Алексей Пехов - На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений

— Мое имя вы уже знаете. Это Сальвар ван Дога, мой первый помощник и корабельный плотник.

Ван Дога, смуглый усач — хмуро буркнул что-то, себе под нос.

— Месье Бельфлер, мастер квартердека.

Фруан, единственный из присутствующих, кто ел ножом и вилкой, отложил в сторону столовые приборы и отвесил даме изящный поклон, витиевато рассыпавшись в комплиментах о том, как он рад видеть на борту столь прекрасную женщину. На волшебницу этот словесный поток не произвел никакого впечатления. Она удостоила Бельфлера лишь вежливым, но прохладным кивком.

— Том, мастер-канонир.

Карлик оторвался от кружки с ромом и скорчил кислую физиономию, отчего сразу же стал похож на капризную вредную обезьянку. Из всех офицеров суеверный Том больше всего был недоволен тем, что на корабле появилась женщина.

— Чуга, боцман нашей шхуны.

Зеленокожий орк неожиданно красивым, богатым обертонами голосом, совсем непохожим на его обычный рев, пророкотал «очень приятно».

— С формальностями покончено, давайте заключим контракт.

Раздался возмущенный визг, и с потолка, прямо на жареную утку, упал Милорд Кугель. К'ник явно был взбешен тем, что его забыли представить, и теперь намеревался устроить скандал.

— Это Кугель. Можно просто — Вонючка.

Услышав эти слова, маленькое восьмилапое создание зло зашипело и щелкнуло зубками.

— Хорошо! Хорошо! — примирительно буркнул капитан. — Это его светлость Милорд Кугель.

В серых глазах волшебницы проснулись искорки интереса. В тропических широтах редко можно увидеть столь странное создание, как к'ник. Существо было размером с ладонь. Маленькое круглое тельце, покрытое редкой ярко-рыжей шерсткой, восемь тоненьких паучьих лапок, огромные красные глазищи и не менее огромная пасть с многочисленными иглами зубов. Нелепей и комичнее просто не придумаешь.

— Очень рада знакомству, — совершенно серьёзно произнесла Льнани — У вас забавная зверушка, капитан.

Том тихонько прыснул в ладонь, Сальвар едва не подавился ромом, а ван Шайрх принялся ожесточенно набивать табаком трубку.

Сказать, что Вонючка был «его зверушкой», да ещё и «забавной», мог только человек, впервые в жизни ступивший на палубу «Хапуги». Взаимная и страстная нелюбовь капитана и корабельного талисмана давно уже стала легендой. Ван Шайрх считал к'ника самым изощренным из проклятий, обрушенных на его голову завистливыми конкурентами и оскорбленными морскими духами. С того самого момента, как восьминогое недоразумение при первой встрече чуть было не откусило ему палец, удирая из клетки, шкипер «Хапуги» не переставал строить планы избавления от ненавистной, твари.

Разумеется, капитан на корабле — хозяин и властелин, стоящий даже превыше богов и морских духов. И, разумеется, ему ничего не стоит приказать выкинуть вонючий и крикливый комок меха за борт.

В своих мечтах.

В реальном мире любые покушения на благосостояние Милорда Кугеля натыкались на одно-единственное препятствие: стойкое убеждение всей команды, начиная от начитанных и утонченных фруан и заканчивая гороподобным корабельным юнгой, в том, что удача «Хапуги» неразрывно связана со здоровьем и счастьем одного конкретного к'ника. Что, случись тому подавиться косточкой и околеть, везение тут же отвернется от пиратской шхуны — и что тогда делать честным морским бродягам?

За своим шкипером наемники шли в самые жаркие схватки и ввязывались в самые сомнительные авантюры. Ради капитана команда даже была готова некоторое время обходиться без рома и жалованья. Но любые попытки того же самого капитана сварить корабельный талисман в супе, отравить его, «нечаянно» уронить на рыжего скандалиста абордажную саблю или хотя бы просто «забыть» в очередном порту немедленно встречались глухим ворчанием и мрачной угрозой неизбежного бунта.

Такой веский аргумент, как перспектива оказаться повешенным на рее своей собственной шхуны, не мог не примирить шкипера с присутствием даже самого вонючего существа. Он и мирил. До тех пор пока Кугель в очередной раз не гадил на любимый камзол ван Шайрха или, ещё лучше, прямо на разложенные на столе навигационные карты. И, вновь обнаружив, что от его личного сундука несет так, что все вещи проще выбросить, нежели отчистить, Гулли сжимал зубы и вступал в очередной раунд войны с ненавистным «талисманом».

Он пытался «забыть» к'ника на взятом на абордаж и вот-вот готовящемся пойти ко дну корабле. Не вышло. Он «случайно» подсыпал в кормушку такое количество отравы, от которой бы умер целый кит. Милорд Кугель сожрал и не поморщился. Однажды кеп даже притащил на борт корзину с особенно злобными крысами, которые, по уверению продавшего их колдуна, гарантированно должны были сожрать любого корабельного кота. Увы. Результатом усилий было лишь то, что месяц после этого растолстевшая «его светлость» осоловело шатался по палубам, счастливо срыгивая длинные крысиные хвостики.

А теперь Гулли вынужден был наблюдать, как магичка протянула к Вонючке тонкую руку с длинными, изящными пальцами.

— Осторожнее, он кусается!

Но Милорд Кугель, точно позабыв о своем мерзком нраве, блаженствовал под ладонью госпожи Льнани, щуря красные глазищи и чуть шевеля лапками. От его громогласного мурлыканья стекла в шкафу начали тонко вибрировать.

Вонючка мурлыкал. Волшебница улыбалась.

Капитан поймал себя на остром желании схватить одну за глупые косички, а другого за лапки и прямо сейчас отправить за борт. Пусть наслаждаются обществом друг друга в воде. Гулли ван Шайрх крутанул в пальцах трубку, достал заранее приготовленный договор и положил его на стол перед Льнани. Ван Дога поставил чернильницу и перо.

Волшебница не притронулась к перу, а принялась изучать контракт. Молчание затягивалось:

— Что-то не так? — нахмурился Гулли. — Ставка обычная для мага. Пять процентов от доли, причитающейся команде, исключая офицеров.

— Нет, я просто задумалась. Простите.

Она взяла перо, обмакнула в чернильницу и размашисто подписалась в углу контракта. Теперь, когда с формальностями было покончено, можно было переходить к основному разговору. Гулли отложил трубку.

— Теперь о нашем новом заказе…

Капитан тут же стал центром нераздельного внимания всех сидевших за столом. Даже Бельфлер, хотя он и продолжал расточать улыбки и потягивать изысканное вино, как-то неуловимо подобрался. Дама была забыта.

— Два дня назад из порта Малой Каньи вышел курьер, направляющийся к западному архипелагу. Через четыре дня до полудня мы должны встретиться с ними в точке рандеву у Лошадиных. Зубьев и передать документы от губернатора Агильо.