— Можно я что-нибудь съем? — спросила меня девушка с тревогой.
— Делай всё, что захочешь, — я мотнула головой в сторону длинных столов.
С отвергнутой Киратой, облаченной в золотистый наряд, заигрывал какой-то худощавый мужчина в годах. Его седая бородка, впрочем, была острижена по последней моде, а костюм сидел на поджарой фигуре ну очень недурственно.
Тина крутилась у столика с закусками, остальных невест — Фай и Кристин — я не видела в шумной толпе. Зато императора разглядела сразу.
Среди множеств мужчин, красивых, статных, величественных, высоких, он выделялся. Ты спотыкаешься об него взглядом и не можешь отвернуться. Вроде и не хочешь смотреть, и не нравится он тебе, и не вызывает ничего, кроме неосознанного напряжения.
Но оторваться — выше твоих сил.
Император не явился на завтрак и на обед, но императрица-мать успокоила: у него много дел, а потому он наверстает всё этим вечером.
Вот он и наверстывал… с какой-то незнакомой мне особой, бриллиантовое колье не шее которой прозаично намекало: его обладательница ошеломительно богата.
А, вот и Кристин, пухленькая красотка, избранница центральной провинции. Она нарезала круги вокруг императора и так активно обмахивалась веером, будто отгоняла от себя стаю мух.
Мужчина её даже не замечал, увлеченный разговором.
Начались танцы, и музыка закружила нас, запутала пары, толкала девушек к новым кавалерам. Искрила энергия, смех звучал всё громче, а в танцах мужчины позволяли себе прижать женщин чуть сильнее, чем требовал этикет.
От Марис не отлипал молоденький герцог с квадратным подбородком, и девушка заливалась краской всякий раз, когда он чуть склонялся к ней и произносил что-то на ухо.
Император менял партнерш. Казалось, он перетанцевал со всей столицей, кроме меня. Но я и не ломилась к нему, не заигрывала и не строила глазки.
Надо оно мне?
Я стояла у окна и делала вид, будто увлечена закатом.
— Та рыженькая, не видел её раньше. Она одна из невест императора? — спросил проходящий мимо мужчина другого.
— Вроде как.
— Хорошенькая, я бы за ней приударил, будь она свободна. Удивительно, что отбор не отменили. М-да.
— Поймали того маньяка, что слышал?
— Лорд Виккор сказал, что его люди отловили какого-то мальчишку. По всем признакам — это его рук дело.
Они ушли, а я впервые за долгое время выдохнула с облегчением.
Пусть я и не знала той девушки, но ощущение, что убийца где-то рядом, безнаказанно ходит по городу и высматривает новую жертву, не покидало меня все эти дни.
Пусть её душа упокоится с миром.
— Леди Виктория, наконец-то я добрался и до вас.
Я и не заметила, как сбоку появилась статная фигура, облаченная в камзол, расшитый серебристыми нитками. Лицо ото лба и до губ императора скрывала глухая черная маска, делающая его взгляд ещё холоднее, лишая любой человечности.
Жутковато, если честно…
— Согласитесь ли вы потанцевать со мной? — император Эдвард протянул мне руку, и белоснежный шелк его перчатки казался мне одновременно самым желанным и самым неприятным в мире.
Понимаю, что просьба чисто номинальная, ибо император танцевал со всеми без исключения невестами, но моё сердце бухнуло куда-то в область пяток. Всё же надо признать: этот мужчина вызывал во мне неоднозначные чувства. Раздражение и обиду, злость, непонимание, но — между тем — интерес.
У меня появился шанс сблизиться с ним.
Надо пользоваться!
"Надо ли?" — ехидно вопросило что-то гаденькое внутри меня, что обычно отвечало за благоразумие.
"НАДО!" — радостно ответило то, что отвечало за проблемы на пятую точку.
— Как вы догадались, кто скрывается за маской? — иронично вопросила я. — Это же бал-маскарад!
Вопрос был задан исключительно, чтобы не молчать и не таращиться на правителя как идиотка. Понятно, как он догадался: за тонкими масками сложно спрятаться по-настоящему. Наши губы, подбородки и прически, наша осанка — нет ни единого шанса остаться загадкой.
