Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

На короткую секунду дуэлянты застыли друг против друга, пытаясь понять, как же сражаться с противником. Тварь оказалась быстрее, чем любой из встреченных на жизненном пути врагов, но, видят предки, мохнатый полупес тоже никогда не имел дела с орком! Да, его не достать ударом лезвия: трехпудовый топор недостаточно легок для молниеносного удара, желтые волчьи глаза не выпускают из виду сталь, тускло мерцающую в льющемся сквозь прорехи листьев свете луны. Но двойное лезвие вовсе не единственная часть топора, которой можно нанести удар, и к некоторым понимание этого приходит всего за миг до смерти.

Длинный, нарочито длинный замах. Быстрый прыжок твари назад – она вне досягаемости, удар уходит мимо, мощная сила инерции уводит оружие в сторону и назад – это отличный момент для прыжка! Именно так волкодлак подумал, не понимая, что как раз это от него и требовалось. Сильные лапы отталкиваются от земли, вспарывая ее когтями – бросок!

Чем опасны в бою прыжки – так это потерей точки опоры. Атакующий в прыжке более неспособен изменить свою траекторию, уклониться от встречной атаки. И потому, когда затыльник топорища устремился навстречу оборотню, словно копье, удар был неизбежен. Рукоять врезалась в покрытую серой шерстью грудь с такой силой, что туша твари отлетела назад, даром что весит все пять пудов, если не шесть. Оборотень, даже не тявкнув – как бы он тявкал, если дух выбит из его груди, – грохнулся оземь в добрых восьми шагах. Вот и все, бой закончен, осталось только подойти и размозжить врагу череп.

Однако и тварь оказалась стойкой. Стоило поудобней перехватить топор, как оборотень с завидной прытью, особенно с учетом переломанных ребер, вскочил и вцепился передними лапами за рукоять топора, а его длинная морда с разинутой пастью устремилась к горлу противника. Хорошая попытка, безусловно, против эльфа могло бы и получиться.

Он поднял оружие на вытянутых вперед и вверх руках – и все, клыки лязгнули в пустоте, морда хоть и вытянутая, да только с длиной орочьих рук ей не тягаться. Оборотень повис на рукояти топора, не желая отпускать оружие врага, так что осталось лишь посильнее грохнуть его оземь.

Оборотень захрипел, когда огромные ручищи, отпустив наконец оружие, сомкнулись на его горле. Сдавить как следует, поднять, с силой ударить о землю. Поднять, сделать шаг к ближайшему дереву и приложить тварь головой о ствол. И еще раз. И еще. И еще.

Изломанное тело с размозженным черепом лежит у ног Сына Ветра. Еще одна победа над достойным противником, жаль только, о ней сказ не сложат и песню не споют, увы.

Он наклонился и поднял с травы топор. Время не ждет, надо идти. Оглянулся, отыскивая глазами седого степного волка: старый гро-Бакхг сегодня помог своему ученику, как никогда раньше.

Старый шаман оказался прямо у тела оборотня, невозмутимый, словно всегда так сидел, хотя миг назад его там не было. И взгляд – чуть укоризненный, значимый.

– Да, я вспомнил твои слова. Этих тварей надо убивать наверняка.

Надо оттащить труп от волка, чтоб ненароком не попасть по почтенному гро-Бакхгу: он хоть и дух, но это было бы редким хамством. Размах и удар, и вот голова лежит отдельно от тела.

– Ну теперь уж не встанет. Благодарю тебя, почтенный гро-Бакхг…

Шаман, не дослушав благодарственную речь, сокрушенно вздохнул, подошел к отрубленной голове и потрогал ее лапой, словно хватал за гриву.

Взять голову оборотня в руку?! Но зачем? Хотя какая разница. Старый шаман не заставлял бы его брать эту мерзость в руки без причины.

Шаман-волк удовлетворенно кивнул, поднялся и спокойно потрусил на запад. Остановился у края поляны, оглянулся, проверяя: идет ученик следом или нет?

Что ж, раз гро-Бакхг хочет так, то будет так. Непонятно, зачем и куда нести эту изуродованную голову, ну и ладно. Даже если б старый шаман мог говорить – и тогда ученик ни о чем не спросил бы своего учителя, ведь вопрос означает сомнение.

Тихий шум за дверью. Очень тихий, другой вампир, сморенный гнетущей аурой солнца, не услыхал бы. Но когда за тобой вот уже год след в след идут гончие псы – и длинноухие и короткоухие, – поневоле научишься спать очень-очень чутко.

Зерван с трудом поднял тяжелые веки и отодвинул с лица одеяло. Занавеска на окне плотная, сам вампир укрылся плащом и одеялом, но и тут, в темной комнате, куда почти не проникает свет, сильно чувствуется власть дня.

Все-таки подобное убежище нельзя назвать ни надежным, ни мало-мальски комфортным. Даже в сыром подземелье Зерван спал бы куда слаще, чем на втором этаже занюханного трактира… Но тут, посреди людного Морхолта, его будут искать в последнюю очередь.

Он сел на кровати, старательно отворачиваясь от светлой окантовки занавески: солнечный свет, даже непрямой, это вовсе не то, на что часто любуются вампиры. Так что же это был за шум? Похоже на легкое касание металла к металлу. Дверь пытаются открыть снаружи отмычкой? Ах, тут же и замка-то нету, засов всего лишь. К тому же Зерван давно привык чертить на двери, за которой укрывался, защитную руну, так что теперь дверь можно открыть только тараном. Или противодействующим магическим заклинанием, как вариант.

Движение у двери. Таракан? Зерван всмотрелся в крохотную движущуюся точку. Капля, стекающая на пол! Он моментально подобрался, готовясь к бою.

Итак, псы, долгий год идущие по следу, наконец-то настигли свою добычу. Там за дверью охотники тихо смазывают дверные петли маслом, но задели петлю масленкой, и это выдало их… Глупцы, они все еще надеются войти незаметно и напасть на спящего вампира и при этом даже не подозревают, что их уже ждут.

Однако в этот раз выкрутиться будет непросто. За окном день, комнатушка маленькая, мандалой не размахнуться… Проклятье! Все-таки не стоило мудрить, ведь в итоге вампир перехитрил сам себя. Он затравленно оглянулся, ища выход. Из разных передряг выходил живым, но в самую опасную за долгие годы попал по собственной глупости.

В щель между дверью и косяком просунулось тонкое лезвие кинжала: охотник за дверью пытался нащупать щеколду. Что за самоуверенный идиот, он даже не потрудился расспросить хозяина трактира, как закрываются двери комнат, сдаваемых внаем, иначе не пытался бы открыть засов кинжалом.

После безуспешной попытки кинжал исчез. Наверняка советуются, что делать, и сейчас попытаются вломиться силой, самое худшее, что это им удастся: дверь-то хлипкая, на ладан дышит.

Удар! По меньшей мере четверо мужчин навалились на дверь одновременно: двое непосредственно и двое – в своих товарищей. Но Зерван уже приготовился к бою.