Но время поджимало.
— Хенчек?
— Ага. Не хочешь ли сначала помолиться, Роланд? Тому Богу, которому покланяешься?
— Я не поклоняюсь никакому Богу, — ответил Роланд. — Я поклоняюсь Башне, а ей молиться не нужно.
На лицах некоторых amigos Хенчека отразился ужас, но старик лишь кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Повернулся к Каллагэну.
— Отец?
— Господи, на твою помощь уповаю, на твою волю надеюсь, — он прочертил крест в воздухе и кивнул Хенчеку. — Если мы куда-то собрались, пора в путь.
Хенчек выступил вперед, коснулся хрустальной ручки Ненайденной двери, повернулся к Роланду. Его глаза ярко сверкали.
— Выслушай меня в этот последний раз, Роланд из Гилеада.
— Я слушаю тебя, и слушаю внимательно.
— Я — Хенчек из мэнни Кра-Красной-тропы-а-Стерджис. Мы заглядываем в далекие дали и посещает далекие миры. Мы — матросы парусника, несущегося под ветром ка. Ты готов к путешествию под этим ветром? Ты и твой ка-тет?
— Ага, готов оказаться там, куда он нас понесет.
Хенчек обернул вкруг тыльной стороны ладони цепочку отвеса Бранни, и Роланд сразу почувствовал возникновение в пещере новой силы. Пока еще слабой, но она нарастала. Распускалась, словно роза.
— Сколько раз должна открыться дверь?
Роланд поднял два оставшихся пальца правой руки.
— Два. Твим, как говорили в Эльде.
— Два или твим, суть одно, — кивнул Хенчек. — Каммала-кам — два, — он возвысил голос. — Подходите, мэнни! Кам-каммала, соедините свою силу с моей! Подходите и выполните свое обещание! Подходите и заплатите наш долг этим стрелкам! Помогите мне послать их, куда им нужно! Ну же!
7
Прежде чем, кто-то из них начал осознавать, что желания ка и их чаяния не совпадают, ка уже начала реализовывать свои планы. Но поначалу казалось, что ничего не произойдет.
Мэнни, которых отобрал Хэнчек, шесть старейшин плюс Кантаб, взяли в полукольцо заднюю сторону двери и ее боковые торцы. Эдди переплел пальцы одной руки с Кантабом, магнит в форме раковины разделил их ладони. Эдди чувствовал, что магнит вибрирует, как что-то живое. Наверное, так оно и было. Каллагэн ухватился за его другую руку и крепко ее сжал.
У второго края двери Роланд уже держал за руку Хенчека, заплетя цепочку отвеса Бранни в свои пальцы. Теперь круг практически замкнулся, за исключением небольшого сегмента по центру двери. Джейк глубоко вдохнул, огляделся, увидел Ыша, сидевшего у стены пещеры в десяти футах за Кантабом, и кивнул.
«Ыш, оставайся на месте, я вернусь», — послал он короткую команду и занял свое место. Взялся за правую руку Каллагэна, а после короткого колебания, за правую Роланда.
Тут же вернулось гудение. Отвес Бранни пришел в движение, но теперь двинулся не по дуге, а начал описывать круг малого диаметра. У двери прибавилось четкости, она словно надвинулась на них из сумрака пещеры: Джейк видел это собственными глазами. Линии и круги иероглифов, обозначающих слово НЕНАЙДЕННАЯ, теперь выделялись куда сильнее. Роза, выгравированная на ручке, засветилась.
Дверь, однако, оставалась закрытой.
(Сосредоточься, мальчик!)
Голос Хенчека звучал в голове Джейка, да так сильно, что буквально расплющивал мозг. Он наклонил голову, уставился на ручку. Видел розу. Видел ее очень хорошо. Представил себе, как она поворачивается, по мере того, как поворачивается ручка, на которой ее выгравировали. Однажды, не так уж и давно, двери стали его навязчивой идеей, двери и другой мир,
(Срединный мир)
который, он это знал, должен находиться за одной из них. И теперь прежние ощущения вернулись. Он представил себе все двери, которые только знавал в своей жизни: двери спален двери ванных комнат двери кухонь двери чуланов двери залов для боулинга двери раздевалок двери кинотеатров двери ресторанов двери с табличками «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН» двери с табличками «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ» дверцы холодильников, да, даже их… а потом увидел, как все они разом открылись.
«Откройся! — мысленно приказал он двери, чувствуя себя арабским мальчишкой в какой-то древней сказке. — Откройся сезам! Откройся, говорю я!»
Из глубины, из чрева пещеры вновь зазвучали голоса. Что-то ухнуло, что-то упало. Пол пещеры задрожал под их ногами, будто еще один Луч приказал долго жить. Джейк не обратил на это ни малейшего внимания. Ощущение присутствия некой живой силы все усиливалось, мальчик чувствовал, как она щиплет его кожу, заставляет вибрировать нос и глаза, поднимает волосы дыбом, но дверь оставалась закрытой. Он еще сильнее вцепился в руку Роланда и руку отца Каллагэна, сосредоточился на дверях зданий пожарных команд, дверях полицейских участков, двери кабинета директора школы Пайпера, даже на научно-фантастическом романе, который он когда-то читал, назывался роман «Дверь в лето». Запах пещеры, тяжелый — плесени, древних костей, занесенного издалека дымка — вдруг резко усилился. Неимоверная радость охватила его, радость уверенности: «Сейчас, сейчас это произойдет, я знаю, что произойдет», — но дверь оставалась закрытой. И теперь до его ноздрей долетел другой запах. Нет, не пещеры, запах собственного, с металлическим привкусом, пота, струящегося по лицу.
— Хенчек, не получается. Думаю, я…
— Да, пока не получается, но только не думай, парень, что ты все должен сделать сам. Нащупай что-то между собой и дверью… что-то похожее на крюк… или шип… — произнеся эти слова, Хенчек обратился к стоящим у входа в пещеру мэнни. — Хедрон, иди сюда. Тонни, ухватись за плечи Хедрона. Льюис, ухватись за Тонни. И так далее! Сделайте это! Все!
Колонна мэнни придвинулась. Ыш тявкнул, похоже, сомневался в результате.
— Ищи, мальчик! Ищи крюк! Он между тобой и дверью! Нащупай его!
Джейк напрягся, тогда как его воображение внезапно нарисовало образы невероятной и ужасающей четкости и яркости, недостижимых ни в каком сне. Он увидел Пятую авеню между Сорок восьмой и Шестидесятой улицами («Двенадцать кварталов, где каждый январь исчезают мои рождественские премии», — частенько бурчал его отец). Он видел как все двери, на обоих сторонах улицы, распахнулись одновременно: «Фенди»! «Тиффани»! «Бергдорфа Гудмана»! «Картье», «Даблдей букс»! Отеля «Шерри Нитенленд». Он увидел бесконечный холл, застланный коричневым линолеумом, и знал, что холл этот — в кинотеатре «Пентагон». Он видел двери, никак не меньше тысячи дверей, разом распахнувшихся и создающих мощнейший сквозняк.
Однако, дверь перед ним, единственная, нужная им, оставалась закрытой. Да, закрытой, но… Ее трясло, она стучала о дверной косяк. Он это слышал.
— Давай, малыш! — процедил Эдди сквозь сжатые зубы. — Если не сможешь отрыть ее, вышиби пинком.
