Весь корабль вздрогнул от его падения.
Я обернулся и увидел Серафину, стоящую рядом с Лиандрой. Её рука на пути ко рту, чтобы прикрыть зевок. Она выглядела такой же озадаченной, как и все мы.
Дерал первым пришёл в себя. Он бросил неодобрительный взгляд на северянина и подошёл ко мне.
— Эссэри, — серьёзно произнёс он. — У меня уже есть кормчий. Хороший. И…, - Дерал сморщил нос, — … не вонючий. Почему он так воняет?
— Я подозреваю, что он натёрся жиром, — предположил я.
Он почесал затылок.
— Для чего?
— Это помогает против холода.
— Какого холода? — удивлённо спросил он.
— Спроси лучше его, когда он придёт в себя, — я наклонился к Ангусу. Насколько я мог судить, он лишь потерял сознание. Никаких других отклонений не было.
— И что теперь? — растерянно спросила Лиандра. — Что нам с ним делать?
Я посмотрел на берег.
— Мы перенесём его на сушу и…
Лошадь северянина посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, а потом медленно рухнула. Мы зачаровано наблюдали, как она катится к берегу. Когда она почувствовала коричневую воду Газара, казалось, что ещё пытается встать. Но было слишком поздно. В мутной воде ствол дерева, который послужил Агнусу ступенькой, превратился в снабжённую зубами морду почти такую же большую, как я, и речной дракон с фонтанами воды бросился к бедному животному. Лошадь даже не успела заржать, прежде чем он мощным рывком затащил её в воду. Вода вспенилась кровью, на мгновение было видно копыто, высунувшееся из воды, затем лошадь исчезла, как будто её никогда и не было.
Мы смотрели туда, где вода ещё слегка рябила, а вверх поднялось несколько последних пузырьков. Я сглотнул.
— Напомните мне, чтобы я никогда здесь не плавал, — хрипло заметил Варош, а затем с сомнением посмотрел на свой арбалет. Ствол дерева был где-то четырнадцати шагов в длину, ненамного меньше, чем некоторые лодки. Учитывая могучий панцирь, действительно можно было сомневаться в эффективности арбалета.
— Обещаю, — ответил я и вздохнул. — Ангус, видимо, собрался нас сопровождать, поэтому оттащите его куда-нибудь, где он не будет мешать, и натяните брезент, чтобы солнце его не поджарило.
Я посмотрел на северянина, затем на бочонок, который всё ещё держал в руках.
— Но эссэри, — заламывая руки, сказал Дерал. — На этом корабле нет места, где пассажир не мешал бы экипажу! — я выгнул бровь. — Дополнительный пассажир, эссэри, именно это я и хотел сказать, — поспешно добавил он.
Я бросил взгляд в нашу каюту, но Лиандра только покачала головой, всё ещё воротя носом. Я должен был признать, что запах прогорклого жира моё обоняние тоже не радовал.
— Отнесите его в носовую часть, — решила она, вызывающе глядя на меня, как будто ожидала возражение. Умный мужчина выбирал свои битвы с большой осмотрительностью, а от этой я с лёгкостью мог отказаться. Поэтому кивнул в знак согласия.
— Найдите для него место в носовой части, — сказала Лиандра Дералу. Тот поклонился и подал знак двум своим людям. Они подошли к Ангусу, схватили его за руки и потянули. Ангус не сдвинулся с места.
Дерал закатил глаза и подозвал жестом ещё двух членов экипажа. Лиандра в последний раз взглянула на северянина, затем укоризненно посмотрела на меня и снова сморщив нос, исчезла в каюте.
— Вот, — промолвил я, передавая бочонок Варошу.
— Что мне с ним делать?
— Положи куда-нибудь, где оно не нагреется. Даже самое лучшее пиво не вкусное, если будет тёплым.
— Что с ним случилось? — спросила Серафина, пока Ангуса тащили к передней части палубы.
— Не знаю. Он внезапно упал, — я прикрыл глаза ладонью и посмотрел на ярко-голубое небо. — Может перегрелся на солнце.
С помощью длинных вёсел матросы сдвинули «Копьё» с берега, развернули парус, и мы снова набрали скорость.
— Скажите, Серафина, какой величины достигают эти речные драконы?
