– Как тебе сказать… Чем грамотнее будут люди, тем они больше будут знать. А чем больше они будут знать, тем лучше захотят жить. А чем лучше они захотят жить…
– Тем горестнее станет их жизнь, – докончил за Глеба кузнец. Он долго изучал чертеж, потом вздохнул и сказал: – Это все, конечно, хорошо. Но пока ты будешь печатать книги и поливать сухую землю, степняки и кривичи пожгут наши жилища, а самих нас сотрут в порошок.
– Ты прав. Поэтому начнем мы не со школ, а с мушкетов и пушек. – И Глеб вновь потянулся за чертежом. Разложил на столе, придавил куском железа и спросил: – Понимаешь, что это?
Вакар вгляделся в чертеж. Брови его слегка приподнялись, а уголки губ дрогнули и сложились в удовлетворенную полуулыбку.
– Новое оружие?
– Да, – кивнул Глеб. – Я видел в книжках по истории. Эти штуки называются мушкеты. В принципе, устройство довольно простое. Вот смотри: это – ствол, а это – приклад. Вот тут – фитильный замок, а вот тут – шептало. В ствол… вот сюда… мы засыпаем огневое зелье. Утрамбовываем сверху шомполом. Потом кладем сверху пулю и снова утрамбовываем. Закрепляем сверху пыжом. Вот это – фитиль. Подносим к нему огонь и…
– Огневое зелье взрывается и выталкивает пулю, – договорил за него кузнец. – Это понятно. Но ведь твоя ольстра намного лучше.
– Лучше, – согласился Глеб. – Но устроена она сложнее и тоньше, и мы с тобой не сможем наладить ее серийное производство. А мушкетов нам понадобится много.
Вакар глянул на Глеба из-под кустистых бровей, пробормотал что-то неопределенное, затем снова склонился над чертежом.
– На этом рисунке – пушки, – объяснил Глеб. – Пушки действуют по тому же принципу, что и мушкеты. Они будут стрелять полыми железными ядрами. Ядра мы начиним огневым зельем и железной картечью.
– Страшное оружие, – одобрил Вакар. – Но сможем ли мы его построить?
– Сможем. Если этим займешься ты, то сможем. Когда-то ты сумел скопировать мое ружье и сделать двенадцать новых. А с этим и подавно справишься. Работы предстоит много, и нам понадобятся большие человеческие ресурсы. Для этого мы наберем по селам крепких и умных мужиков. Я научу их…
– Казна пуста, Первоход, – перебил Вакар. – Об этом знают все. А с пустой казной ты ничего не сделаешь.
По лицу Глеба пробежала тень.
– Ты прав, Вакар, но лишь отчасти. Казна действительно пуста, однако ее можно пополнить. Хлынские купцы не платят налогов, а сами жируют. Посмотри на их кафтаны и шапки! Эти щеголи увешаны драгоценными каменьями, как новогодние елки – игрушками. На пальцах у боярина Добровола я видел полдюжины алмазов.
– Но это его алмазы, – поправил Глеба кузнец. – И вряд ли он с тобой поделится.
– Верно, его. Но куплены они на деньги, уворованные из казны. А то, что не из казны, то получено за бурую пыль. То есть – в обход указов княгини.
– Бурой пылью нынче торгуют все, – снова возразил кузнец.
Глеб усмехнулся и сухо уточнил:
– Пока торгуют. Но скоро я эту лавочку прикрою. Сегодня утром я видел у блажной избы три трупа. Их просто выволокли из избы и вышвырнули на улицу, как ненужный хлам.
– За бурую пыль купцы и бояре будут сражаться, – возразил Вакар. – Словом ты их не остановишь.
– Знаю. Гангстеры не понимают слов. Но они хорошо понимают язык силы. После сухого закона в Америке гангстеры чувствовали себя настоящими хозяевами жизни. Они просто плевали в лицо полицейским и фэбээровцам. Тогда те сколотили убойные отряды и стали отстреливать гангстеров, как бешеных собак. Да и в Италии было то же самое. – Глеб прищурил недобрые глаза и добавил: – Мафию можно победить только ее методами, Вакар. И в этих методах я силен.
На этот раз кузнец не стал возражать. А Глеб задумчиво потер пальцами подбородок и сказал:
– Начнем мы с бояр. Эти парни здорово поживились за счет казны. Но я заставлю их отдать все обратно.
– Будешь их уговаривать?
Глеб усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Не я – мушкеты. Мушкеты помогут нам их уговорить.
Вакар обдумал его слова, затем поинтересовался:
– Положим, мушкеты я смастерю, наука нехитрая. Но кто ж будет из них стрелять?
– Мы создадим особый отряд, – с воодушевлением ответил Глеб. – Сделаем тридцать мушкетов и наберем тридцать самых метких лучников. Научим их пользоваться мушкетами, а когда они овладеют искусством стрельбы, они станут нашей опорой в борьбе с хлынской мафией. Как тебе мой план?
Вакар помедлил, размышляя над словами Глеба, потом сказал:
– План хороший. Но хватит ли у тебя духу довести его до конца?
– Хватит, – твердо ответил Глеб.
Кузнец вздохнул и покачал головой:
– Я в этом не уверен. Прежде ты убивал темных тварей, но теперь тебе придется вести войну против людей. И не против печенегов с Голядью, а против своих, русичей. Купцы – народ тертый. Почти у каждого из них имеется отряд охоронцев. И все они вооружены до зубов.
– Когда они поймут, на что способны наши мушкеты, они станут сговорчивее, – убежденно заявил Глеб.
Кузнец нахмурился:
– Пока мы сделаем мушкеты и обучим стрелков, пройдет время. А бояре злы и коварны. Они ужалят тебя в спину.
– Значит, нужно вырвать у них жало, – отчеканил Глеб.
Кузнец все еще смотрел на Глеба с сомнением.
– Но у тебя всего лишь одна ольстра, а у них – мечники, копьеносцы и лучники. Изрубят тебя в капусту, оторвут голову, нашпигуют стрелами, насадят на вертел и…
Глеб поморщился.
– Не слишком-то увлекайся, – сухо одернул он. – Но в целом ты прав. Действовать надо быстро. И если одной ольстры мало, значит, я должен раздобыть другое оружие. И будь уверен, я это сделаю. Сделаю, пока еще моя голова крепко сидит на плечах.
Несмотря на беды и невзгоды, обрушившиеся на Хлынь, его гнилой отросток, под названьем Порочный град, жил своей обычной жизнью. Порочному граду не угрожали набеги коварных степняков и кровожадных соседей, поскольку слава о нем шла почти такая же дурная, как и о Гиблом месте.
Степняки были уверены, что тот, кто хотя бы однажды попал в Порочный град, уже проклят богами и обречен на вечные муки. Примерно такого же мнения, хотя и сформулированного не столь радикально, придерживались и соседи хлынцев – кривичи, радимичи и дреговичи.
Порочный град, город пропащих душ, не бедствовал в любые, даже самые лютые времена. Поскольку в любые времена в мире было полно сумасшедших богатеев, готовых выложить кошель с золотыми монетами за возможность напиться водки и поглазеть на бои оборотней с волколаками. Или сыграть в кости, поставив на кон золото, а после, когда кошель опустеет, – и саму жизнь. Желающие переспать с красивой волколачихой также не переводились.
