Толком не одевшись, Абраксас, Орион и следом за ним Том выскочили в гостиную. Там уже с испуганными лицами толпились остальные слизеринцы.
— Сэр! Гриндевальд атакует? — поинтересовался Блэк. — Неужели все так плохо?
— В шесть в подвале. Там тебя уже ждут котлы, — колдун бросил на юного аристократа недовольный взгляд. — Еще есть шутники?
— А что случилось, профессор? — голосом полным непонимания поинтересовалась Поппея. — Мне страшно.
Мужчина на мгновение замялся.
— Вчера вечером двое студентов после закрытия библиотеки без разрешения проникли в Запретную секцию, — уже более спокойным голосом произнес он. — Мадам Пэйн и профессор Дамлдор обнаружили нарушителей, но негодяям удалось сбежать. Кто добровольно хочет признаться в содеянном? Выяснит руководство школы, будет хуже…
Слизеринцы мгновение глядели на него, а затем неожиданно многие из них рассмеялись.
— Ходить в библиотеку после закрытия? — принялся заливаться безудержным смехом Гилберт. — Да я туда днем то редко заглядываю…
— Хватит! — попытался успокоить их колдун, но безрезультатно.
— Сэр, это, наверняка, львята или орлы, — доверительным тоном сообщил волшебнику Малькольм. — Или пуффендуцы. Мадам Пэйн их каждый раз из библиотеки насильно выгоняет. Нам, зачем ночью ходить за книгами? Мы их, что купить не в состоянии?
— Но двое все же нарушили правило, — не отступал Слизнорт.
— Так я вам и говорю. То были студенты с других факультетов… — ответил Малькольм.
— Верно. Слизеринцы, если такое задумают, не дадут себя обнаружить. — Важно заявил Гилберт.
— Ты точно не дашь, — заржали стоявшие рядом с ним парни и похлопали его по спине.
Мужчина, явно успокоившись, видимо с криком, вышли вся злость и негодование, обвел стоявших вокруг него студентов деланно серьезным взглядом.
— Значит, среди вас нарушителей нет?
— Нет, — ответили все хором.
— А если вдруг обнаружу?
— Не обнаружите, профессор.
Колдун, казалось, остался доволен ответом, пригладив топорщащиеся усы, он направился к выходу из гостиной…
В течение последующей недели все разговоры в основном сводились к происшествию в библиотеке. Слизеринцы с интересом следили за развитием событий, ожидая, кто в итоге окажется теми двумя глупцами и, когда их, наконец, схватят, ведь за дело, едва узнав о случившемся, сразу же взялся Рубенс Амадеус. Но время шло, а новостей или хотя бы слухов о поимке нарушителей не появлялось.
— Видимо деканы покрывают своих подопечных, — с умным видом сообщал всем желающим его слушать Гилберт. — Ведь, подумайте, какой позор ожидает факультет, если узнают, что его студент ночью стащил никому не нужную книгу.
Обиженная на всех, и на приведений в том числе, подозрительно глядя на каждого проходящего мимо нее ученика мадам Пейн три дня отказывалась пускать посетителей внутрь библиотеки, требуя поймать и строго покарать виновных.
Для Тома время шло не так весело. На занятиях у Амадеуса он каждый раз наказывался снятием с факультета минимум десяти очков. Вначале слизеринцев забавляло, как издевается над ним колдун, но видя, что их балы стремительно приближаются к нулю и вскоре они вовсе рискуют превратиться в отрицательные, начали злиться на мальчика. Тот не представляя, что ему делать, и садился на последнюю парту, и прятался за горой учебников, и на зубок заранее учил весь будущий урок, вскоре махнул на все рукой, решив спокойно ждать окончания года и выборов в Министерство.
"Амадеус ведь не останется работать в школе навечно. Иначе, зачем он стремится стать министром?" — с надеждой думал мальчик, идя на очередной урок по заклинаниям.
Потихоньку приближался февраль. В последнюю неделю января в школе появилась Найра, бледная, худая, но с лукавой улыбкой на губах. Здороваясь с девушкой, Тому показалось, что ведьма смотрит на него как-то по особенному, ни так как раньше.
"Подозревает?" — мелькнула осторожная мысль. — "Наверняка. Хотя после случившегося я бы на ее месте настороженно относился к каждому в Хогвартсе".
Увидев ее, Орион с Блэком вновь принялись заметно нервничать. Особенно блондин. Мальчику пришлось еще раз сделать им внушение:
— Лучшие министерские работники месяц пытаются разобраться. И не могут. Хватит зря волноваться. Они сидят тут уже скорее по инерции, боясь признать свое поражение. Дело скоро закроют, я уверен. — Он ободряюще похлопал каждого по плечу. — Мы выпутались. Поздравляю.
На самом деле сам он так не считал. Пока из школы не уехал Амадеус, опасность еще оставалась. И лично для него — двойная.
"Для чего он в Хогвартсе?" — усиленно пытался понять Том. — "Что-то удерживает его в замке. Знать бы какая причина? Смерть Льюиса? Я? Нечто другое, о чем я не знаю? Не просто так он меня мучает, наверняка добивается какой-то цели. Понять бы, почему он тогда на меня напал…"
Однажды вечером он, пристроившись возле камина, с равнодушным видом наблюдал за веселящимися студентами. Неподалеку от него Кевин Сноу, окруженный толпой первокурсников, с интересом разглядывали принесенный им же старый фотоальбом.
— А вот моя старшая сестра! — радостным голосом воскликнула Карина. — Том, иди сюда. Покажу.
Тот, скривился, переводя взгляд на танцующие языки огня, прикидываясь, что не слышит колдунью. Ему хотелось спокойно посидеть в одиночестве и подумать, столько всего навалилось за последнее время, а завтра вновь занятие у Амадеуса.
В сопровождении трех девочек появилась Поппея. Оглядев помещение скучающим взором, она направилась к компании Кевина Сноу.
— Чем занимаемся?
— От тебя отдыхаем, — съязвила Карина.
— Значит, к твоему сожалению закончили.
— Смотрим фотографии выпускников школы, — сообщил ей Кевин. — Тут мой брат. Сестра Карины…
— Дай, посмотрю, — Макквин ловко выхватила альбом. — Какие у них смешные прически! Глядите. — Она показала своим подругам. — Том, иди сюда. Посмеемся.
— Он не хочет, — заявила ей Карина.
— Как не хочет? Хочет. Весело же. Давай к нам.
— Там и моя сестра, заканчивай, — блондинка попыталась вырвать альбом из рук Поппеи, та, не желая отдавать, потянула на себя и тот, выскользнув, отлетел в сторону, упав перед ногами Тома, прямо возле камина.
— Он же сгорит! — взвыл Кевин, вскакивая на ноги.
Равнодушно взглянув на фотографии, Том немного подвинул его ногой. Взгляд случайно скользнул по поверхности.
"Выпуск 1928 года", — прочел мальчик, глядя на весело улыбающихся старшекурсников, приветственно машущих руками.