— Никто не знает. Однажды я видела одного, который был добрых двадцать шагов в длину, — она пожала плечами. — Думаю, они растут до тех пор, пока находят достаточно еды. А если нет, то умирают.
— Не могу поверить, что не увидел этого монстра.
Она бросила на меня озорной взгляд.
— Он вас увидел, можете быть в этом уверены.
Едва люди Дерала с трудом оттащили Ангуса к носовой части корабля, как тот уже снова пришёл в себя. Один из людей Дерала отлетел назад и грубо приземлился на свой зад, трое других поспешно отпустили северянина и отступили. Мудрое решение, подумал я, я бы тоже не хотел стоять у него на пути. Прыжок с носовой части, несколько больших шагов, и вот он уже снова стоял передо мной. Однако проигнорировав меня, он, обвинительно, указав на Серафину.
— Ты! — взревел он. — Как ты сюда попала?
Серафина моргнула.
— Просто поднялась на борт, — ответила она.
— Я не это имел в виду! — возмущённо воскликнул Ангус. — Если уж я принёс пиво для твоих похорон, то почему бы тебе не лежишь в храме, где твоё место?
— Э… Ангус, — осторожно перебил я. — Это Хелис из племени Орла. Это она сопровождала меня в ваш трактир. А Наталия, другая моя спутница, покоится теперь в храме Сольтара.
— У тебя есть сразу два телохранителя? — спросил он, почёсывая затылок. Он выглядел немного растерянным.
— Было, — с горечью поправил я.
— Тогда почему на ней сейчас платье?
— На самом деле, они не были моими телохранителями. Они носили эту одежду, чтобы не привлекать слишком много внимания.
— Она умерла за тебя, как я слышал. Я имею в виду другая, а не эта.
— Да.
— Я думал, что это та другая, — смущённо объяснил он, более внимательно приглядываясь к Серафине. — Верно, — констатировал он с облегчением. — У другой были более округлые формы, — добавил он, свободной рукой рисуя в воздухе женские очертания.
Серафина, стоящая рядом со мной, закашляла.
— Я только что подумал, что за тобой следуют даже мёртвые, Хавальд. Это меня напугало, — признался он, растерянно глядя в пол. — Меня никогда ничего не пугает, только мёртвые, их я действительно боюсь.
— Ничего страшного. Я вот боюсь крыс, — я вспомнил ещё другой случай. — И пауков, — добавил я.
Он покачал головой.
— Дело не в этом. Я в самом деле на мгновение подумал, что ты — это он, — смущённо объяснил он. — Теперь я знаю, что это глупо.
— Кто он?
— Человек из песни.
— Какой песни?
— Он тот, кто никогда не умирает, даже мёртвые из могилы его сопровождают.
— Как это? — удивлённо спросил я.
— Это стих из песни мёртвых. Я так рад, что ты — это не он, — с облегчением промолвил он. — Кроме того, ты немного маловат для героя, — он сделал шаг в мою сторону, как будто снова собирался обнять. Я поспешно отступил.
Плечи Серафина затряслись, и она снова закашляла.
Я вздохнул.
— Эта песнь мёртвых случайно не пророчество?
Он энергично закивал.
— Да. И героический эпос, который так стар, как сам мир. Он рассказывает…
Я поднял руку.
— Я больше ничего не хочу слышать!
Он перевёл взгляд на Серафину.
— Что с ним? Перегрелся на солнце?
Между тем Серафина уже не могла дышать от смеха и в отчаяние закрывала рот рукой, но её глаза предательски сверкали.
— Что такое? — подозрительно спросил Агнус, а потом замер. — А где, собственно, моя лошадь?
Серафина повернулась и быстро ушла.
— Ангус, — сказал я, ведя его вдоль перил туда, где мы не будем мешать. — Что ж, мне жаль, но ваша лошадь…
6. Новый друг
— Это было вовсе не так забавно, — тихо пожаловался я Серафине, осторожно выискивая путь к своей постели. Каюта была довольно большой для корабля, но всё же пространство ограничено. Кто-то расправил мою постель между Лиандрой и Серафиной.
— Но твоё лицо — да, — заметила Серафина, тихо засмеявшись.
— Спасибо, — проворчал я.
Лиандра повернулась на бок и укоризненно посмотрела на меня. Было совершенно очевидно, что она ещё не заснула после того эпизода.