Тем более для императора.
— Умею подмечать детали, — хмыкнул тот. — Например, у вас очень запоминающаяся походка.
Это он намекает, что я косолаплю?..
Вот спасибо.
Ладонь коснулась ладони (если точнее, то ткань коснулась ткани, но это уже мелочи), и император умело вытянул оробевшую меня в самую гущу людей. Он вел мягко, но крепко, не позволяя вывернуться или запнуться.
— Признаться, ваш выбор платья необычен, — отметил великий правитель чуть хрипловатым тоном, от которого по коже моей пробежала волна тепла. — Не всякая столичная леди готова пойти наперекор традициям. Вы же северных кровей, но рискнули... Я поражен.
Что ж, не буду хвастаться тем, кто даровал мне это платье, как и возможность сверкнуть голыми коленками на радость всем окружающим мужчинам.
— Мне хотелось запомниться, — почти не обманула я.
— У вас получилось. Клянусь, на вас хотят свататься многие достойные аристократы. Мне пришлось напомнить им, что отбор ещё не завершен, а потому вы моя. Леди Виктория, расскажите что-нибудь о себе, — попросил он, не сбавляя темпа и держа мою руку навесу. — Я о вас почти ничего не знаю.
— Странно, мне казалось, что вы хорошо осведомлены о моем роде.
Что же ты несешь, идиотка, вместо того, чтобы просто быть наедине с этим человеком…
Эй, а зачем тебе быть наедине с ним?!
Это опять проклюнулся внутренний голос. Я заткнула его и запрятала подальше.
— Это всего лишь необходимость. Мне известно о многих семьях, не только о тех, чьи представители пытались меня убить, — а он вновь язвит. — Но конкретно вы, Виктория. Чем же вы дышите?
Воздухом, которого становится всё меньше, когда его ладонь скользит по моей руке, обтянутой перчаткой. Пальцы переплетаются, и мне кажется, что земля под ногами ходит ходуном.
Наваждение. Дьявольское помутнение. Искушение судьбы, от которого не отделаться.
Как может человек одновременно пугать так сильно, что пересыхает в горле, и при этом всё внутри меня молит о продолжении?
Его лицо казалось неживым, лишь глаза в прорезях маски изучали меня, не позволяя отвернуться.
— Вообще-то я колдунья, — сказала вдруг.
— Знаю, — даже не попытался изобразить удивление император. — Это отражено в вашем личном деле. Ну и как, получается?
— Немного. Чтобы полноценно колдовать, мне нужно обучиться, а родители…
А родители видели во мне исключительно послушную дочь, будущую мать и жену, но никак не ведьму.
— Родители не всегда понимают, чего хотят их дети, — грустно согласился правитель. — Уж я-то не понаслышке знаю, о чем говорю. Но лишь мы сами определяем свои судьбы. Колдуйте, если это приносит вам счастье.
Мне хотелось спросить: «А чем дышите вы, кроме бесконечных документов и встреч?», но музыка резко стихла. Император поблагодарил меня за уделенное время, а затем удалился к кому-то ещё.
А так ли я счастлива, когда колдую, как мне казалось раньше? Что получаю, кроме сомнительных рогов?
Мне всегда казалось, что в этом заключается смысл жизни.
А теперь... сама не понимаю...
Хм, император так легко разрешил мне заниматься любимым делом. Не значит ли это, что он сознательно поставил на мне крест как на вероятной супруге? Ибо кому нужна жена, магичащая вместо того, чтобы рожать детей?..
Если этот мужчина холоден ко мне, не поможет никакое платье.
Во мне что-то надломилось от такой простой мысли.
Всё, хватит. Дождусь объявления второго испытания и пойду спать, пока окончательно не расчувствовалась.
— Марис, что ты творишь? — цапнула за руку служанку, которая не отлипала от своего нового ухажера, а тот подносил ей то горячительные напитки, то сладости.
— Его зовут Питт, и он… я… кажется, я влюбилась, — доверительно шепнула она. — Он приглашает меня посетить его поместье, чтобы посмотреть какие-то там пиззажи. Что это такое? Надеюсь, не болячка?
— Пейзажи, — поправила я, а затем осознала весь смысл сказанной фразы.
