Но Дарк не собирался становиться ни учителем, ни нянькой для чужаков, и уж тем более не горел желанием разгребать последствия их далеко не всегда умелых и взвешенных шагов. Он был рад, что его побаивались, и тщательно пытался сохранить дистанцию при общении, тем более что на Крамберга он сильно злился, а Ринва не вызывала у него особых симпатий. Смотреть на нее как на женщину было в высшей степени глупо, а остальные аспекты ее многогранной личности ему просто не нравились. Даже если бы судьба столкнула их при иных, более благоприятствующих общению обстоятельствах, Аламез постарался бы избежать этого, явно не сулившего ничего, кроме головной боли, знакомства.
Подремать как следует Дарку не удалось, не говоря уже о том, чтобы ненадолго заснуть. Не прошло и четверти часа, как Крамберг вернулся и тут же принялся с громким хрустом ломать ветки, когда руками, а когда и о колено. Ринва тоже изрядно зашумела, притом более из вредности, нежели по необходимости. Очистив место от дикой растительности, девушка сперва взялась сдирать шкуру с одного из окороков. Но как только ее товарищ вернулся с огромной охапкой сушняка в руках, она тут же забросила это занятие и принялась нарочито громко чиркать подмокшим огнивом и ругаться, сопровождая забористым, бранным выражением почти каждую из тщетных попыток выбить искру. В общем, красавица не собиралась страдать в одиночестве и взялась испортить спутнику отдых.
Как ни странно, но такое мелочное, мелкопакостное поведение ничуть не раздражало Дарка, а, наоборот, весьма забавляло и смешило. Открыв глаза и повернув в сторону незадачливых тружеников голову, моррон с удовольствием наблюдал за их потугами и не собирался облегчать их участь дельными советами. Например, Крамбергу вовсе не стоило издеваться над своим коленом, пытаясь переломить об него довольно толстые ветки, и уж тем более глупо тупить о древесину меч. Особо крепкие стволы достаточно было просто положить поперек костра: вначале прогорела бы их середина, а затем и обугленные остатки, если, конечно, не полениться подпихнуть их в огонь палкой или ногой.
Действия Ринвы были так же далеки от совершенства. Сколь ни старайся, сколь ни сбивай кремень о кремень, а из подсыревшего огнива искры все равно не добыть. Девушке не стоило мучиться, а нужно было всего лишь положить огниво на пень и дать пробивающимся сквозь листву солнечным лучам да слабенькому ветерку подсушить влагу. Несколько минут вынужденного ожидания можно было провести с толком – нарезать мясо ломтями, так оно быстрее прожарилось бы, или вкопать в землю по бокам костровища пару крепких деревянных рогатин-опор, на которых крутился бы вертел.
«О, Небеса, с кем я связался! – злорадствовал про себя моррон, не думавший подсказывать спутникам правильные способы и очередность действий. – Ладно девка, но Крамберг меня по-настоящему разочаровал! За три недели, что он у меня в отряде пробыл, мог бы такой элементарщине и научиться… Щас иль колено зашибет, что полдороги подхрамывать будет, иль меч вконец запоганит!»
На самом деле разведчики оказались не столь уж и безнадежны. По крайней мере, на собственных ошибках они учились быстро, и это был плюс! Боль в ноге и довольно скоро переставший рубить древесину меч заставили Вильсета призадуматься и в конце концов избрать правильный образ действий. Ринва же, изрядно утомленная собственной руганью и натершая до красноты кожу на пальцах, прекратила терзать огниво и, положив его на пень, приступила к разделке мяса. С разочарованием, но с другой стороны и с радостью, что ждать еды придется не так уж и долго, Дарк вынужден был отметить, что в приготовлении пищи в походных условиях девица знала толк. По-мастерски ловко ободрав шкуру с кабаньей ноги, она принялась срезать с кости ломти мяса и бросать их на чистый платок, предварительно извлеченный из мешка и аккуратно расстеленный на земле. Похоже, ни громоздким вертелом, ни его миниатюрными подобиями – прямыми, заточенными на концах прутьями, походная повариха не собиралась пользоваться, что вызвало у заинтригованного Аламеза живой интерес.
Вдали от кухни, от сковород, кастрюль и множества хитрых приспособлений не столь уж и много имеется способов быстро приготовить мясо. Дарк знал всего шесть, но поскольку котелков путники с собой не прихватили, то три можно было сразу исключить, как, впрочем, и еще два наиболее распространенных – прожарка цельной туши на вертеле или средней нарезкой – на прутьях. Запекать мясо девушка тоже явно не собиралась. Во-первых, для этого не стоило резать мясо так мелко, а, во-вторых, никто бы из них не согласился истекать слюной часа два, если не три, дожидаясь сперва, пока костер прогорит и образуются угли в должном количестве, а затем пока завернутые в промасленные тряпки куски как следует пропекутся. Иных походных способов приготовления дичи моррон не знал и был бы несказанно рад чему-нибудь новенькому научиться.
Ринва не обманула его ожиданий, хоть и немного разочаровала, поскольку не нашла новый способ прожарки мяса вне кухни, а пошла по иному, непривычному и чересчур нелепому, с точки зрения большинства охотников, воинов и бродяг, пути, а именно на скорую руку создала некое подобие переносной кухни. Девушка извлекла из мешка небольшой стальной цилиндр, зачем-то обмотанный посередине то ли прочной нитью, то ли обычной тетивой. Развязав с краю узелок, разведчица совершила почти волшебную метаморфозу, мгновенно разогнув цилиндр в тонкую-претонкую, еще долго вибрирующую в ее руках стальную пластину. С краю пластины имелось небольшое продолговатое отверстие, в которое легко могло пройти лезвие ножа или кинжала. Увидев это, Аламез сразу потерял к зрелищу интерес, поскольку понял, что Ринва создает некое неуклюжее и непрочное подобие походной сковороды. Конечно, мясо на ней прожарилось бы быстрее и лучше, но ни одному нормальному страннику не захотелось бы таскать с собой такую ненадежную конструкцию, а затем еще и отмывать ее от жира холодной водой после каждого приготовления пищи. Что ни говори, а использовать вертел и крепкие длинные прутья было куда проще, надежно и совершенно не хлопотно. На такое бессмысленное изощрение была способна только женщина, никогда ранее не бывавшая в походах, а если даже пару раз и ходившая, то никогда не занимавшаяся готовкой на костре.
Не найдя в себе сил наблюдать, как девице предстояло помучиться в процессе подготовки обеда, Аламез перевернулся на другой бок и, закрыв глаза, попытался ненадолго заснуть. Его уставшее тело настолько истосковалось по настоящему отдыху, что почти сразу погрузилось в крепкий, хоть и не очень продолжительный сон, отрешившись от всех мешавших расслабиться звуков и от приятно будоражащего ноздри запаха жарящегося мяса. Сколько бы Ринва ни кричала и ни ругалась, когда сперва обожгла пальцы горячим жиром, а затем не удержала на весу и перевернула в костер самодельную сковороду, но отдавшийся чарам сна моррон не слышал ее резковатого и отнюдь не женственного голоса. Вернуть Дарка в реальный мир не смогло даже действие, притом довольно грубое и настырное.
