И действительно могли, да не стали. Ибо души помнят все земное.
Пролитую кровь возместили бы заморскими дарами, диковинками, чудесами механики. Льготы купеческие посулили бы. Володя рассказывал, как в его мире за гибель полусотни человек расплатились камушками да посудой[15].
Но Одаренные просчитались благодаря маленькой храброй пантере. Пробирки с образцами крови неверрийцев сгинули вместе с лабораторией. А на свободе остался живой свидетель. От которого нужно избавиться.
Вилль понимал, что умнее всего сейчас было бы сделать крылья, но не мог бросить Тай-Кхаэ’лисс, свои верные Лед и Пламя. Хранились они в Геллериной спальне, а еще одну ценность атэ’сури Таннаис прятала в сейфе.
Наверняка маги телепортируются за ней с минуты на минуту, чтобы зоомаг сама оценила масштаб катастрофы. Она предположит, что Вилль попробует выкрасть свое имущество, и оставит на доме защиту. Поэтому аватар дождется ее здесь. И схватит. И послушает, как она запоет в волчьих клыках. Главное, занять удачную позицию и выбрать момент. И Лиса припугнуть, чтобы самодеятельностью не занялся.
Сейчас аватар находился на приличном расстоянии и высоте, и принять его можно было разве что за чайку, но сам отлично видел, как маги переговариваются с уцелевшими сотрудниками, разевая рты и бестолково жестикулируя. Вот один залепил другому в ухо и отошел, подозвав двоих. «За подмогой отправились», – понял Вилль и присмотрелся к окрестностям. На его выбор был лесок как раз под брюхом, заросшая вроде бузиной лощина и болотце. Болотце казалось предпочтительней. Во-первых, к котловану ближе остальных убежищ, во-вторых, тина и грязь послужат отличной маскировкой, в-третьих…
Маги телепортировались.
Вилль радостно присвистнул.
Вспышки были желтыми. Порталы дали осечку.
«Лети, аватар. Но прошу – не надо. Она сама лелеет свою гибель…»
Аватар заложил вираж и взял обратный курс на северо-восток. К белому особняку атэ’сури Таннаис.
– Такая красавица! – вздохнула Триш. – Длина – двадцать два аршина, ширина – пять, осадка… чуть меньше одного… Такая низкая?!
– Зато мели не страшны. Два гребных винта. Развивает скорость до семнадцати узлов.
– Против одиннадцати! – восхитилась Триш. – Даже если ветер попутный, даже с магом на борту из патрульного фрегата не выжмут больше двенадцати! Мы оставим их за кормой в считаные минуты!
Теплоход «Екатерина», о котором шла речь, величаво покачивал бортами, перечеркнутыми посередине нарядной белой полосой. Стояла ночь, и даже науми не различала темные цвета, зато легко представила себе оттенок при солнечном свете, синий-синий, как Бескрайний океан. Рядом с парой черных мрачных фрегатов теплоход казался праздничным пирожком на гипюрной скатерти моря; с шапкой взбитых сливок, в которой располагались каюты и капитанская рубка. Алессе понравилась идея со спасательными кругами из пробки, а белая труба с синей каймой восхитила особенно. Точно как у печки, только круглая!
– Пушек всего восемь, тогда как у каждого фрегата по двадцать, но на нашей стороне скорость и маневренность. К тому же патрульные не посмеют обстрелять корабль кэссиди. Попробуют накрыть неводом или взять на абордаж. Ты сумеешь отклонить невод?
– Или рассеять плетение. Не люблю хвастать, но я была лучшей из выпуска позапрошлого года. С седьмого курса для меня держали место на флоте… Но я сбежала.
– Почему?
– Брат позвал.
– С вами не соскучишься. – Володя одобрительно хмыкнул.
– О! Я нащупала якорь! Восхитительный корабль…
– Уникальный теплоход. Рассчитан на пятнадцать человек. То, что налито вот в эти бочки, – топливо и масло. Рядом не курить, бешеного огнеметчика не подпускать. Все всё поняли?!
Вполуха слушая переговоры, Алесса наблюдала, как волны лениво плещут о бережок тесного грота; с каждым накатом язычок воды пробовал на вкус дно пещеры, изрезанное мелкими трещинами, и отползал, точно ожегшись. Мерный шорох убаюкивал.
Час назад лаборатории не стало. Алесса не знала, что чувствует Вилль, но Веррея смогла услышать эхо яростного ликования с далекого юга. Триш поначалу решила рискнуть и проложить короткий портал к теплоходу, благо объект был виден, да и поблизости от родной стихии силы мага значительно возрастали. Но «дверь» захлопнулась, ослепив желтизной и едва не проглотив ее саму. Теперь предстояло добираться вплавь, и Триш ощупывала якорь и винты «Екатерины», то и дело отвлекаясь на очередную порцию комплиментов в адрес стальной дамы. А ждали они русалок.
– Ты назвала ее в честь Святой Катарины? – задала Триш вопрос, который и у Алессы вертелся на языке.
– Не только и не столько. По божественному стечению обстоятельств миром Владимира некогда правила величайшая тезка моей прапрапра… бабушки… – Ирэн замерла статуей, уперев руки в бока, устремив в море горящий взор и горделиво выставив вперед замызганный глиной сапог. – Так ее звали – Екатерина Великая! Гвардейцы на руках вознесли ее на престол и до седых волос служили ей верно! И Екатерина правила целый век! О, это был Золотой Век, когда мраморные дворцы возводились по одному лишь мановению ее руки! Когда искусство опережало само время! Рассвет науки! Зенит культуры и просвещения! Но главное – великая женщина прорубила окно в Европу!!!
Володя хотел возразить что-то, но смолчал, вместо него выступила Алесса:
– Не может этого быть. В мире Владимира нет магии, и никаких окон там «нарубить» невозможно, будь ты хоть трижды великой.
Кэссиди посмотрела на нее так, словно девушка из деревни только что оглушительно пукнула.
– Это образное выражение. Ты знаешь, что такое «образное выражение»?
– Это когда образина выражается, – пояснила «деревня» и отвернулась, не слушая гневного мяуканья за спиной.
Она опять нагрубила. А все почему? Да потому что Вилля рядом нет. Теперь, когда аватар улетел, стало явственней ощущаться, что их большая команда поделена на три группы. Словно птенцы в гнездышке: крылом к крылу, а каждый сам за себя. Непонятно только, на чьей стороне Эданэль.
Пораздумав, Алесса прижалась к нему, теплому, пахшему медвяными травами солнечного луга и ветром, решив, что ничего предосудительного в этом нет. Принцесска метнула на нее уничижительный взгляд.
– Если попробует командовать, мы с Лисом запрем ее в трюме. С крысами.
– Пожалей крыс, – усмехнулся Дан. – А кэссиди не плохая, Алесса. Она просто… кэссиди.
«А родись эта кикимора простолюдинкой, от нее б и леший отплевался!» – мысленно проворчала пантера.
