Архимаг некоторое время молчал, мне показалось, что он ментально с кем–то связался.
– Твои заслуги недостаточны, Гофульц, барон де Рана. – Скрип по дереву возобновился. – Этот человек сделал много больше тебя…
Вот так–то! Я видел лютую злобу в глазах Гофульца, но извиняться даже не думал. С ним ничего не случиться, если он постоит на полчаса дольше, а вот со мной…
Я был уже на постаменте, когда в зал вошла пышногрудая женщина и паренек лет четырнадцати. Оба выглядели так, словно все здесь принадлежало им обоим; я обрадовался, что не знаком ни с кем из них. Мать и сын оглядывались, искали, но я развернулся и быстро засеменил через пролом.
Рядом шел архимаг и еще четыре мага, которые, так же как и Дархан, были представлены к награде. Я ошалело наблюдал, как один за другим они исчезают, но когда пришла моя очередь, нисколько не растерялся, и тоже шагнул в большую фиолетовую сферу.
Меня выкинуло так же стремительно, как и засосало внутрь портала. Я был не готов и повалился коленями на пол. Глаза лезли из орбит, а желудок отчетливо промолвил, что его сейчас вывернет.
– С тобой все в порядке, маг Дархан?
Ментальный сигнал. Моя душа ушла в пятки от этих новых ощущений. Мне казалось, что мою черепную коробку вскрыли ножом и туда залетел холодный ветер.
– Со мной все в порядке, – ответил я архимагу, вставая. – Со мной часто такое случается, никогда не привыкну…
Архимаг пожал дряблыми плечами, развернулся и медленным шагом пошел вслед за магами, которые ожидали нас впереди. Я засеменил следом, даже не помышляя о том, чтобы вырваться вперед.
Где я оказался, понятия не имею, но лица до того надменных магов настолько разгладились, что я быстро сообразил что к чему. Это место наверняка было чем–то наподобие храма. Высокие хрустальные колонны, купол крыши и сотни мраморных статуй. Среди них можно было выделить самую огромную, памятник какому–то старцу. Его, старца, мраморное лицо поблекло от времени, а глаза смотрели на собравшихся снизу. Немного запоздало я отметил, что из роговиц, вниз по щекам стекает вода. Неужели маги молятся фонтану?
«Неплохо–неплохо, – иронично подумал я, но быстро пересмотрел свое суждение, так как архимаг припал на одно колено. К чему такая почтительность? – Или это не фонтан?»
Я растерялся, смотря по сторонам, пытаясь понять, что мне делать. Другие маги просто стояли, низко склонив головы. Я сделал так же. Мое лицо вытянулось, и каждый бы поверил, что я молился этой статуе всю свою сознательную жизнь.
Отмолившись, архимаг встал и шаркающей походкой покинул нас, отправляясь назад к порталу. Остались только я и четыре мага, которые пристально глядели на статую, не делая лишних движений. Осмелев, я начал осматриваться…
Но выходов я не видел. Это была цельная пещера, где все пространство занимал плачущий старец и статуи поменьше. Я заглянул ему в глаза и…
Заиграла музыка. Неожиданная и непонятная, но мне она почему–то понравилась. Размеренная, приятная, словно кто–то нежно играл на струнах моей души, вырывая самую лучшую мелодию из моего сердца наружу.
Я подошел ближе к статуе и музыка сделалась громче. Мне показалось, что я начал различать слова, а значит нужно еще сделать несколько шагов вперед. Боковым зрением я заметил, как у одного из магов расширились от удивления глаза, а потом он схватился за глаз и упал на колени, но разве это может мне помешать? Сейчас я услышу самое главное…
«Стой».
Ментальный сигнал, но иной, совершенно не похожий на недавний контакт с архимагом. Интуитивно я понял, что принцип связи другой. Импульс посылает не чей–то мозг, а отражение моего собственного.
Да, именно так. Пока я смотрю на Глаза и Слезы, я в состоянии понять Бога через себя.
«Почему ты здесь?» – ко мне обратился вулкан.
– Не знаю, – в голос ответил я.
Мне казалось, что я шел вперед, но неосязаемая преграда не давала телу двигаться. Я продолжал попытки, но результата они не приносили.
«Почему ты здесь? – повторил вопрос, грохочущий водопад. – Разве это место не для избранных?».
Что за бред? Я ничем не хуже остальных, а в чем–то может и лучше! Но для своей же безопасности нужно быть осторожным.
– Я… избранный?
«Нет!! – шквальной ответ урагана, от которого я чуть не упал. – Зачем ты здесь?».
– Я избранный! – не мой, чей–то другой крик разлетелся по белой пещере, а эхо вторило ему несколько раз.
«Возможно, – пророкотало, наконец, землетрясение. – А возможно и нет. Чем докажешь, что достоин?».
– Я разделю с тобой твои слезы. – Произнесли непослушные губы, словно и не я ними управлял.
«Ты сможешь? Никто не в состоянии разделить мою ношу!». – Возразила молния и практически осязаемая боль разрезала меня напополам.
Выпучив глаза, я свалился на одно колено, но что такое боль по сравнению со злобой? Мои глаза, наливаясь кровью, яростно расширились. Я все еще смотрел на две стекающие по каменным щекам полоски.
– Я смогу!
«Нет, не сможешь». – Повторило цунами и я вновь оказался на земле.
Пол был чудовищно гладким и холодным. В голове звенело от шума всех стихий, глаза затопило темнотой. Но я все равно видел Слезы Бога.
«Ты не можешь меня остановить! Я знаю, что могу… могу… могу…». – Я даже не заметил, что с моих губ не сорвалось ни звука.
Никто больше не отвечал. Я решил не вставать, отдавшись на милость холодному полу и ментальному истощению. Мозг горел и думать было больно, но вскоре я вновь услышал гул водопада:
«Встань. Можешь подойти ближе. Ты не такой как все, кто приходил до тебя. У тебя нет стен, и нет фундамента, нет крыши и нет абсолютно никакого желания. Ты – другой. Подойди».
Встать было сложно, и я не помню, как это сделал. Не запомнил я и то, как подошел к нише, куда стекали «слезы», оперся на нее руками. Стоял некоторое время, совершенно не думая ни о чем. Я истощил свой запас мыслей не только на сегодня, но и на всю жизнь.
«Чего ты ждешь, Другой?».
Руки в локтях задрожали и я не мог уже удерживать тело. Голова сама собой наклонилась к золотой нише и я стал пить. Жадно, быстро… и с сожалением. Ледяная вода растекалась по моему телу, быстро сменяясь горячим огнем, зажегшимся у меня внутри. Колючий ветер забирался в каждую пору, а песок и земля забили глаза, нос и рот.
Я пил и не мог остановиться, с каждым глотком вбирая все больше и больше неведомой доселе силы. Это было похоже на вчерашний поцелуй. Я почувствовал себя горой, на чьей вершине веками лежат снега, почувствовал ураганом, летящим на встречу диким холмам, вулканом – чье извержение унесет с собой жизни целого города; подземным толчком, от которого канет в никуда весь континент. Я почувствовал всю силу и мудрость мира, который раньше возвышался надо мной…
