— Необоснованные обвинения предъявляешь, жена, — и к себе притянул, — я супружеский долг и днем и ночью исполнять могу.
А я стою, забыла, как дышать. Теперь-то действительно страшно стало. Голосом ведь серьезным говорит.
— Вы, лорд Линер, все не так поняли… — Я предприняла попытку оттолкнуть лорда — тщетно.
— Что же я не так понял? — А голос такой — сплошное удивление.
Да я так предельно четко сказала, что не понял бы либо глухой, либо тупой. Ни к одному из них ректор не относится.
— Нет, вы все правильно поняли, но я не хотела этого говорить и даже извинилась. Отчислите вы меня уже, ректор вы или кто?
Этот самый ректор явственно хмыкнул, меня отпустил и с самой нахальной улыбкой как выдаст:
— Одна ночь, проведенная с вами, и я вас отчислю.
Мне послышалось? У меня слуховые галлюцинации? Да, я хитрая пакостница, но с высокими моральными принципами, и предложить мне такое — чистой воды оскорбление.
— Нет. — Только и смогла сказать я, ошарашенная ректорским заявлением.
А он довольно улыбнулся и радостно так:
— Нет так нет. Тема об отчислении закрыта. — А после серьезным тоном добавил: — Завтра с утра жду вас здесь.
— Зачем?
— Сейчас мне в голову ничего интересного не идет, — небрежно бросил он. — А до утра у меня достаточно времени придумать вам изощренное наказание за вашу выходку.
Ректор вернулся на диван, замок на двери щелкнул, и мне вежливо так:
— Свободны, мисс Зельсберг.
В комнату я поднималась медленно, уныло и… Провал! Полный провал! Как, как я могла довести до такого условия? Остановись я перед его кабинетом да подумай мозгами, а не задетым самолюбием, и ничего бы этого всего не было. Сделала бы ему еще пару пакостей в Академии, и отчислил бы меня. А теперь что? А теперь ничего! Облажалась ты, Владлена, и это пора признать.
— Ну что, Владленушка, как первый день? — Котэн отложил книгу, как только я вошла в комнату.
Я села на кровать и полным грусти-печали голосом поведала:
— Это худший день в моей жизни. Сначала ректор зачислил меня на факультет ведьм, потом отчитал за то, что я якобы сорвала урок мадам, а я его не срывала. Ну… а потом я уснула, и опять же ректор меня отчитал, сказал: «Отца вызову, пусть он с вами разбирается». Дальше меня заставили убрать кабинет, я осознала, что не по своей воле его убирала, разозлилась, пошла к ректору, а он мне, мол, хочешь, чтобы я тебя отчислил, — прыгай ко мне в койку.
Котэн ахнул. Приукрасила чуток, но смысл ведь тот же!
— Владленушка, а может, ну его, отчисление, и учись спокойно?
Я мрачно глянула на Котэна, он книгу поспешно за спину спрятал. Снова «Грязную любовь» почитывает? Ну да ладно, пусть читает, я не против.
Отчисления я все-таки добьюсь, хотя бы из принципа, только тактику менять надо.
Не понимаю я, почему он терпит? Я помню директора школы, и хоть у меня не было цели быть отчисленной, пакости делала уже тогда. Так вот директор рвал и метал и раз десять готовил документы о моем отчислении. Правда, потом приходил папа, мне попадало, а с директором он договаривался. Но вот директор у нас был не маг Высшего порядка, с Правителями в дружеских отношениях не состоял, и вообще это не был всем известный лорд фон Линер.
Ректора, как минимум, должно бесить мое поведение, это же удар по самолюбию! А он ухмыляется, шутки шутить изволит и не желает меня отчислять. Почему? Леший его знает. Но уж точно не из большой симпатии к одной «зарвавшейся студентке».
— Котэн Мурмяукович, скажи мне, любезный, в этой Академии вообще что-нибудь интересное происходило за последние два года? Шалун, может, какой есть, играющий на нервах ректора, или еще кто?
— Шалун… — Котэн задумался. — Нет, Владленушка. Помнится, был один эльф, любил фейерверки разные устраивать. Дело молодое. Но как-то увлекся слишком. Лорд фон Линер запретил фейерверки на территории Академии, а тот возьми да и сделай из этих самых фейерверков надпись бранную в адрес ректора.
Занятно. Интересно было бы познакомиться с этим эльфом, любителем огоньков и бранных слов.
— И где он?
— Так его в этот же день отчислили, — сказал Котэн так, будто это было очевидно.
Значит, за бранную фразу отчислил, а за скандал, который ему какая-то студентка устроила, — не отчислил. Я ничего не понимаю. Где тут логика? И вообще, есть ли она здесь, логика эта…
— Вот объясни мне, Котэн, почему он меня до сих пор не отчислил? Я ведь не фразу бранную в адрес ректора пустила, а уже… много чего сделала за два неполных дня.
Котэн лапой усы потеребил, вздохнул и сказал:
— Не знаю, Владленушка, не знаю.
Вот и я не знаю. А ректор знает, и это еще больше раздражает. Мне надо расслабиться, чтобы подумать.
— Котэн Мурмяукович, а из Академии можно выбраться в город без разрешения ректора? — У Котэна глаза расширились. Я поспешила заверить: — Я не собираюсь сбегать. Я хочу отдохнуть, вместе с тобой, если ты не против.
Котэн недоверчиво смотрел на меня, потом прошелся по комнате, остановился, еще раз внимательно на меня посмотрел, еще раз прошелся туда-сюда, остановился и неуверенно начал:
— Вообще-то есть один лаз, но… Если нас поймают…
Я махнула рукой, даже не вникая в смысл этих слов. Отчислять меня не хотят, значит, фактически ничего мне за это не будет. Котэну тем более. Он кот и может здесь делать все, что хочет.
В общем, Котэн ушел готовиться к вылазке, я тоже начала собираться. Кудри в хвост аккуратный на макушке собрала, легкий макияж, платье ситцевое, все-таки еще лето, босоножки открытые…
— Ма-а-ать-природа…
Котэн явился предо мной в черном костюме, белой рубашке, галстук-бабочка на шее повязан, в левой лапе трость, в правой — сигара, и черные очки.
Честное слово, я рядом с ним — белая ворона.
— Котэн Мурмяукович, а позвольте полюбопытствовать, куда мы идем, коль вы так принарядились?
Котэн ухмыльнулся… Кот — ухмыльнулся! Я в шоке.
— Мы идем культурно отдыхать, о прекрасная мисс!
ГЛАВА 2
«Не будите спящего дракона, или не нервируйте кэв»
Все в зале, двигайтесь с нами,
чтоб сотрясались сами мы, стены и пол.
Лорд фон Линер стоял на крыльце Академии, дышал свежим воздухом… Да сдался он ему посреди ночи, воздух этот.
Он размышлял о великом. О великой проблеме, свалившейся на еще не седую, но уже больную голову. За каким… лешим ему эта каштановая проблема перепала? Боги мстят? За что? За какие проделки понадобилось ТАК мстить?
Студентка сбежала из Академии. Надо было додуматься — сбежать из его Академии! Никто и никогда не убегал с этой территории. Нет, находились смелые или глупые, но их все равно возвращали, устраивали показательную «порку» и отчисляли. Случались такие эксцессы редко, а сейчас некоторые могут последовать примеру мисс Зельсберг, чего категорически нельзя допускать.
