— Да вы и не смущаете.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я это произнесла.
— Разумеется. И всё же. В обмен на ваше молчание я… — она призадумалась, и меж её бровей залегла глубокая морщина, выдающая реальный возраст этой женщины.
Что, даст мне еще одну поблажку в испытаниях? Может, уже проще назвать меня победительницей и отпустить с миром?
— Я дам вам то, что поможет приворожить императора раз и навсегда. Воспользуйтесь этим с умом, леди Виктория. Ну а теперь возвращайтесь к своим книгам, а мы с Риком… удалимся.
Как вы понимаете, читать резко перехотелось. У меня вообще пропало всякое желание трогать что-либо в библиотеке.
Все-таки я попыталась найти требуемую книгу, но моя магия в стенах замка срабатывала плохо, потому энергетические поисковые запросы слетали. Меня приводило к книгам по «рогатому скоту» и по «роговым наростам», и вообще ко всему, где имелось слово «рога». Увы, ничего про связь магии, эмоций и появления оных у молодых девушек не нашлось.
Ладно, вернусь сюда попозже и продолжу, а то уже в глазах плывет.
Я отобедала с другими девушками (император принес извинения через слугу и на обед не явился), после чего вернулась к себе в спальню.
На кровати лежал дар от императрицы, упакованный в хрустящую бумагу. Прям-таки любопытно: что это может быть? Зелье? Амулет? Книга по очарованию?
Я нетерпеливо развернула сверток и достала кружевной, черный …
Это пеньюар или что?!
Глава 8
Намек, как можно заполучить императора, понят.
Расшитая ажуром полупрозрачная ночная рубашка и несчастный — или счастливый? — мужчина, к которому я в этом наряде заявлюсь. Здравствуйте, император, не хотите ли снять с меня подарок вашей матушки?
Спасибо, но нет. Обойдемся.
Только потом, достав «пеньюар» целиком, я догадалась, что это вообще-то вечернее платье. Из новомодных, облегающих как вторая кожа. В последние несколько лет столичные модницы отказались от пышных юбок и корсетов, что вызвало бурю осуждения. Осуждать-то осуждали, но за полуобнаженными девушками, чьи платья ничего не скрывали, наблюдали с интересом.
Северяне подобной моды не одобряли, и платья, завезенные в Росстар, никто не покупал даже ради смеха.
Оно и по размеру было бесстыдным — чуть ниже колена. А еще у него имелся просто чудесный вырез до самого пупка.
«Блистайте на завтрашнем балу, леди Виктория» — было выведено в записке, что прилагалась к свертку.
Не знаю насчет «блистать», но что я буду самая оригинальная из конкурсанток, это факт.
Я примерила «ночнушку», покрутилась у зеркала и признала, что смотрится она недурственно. По фигуре, прикрывая всё то, что должно быть прикрыто, но давая волю воображению.
Теперь вопрос: надеть мне её на завтрашний костюмированный бал или отложить в сторонку, тем самым показав императрице, что я чхать хотела на её подарки?
Что подумает император, увидев меня в… этом? Одобрит или осудит?
Вдруг императрица-мать специально подсунула мне сей «шедевр», чтобы расправиться с одной из претенденток, ибо ни один уважающий себя император не встанет рядом с полуголой девицей?
Я вновь осмотрела себя со всех сторон. Жутко дорогая и красивая ткань, узоры перетекают один к другому, сплетаются нитями. Юбка стекает по ногам будто шелковая простыня, и её длина (еще не разврат, но уже не целомудрие) смотрится демонически.
Мне всё сильнее нравилось это платье, но я так и не смогла определиться: хочу ли надеть его?
Вечером императрица-мать (вполне себе свеженькая, надо сказать, словно и не «хворала» весь день) объявила:
— Завтра состоится бал-маскарад, на который уже приглашены все великие дома столицы. После ужина к каждой из невест моего сына придет модельер, дабы создать маску под ваш наряд. Кстати! Именно во время бала будет объявлено о втором испытании отбора.
В тот момент я поняла: короткое, вызывающее платье и черная, в тон к нему маска, прикрывающая половину лица — это то, что сделает меня по-настоящему незабываемой.
