Когда Андрей попросил её отправиться на поиски Фёдора, она охотно и беспрекословно согласилась. Во-первых Андрей не был ей безразличен – она на самом деле считала его чем-то вроде своего брата – ущербного – не летающего и немного с придурью – как и все люди, но всё-таки брата. Так как же она могла отказать ему в просьбе? Кроме того – Фёдор и его семья не были безразличны драконнице. Она всегда чувствовала своими эмпатическим восприятием, что Фёдор, Алёна, и особенно Настёнка, искренне её любят. Ни за что – просто любят и всё тут. За что вот любят друзей, или мужчина и женщина любят друг друга – если оставить в стороне секс и всякое такое прочее – за что? Да кто знает – за что. Бывает, что друг и не совсем по жизни хорош, и совершает дурацкие и безумные поступки, и всё равно – его любишь, о нём заботишься. Как так может быть? Наверное, только Бог знает. Андрей ведь тоже её любил – даже когда она пакостила, или злобничала-вредничала, когда весь мир, кроме матери от неё отвернулся.
Видимо, Шанди, общаясь с людьми, сама немного очеловечилась. Дошло до того, что иногда, пока никто не видит, она принимала образ человека и пыталась ходить, как они. У драконов считалось это настолько гадким, настолько мерзким и постыдным делом, как если бы кто-то принял образ глиста. Или полуразложившегося дерьма.
Драконы были о людях очень, очень плохого мнения. Те, с точки зрения драконов, были существами низкими, отвратительными, и…опасными. Недаром, где-то рядом с людьми, всегда находились наблюдатели-драконы, которые смотрели за тем, как развивается человеческое общество, и самое главное – не вмешивается лои кто-то из драконов в жизнь людей – что был строжайше запрещено. Никто из драконов не имел права вмешиваться в жизнь людей, кроме Старейшин, наблюдателей, следившим за соблюдением древнего Договора.
Гара нарушила этот договор, разрешив Андрею вылечить её дочь и отправив жить рядом с ним. Шанди же просто не оставалось ничего иного – или жизнь в пещере – вечно – бескрылой, убогой уродкой, влачащей жалкое существование, или нарушить Договор. Само собой – Гара и Шанди выбрали второе. И драконы, и люди – всегда выберут то, что им выгоднее, и плевать на законы. Если только наказание не неминуемо… Узнают драконы о преступлении, или нет – это ещё вопрос. Они не могут следить за всем миром? На то и был расчёт.
Шанди отправилась на поиск Фёдора и его семьи в ночь – лететь было несколько часов, а начинать поиски следовало на расстоянии несколько сот километров от столицы. Обдумывая план того, как следовало искать фургон, она решила задачу так: с момента, как Андрей и она покинули Фёдора, прошло несколько дней. Зная, сколько фургон проходит в день, она может с достаточной долей достоверности вычислить расстояние, которое тот прошёл за эти дни. Если толлькос ним всё было нормально, само собой. Как выглядел фургон она знала – тем более, что Фёдор покрасил его в весёленький голубой цвет, резко отличающийся от стандартных тёмно-зелёных и серых фургонов купцов. Как он сказал – его раздражают эти серые коробки 'как у всех', тем более, что Настёнке этот цвет очень нравится.
Рассчитав, где должен находиться фургон, она подлетела на нужное расстояние, взяв запас в несколько десятков километров, и спокойно принялась охотиться. Так и время можно убить, и поесть после длительного перелёта совсем не лишне, да и просто приятно поразмяться, не так уж и часто она вылетала в свободную охоту, да ещё и на такое длительное время.
Насытившись, Шанди забралась в дебри терновника, раздвигая его своим бронированным телом как какую-нибудь осоку, или луговую траву, и залегла там, наслаждаясь покоем и сытостью. Острейшие, твёрдые, как стальные, шипы терновника не могли причинить ей ни малейшего вреда, тогда как никто не мог подобраться к ней незамеченным, никто, крупнее мыши или зайца. Впрочем – она опасалась лишь одного зверя – человека. Люди, вооружённые тяжёлыми копьями и стреломётами всё-таки смогли бы нанести драконнице ущерб. Больше – никто. Не считая драконов…
Солнцу пришлось порядочно потрудиться, чтобы разбудить разоспавшуюся драконницу. После длинного перелёта и сытного ужина её охватил такой сон, что она готова была спать несколько суток, что для драконов вполне нормально и естественно. Может потому они и жили десятки тысяч лет, что умели как следует поесть и отдохнуть, в отличие от людей, вечно бегущих куда-то зачем-то. По крайней мере – Шанди подозревала, что это так и есть.
Драконница потянулась, расправила ноги, пошевелила крыльями и огласила окрестности таким сладким зевком, что всё живое вокруг кинулось наутёк – это напоминало рык льва. Впрочем – этой самой живности вокруг и так было мало. Запах драконницы, чем-то напоминающий запах ящерицы или крокодила, неощутимый носом человека, чувствовался всеми зверями вокруг. И хотя они никогда не видели живого или мёртвого дракона, их инстинкты говорили – беги! Спасайся! Враг! Страшный враг! И они бежали. В них издревле, на инстинктивном уровне таилась память об этих страшных существах, спасение от которых было только в одном – бежать, и как можно быстрее.
Выломившись из зарослей, Шанди расправила крылья, помахала ими, разгоняя в жилах кровь – правое крыло слегка затекло – отлежала. Потом мощно взмахнула, и подпрыгнув, поднялась в воздух, вызвав смерч и подняв воздушной струёй лесной мусор и неосторожную мышь, с писком приземлившуюся в здоровенный муравейник на южном склоне оврага.
Подниматься пришлось высоко в небо, чтобы, во-первых, увидеть тракт на как можно более далёкое расстояние, а во-вторых, чтобы драконницу не могли разглядеть даже самые зоркие человеческие глаза.
С высоты четырёх километров тракт был виден очень хорошо – он прорезал лес так, как будто кто-то ударил огромным ножом, оставив незаживающую зарубку на теле планеты. По дороге тянулись одиночные фургоны, телеги, виден был и караван, но фургона Фёдора не было. Это не расстроило Шанди – возможно, тот ещё и не успел доехать в эти места. После осмотра тракта, драконница прекратила свой парящий полёт и равномерно взмахивая могучими крыльями полетела вперёд, к границе со Славией, откуда она и её друзья когда-то прибыли в эту страну.
Она неслась вперёд, вспарывая воздух как самолёт, внимательно следя при этом своими зоркими глазами за тем, что происходило внизу. Зрение дракона позволяло рассмотреть мельчайшие подробности – она могла фокусировать зрение на определённых объектах и приближать изображение так, как будто смотрела бинокль. Увы, знакомого фургона всё не было.
Через несколько часов, Шанди уже подлетела к границе со Славией – вот знакомый мост, вот деревня Лебяжино, где они с Андреем искоренили целую стаю оборотней, терроризировавших окрестности под предводительством церковного старосты. Вот здание трактира, постоялого двора, где Андрей покупал продукты – нет, фургона не было.
