Желающих сыграть не находилось, и Лисил, отложив карты, протолкнулся через многолюдную залу к стойке. Он одарил Магьер самой невинной улыбкой, и она, поколебавшись, улыбнулась в ответ.
— Что, как в старые добрые времена? — спросила она.
— Ну, не совсем, — отозвался Лисил. — Нам ведь не доводилось прежде отстраивать дом, сожженный дотла.
Магьер недовольно поморщилась, и Лисил, увидев ее гримасу, улыбнулся снова — на сей раз вполне искренне. Раздраженная, Магьер, по крайней мере, не таилась и не притворялась, а была самой собой — той Магьер, которая дня не могла прожить, на что-нибудь не разозлившись.
— Знаю, — наконец сказала она, с преувеличенным тщанием наполняя пивом кружки на подносе, который принес Калеб. — Но теперь-то мы снова дома и уже насовсем.
Лисилу вдруг стало отчаянно грустно. Если бы только он мог остановить вращение мира и, как могучий маг, в совершенстве овладевший тайнами времени, навсегда сохранить драгоценные мгновения нынешнего вечера!.. Не подозревая о его печальных мыслях, Магьер напряженно насупила тонкие брови.
— Нам нужно поговорить… попозже, — поспешно добавила она. — Надо будет где-то срочно добыть денег, много денег, а как, я не знаю.
Лисил тотчас испытал приступ злости. Уже не в первый раз Магьер что-то скрывает от него и признается в этом лишь тогда, когда отступать уже некуда. В последний раз это случилось, когда она призналась, что тайком от него скопила денег на покупку таверны.
— Все дело в налогах, — прибавила она.
— Каких налогах? — осведомился Лисил, изогнув бровь.
— Я сглупила, — созналась Магьер. — Сегодня меня отыскал Карлин, а тебя как раз не было, то есть не было времени поговорить с тобой об этом. — Она скрестила руки на груди и сделала долгий вдох. — Оказывается, мы должны уплатить налог за прошедшие месяцы. У тебя случайно не припрятана кубышка с деньгами?
Лисил едва не расхохотался, но тут же сообразил, что Магьер не шутит. Кашлянув, он одарил ее преувеличенно наивным взглядом:
— Ты хоть понимаешь, кого спрашиваешь об этом? Кубышка? У меня?
Магьер стиснула зубы и ожгла его гневным взглядом. Магьер гневная — это было еще привычней, чем Магьер раздраженная.
Дверь таверны распахнулась, и в залу ввалилась компания матросов.
— А вот и мои клиенты, — сказал Лисил. — Наверняка они скоро захотят сыграть в карты. Нальешь мне чаю?
Обычно он предпочитал пить по вечерам красное дарилингское вино, но в последние два месяца отступил от этой привычки. Если он хочет быть полезным Магьер, ему нужна трезвая и ясная голова. Магьер достала из-под стойки чайничек, который грелся на наполненной горячими углями жаровне, и налила травяного чая в выщербленную фаянсовую кружку.
— Мы не закончили разговор, — упрямо сказала она, подавая Лисилу чай. — Это серьезная проблема, и мы непременно должны с ней справиться, иначе всему этому, — она обвела жестом залу «Морского льва», — придет конец.
— Долг зовет, — только и ответил Лисил. Взял у Магьер кружку с чаем и, прежде чем она успела произнести хоть слово, поспешно отошел.
Первыми посетителями таверны были, как обычно, горожане, явившиеся поесть рыбной похлебки, выпить пива и поболтать в приятной компании. Позднее приходили в основном матросы и стражники, сменившиеся с дежурства. Сейчас как раз первая волна посетителей еще не схлынула, а вторая уже началась, и оттого в зале было не протолкнуться. Юный Джеффри, сын Карлина, вызвался сегодня помогать им, поскольку Магьер ожидала большого наплыва посетителей. Кроме того, она наняла на службу девушку по имени Арья. Старый Калеб тоже разносил заказы, Магьер разливала напитки, Лисил трудился за карточным столом — словом, их было довольно, чтобы обслужить даже этакую толпу желающих. Все они работали в новой зале с тем же удовольствием, с каким заядлый франт примеряет и обнашивает новехонький камзол.
Недоволен был только Малец.
Серебристо-серый пес уже в сотый раз обходил новый очаг, раздраженно поставив торчком острые волчьи уши. В старой таверне, сидя у очага, он без труда мог видеть все, что происходит во всей зале, от стойки до очага, от входа до кухонной двери. Теперь зала стала гораздо просторней, и Малец, заслышав непривычный шум или подозрительно громкие голоса, вынужден был кружить и кружить около очага, не в силах окинуть взглядом всю залу разом.
В зале стоял неумолчный гомон, и тем не менее Лисил подозревал, что пес, обходя дозором очаг, все время негромко ворчит. Направляясь к карточному столу, полуэльф предпочел обойти подальше своего раздраженного приятеля.
Дверь таверны снова распахнулась, и в залу вошел Карлин. Увидев его, Лисил искренне обрадовался — он и так уж дивился тайком, отчего дородный пекарь не появился здесь, едва только открылась таверна. Карлин был им обоим настоящим — другом, и, направляясь в «Морской лев», он мог бы и не брать с собой денег — все равно с него не взяли бы ни гроша. Вслед за Карлином вошел еще один посетитель и сразу же привлек внимание Лисила.
Спутник Карлина был высок, худощав и гибок, с бесшумной скользящей походкой, которая напомнила Лисилу его мать даже прежде, чем он успел подробней разглядеть пришедшего. Каштановые мягкие волосы незнакомца были зачесаны назад, обнажая заостренные уши. Большие янтарные миндалевидные глаза — чуть раскосые, оттянутые к вискам, узкое, удлиненное, с острым подбородком лицо, кожа гораздо смуглее, чем у Лисила, но такая же гладкая и нежная, как у его матери… Словом, вслед за Карлином в таверну вошел чистокровный эльф.
Магьер уже как-то рассказывала о Лони, а потому Лисил знал, что в Миишке живет один из сородичей его матери, вот только никогда не испытывал желания свести с ним знакомство. Мать Лисила не сочла нужным научить его не то что взглядам и традициям, но даже и языку своих предков. Эльфы жили замкнуто и, как правило, не смешивались с другими расами, что само по себе делало полукровку Лисила ходячей редкостью.
Поскольку он был владельцем «Бархатной розы», самого дорогого трактира Миишки, вряд ли у него была причина искать развлечений в таком простонародном заведении, как «Морской лев». Отчего ж тогда он явился сюда, да еще и вместе с Карлином? Лисил остановился, не дойдя до карточного стола, за которым уже нетерпеливо ерзали давешние матросы. Краем глаза он видел, как Карлин перегнулся через стойку и окликнул Магьер.
Та, бегло улыбнувшись Карлину, торопливо прошла к нему вдоль стойки. Пекарь что-то сказал, видимо насчет налогов, и Лисил вдруг почувствовал раздражение. И зачем только они с таким упорством цепляются за эту тему? Наверняка ведь вопрос с налогами так или иначе будет скоро улажен.
