая уже отвернуть от смертельного для них «дыхания вечности». – Почему храмовники все за бело-синий контроль цепляются? Хорошая тактика, я не спорю, – Альберт отправил вслед своим мертвякам огненный смерч, и «дыхание вечности» паром взвилось к потолку, – но не для таких колод, как у меня, или, вон, у капеллана. Медленно очень. Твой черно-синий куда эффективнее.
– Черные карты в ордене не любят. А белый с синим, это ж холи-символы. – Артур поддержал воздушных элементалей «колесницей ярости». – Заодно тренируемся.
– Ага, то-то у них там проксевых карт штук по двадцать напихано. Интуиты тоже думают, что с проксями играть полезно.
– А разве нет? – Элементали уже гнали огонь обратно на позиции младшего. «Колесница ярости» увязла в болоте, расстеленном «генералом трясин», но «генерал» у Альберта был всего один, поэтому Артур смело двинул вперед «рыцарей заката». – Прокси же не карты – картинки. Вместо них свои заклинания приходится использовать. Чем не тренировка?
– Но это же игра! – Младший аж подпрыгнул. – Как вы все не понимаете?! – И перед «рыцарями заката» протянулось еще одно болото, куда они благополучно и въехали. – Если игра – надо выигрывать, а пока он свое заклинание на проксевую карту выложит, я его своими монстрами сто раз затопчу.
Словно в подтверждение его слов, целые стаи «огненных крыс», шипя и подпрыгивая, помчались по вырастающим из трясины кочкам. Огонь был им нестрашен, элементали воздуха – тоже.
Артур выложил «великий потоп» и с удовольствием наблюдал, как армия Альберта захлебывается в волнах бушующего на столе океана.
– А вот это, – прокомментировал младший, вытаскивая «киношных зомби», – тебе еще икнется.
«Киношные зомби» в воде не тонули, в огне не горели, «осиновые рощи» проходили насквозь и поражаемы были лишь красными «бейсбольными битами» да «серебряными арджунами», последних у Артура хватало, но они как раз-таки не умели плавать.
Рыцарь улыбнулся и бросил на стол «Ноев ковчег», с которым никакой океан был «арджунам» нестрашен.
– Вот гад! – возмутился Альберт, глядя, как его козырных монстров кромсают на куски сияющие витязи. – Ты почему не сказал, что у тебя «ковчег» есть?
– А ты мне про второго «генерала» сказал?
– А ты знал, что я карт навыигрывал!
– А ты.. ах ты..
– Хе!
И «пламя Фархара», шипя, испарило «великий потоп», сожгло «ковчег», в пепел превратило «арджун» вместе с «киношными зомби».
Потом армии Альберта громили друг друга под контролем Артуровых «наставников», а сами «наставники» потихоньку дохли в окружении «веселых гидр». «Голубые парни» заражали «пацифизмом» мужественные «красные бригады», клацали зубами «баскервильские проглоты», потрясали серпами «безумные жнецы». Когда на столе воцарилась мешанина всеобщего смертоубийства, Артур выложил «бич Божий».
Сверкнуло.
Грохнуло.
И стало тихо.
И в этой тишине Альберт, обиженно шмыгнув носом, перевернул свою последнюю карту. Одинокого «голодного монашка». Этот якобы монстр был почти ни на что не годен, если только не выкладывалось против него заклинание, доступное лишь владельцу черно-синей колоды. С нехорошим предчувствием Артур взглянул, что осталось у него самого...
– «Рог изобилия». – Он бросил карту на стол. Изобилие не замедлило посыпаться, но «голодный монашек» только того и ждал.
Как он жрал дары с небес, от которых любые другие фигуры пучило и разрывало на кусочки, как из раздувшегося мешка для подаяния выползали другие «голодные монашки», братья уже не смотрели. Артур со вздохом отдал Альберту вожделенного «гробовщика» – сволочная карта, ну что ей стоило хотя бы раз за игру прийти в руку?! А младший с неожиданным великодушием протянул брату «сворд-твистера».