Император на ужин, кстати, вновь не явился, и пустое место во главе стола вызывало у меня странное чувство.
Сожаление, что ли?..
С чего бы?
— Вы невероятно красивы! — ахнула Марис, когда я напялила платье в ожидании модельера. — Откуда у вас оно? Я таких даже не видела! Струится по телу! Ох, как бы я хотела увидеть лицо императора, когда вы придете на бал!
— Так пойдем вместе со мной, — предложила я, думая, что вдвоем не так страшно очутиться среди элиты столицы. — Я дам тебе другое своё платье, попросим модельера скроить ещё одну маску.
— Правда? — восхитилась девушка и беззастенчиво рванула к шкафу. — А что именно вы мне дадите?
— Выбирай любое, какое понравится, — махнула рукой. — Но вообще планировалось вон то, синее.
Служанка стянула с вешалки платье и прижала его к себе с таким трепетом, что было ясно: обратно мне его уже не вернут.
— Леди Виктория, спасибо вам огромное! — расчувствовалась Марис. — Вот бы именно вас выбрал правитель… вы лучше всех…
— Могу я задать тебе вопрос? — Я задумчиво прикусила губу, сомневаясь, а надо ли вообще спрашивать.
— Конечно же!
— Невеста великого правителя — какой она была?
Девушка скисла и уронила взгляд в пол, не отпустив при этом платья, которое прижимала к себе как самого желанного любовника.
— Я не должна говорить с вами на эту тему.
— Никто не узнает, — поклялась вполне искренне. — Но чтобы завоевать сердце императора, я должна понимать, какая она: женщина его мечты.
— Наверное, вы правы. Знаете, его невеста… она была очень красивой, но какой-то… м-м-м… неприветливой. Ни с кем не здоровалась, а если видела кого-то из нас, то всегда делала неприятное лицо. Ну, знаете, вот такое, — Марис изобразила скептически приподнятую бровь. — Будто мы не люди, а грязь под ногами, ходим тут, мешаемся. Мы, конечно, про неё все сплетничали. Кто ближе к императору, говорил, что он не представляет без неё жизни. Вот так.
Хм, не представляет жизни…
Как соперничать с той, чей призрак навис над великим правителем? Той, которую он не открывал никому, с кем проводил — несомненно! — жаркие ночи и кому доверял самые сокровенные тайны?
Мне титул его супруги не грозит по многим причинам, я даже не обольщаюсь. Кто польстится на сестру недоубийцы, на чудачку, которая бросается под карету и которая приходит на бал в платье по самое «достоинство»?
Да и какая мне вообще разница, в кого был влюблен император? Я изначально планировала слинять при первой же возможности.
Но гаденькое чувство не дает покоя. Словно мне хочется раскусить этого человека, коснуться его — не по-настоящему, а на уровне эмоций и энергетики, — попытаться понять, чем дышит император шести земель. Кого он любил и почему? Чем был увлечен? Есть ли в нем хоть что-то теплое, или холод взгляда — этот отголосок мерзлой натуры?
— Как она погибла?
— Неизлечимая болезнь или что-то типа того, но это слухи, она просто исчезла в один день, — дернула плечом Марис и прямо при мне стянула собственное платье и примерилась к подаренному. — Можно я примерю?
Собственно, зачем спрашивать, если уже начала?
Девушке шел темно-синий оттенок, и талия её казалась невероятно тонкой в узком корсаже. А мне не давала покоя сказанная без особых раздумий фраза: «Она просто исчезла в один день».
Разве любимые женщины могут просто исчезнуть?..
***
Но этот бал, должно быть, потратили всю городскую казну. Иначе как объяснить яства, от которых ломились столы, и бесконечные напитки, льющиеся из зачарованных фонтанчиков? Сливки общества, все те, чьи фамилии произносят с придыханием, собрались в просторном танцевальном зале размером с небольшую деревню. Они переговаривались, белозубо улыбались, а в прорезях масок блестели их глаза.
Я была не единственной в столь коротком платье, и это немножечко приободрило. Марис переступала с ноги на ногу, не веря своему счастью. Ещё бы, на один день она превратилась из простой служанки в аристократку, чье лицо скрыто маской лазурного цвета, а потому нет шансов, что кто-то признает в ней самозванку.
