Господин Фафут так отвлекся на мысли о семейных делах, что теперь сам пропустил часть разговора.
— …можно, конечно, объявить войну, — говорил тем временем граф да Унара. — Но это очень дорого и, значит, усугубит проблему, а не решит ее. Правда, искушенные политики считают, что на войну можно списать многое, очень многое. Воодушевленный народ охотно участвует в королевских забавах такого рода: люди всегда кого-нибудь особенно сильно не любят. Написать пару лозунгов, вытащить и перетряхнуть старые идеалы — глядишь, какой-нибудь еще вполне пригоден для употребления.
Правительственное решение проблемы всегда хуже самой проблемы.
Рамон Гомес де ла Серна
— А вы циник, милый граф, — весело сказал главный казначей.
— Благодарю вас, — поклонился тот. — Но, я продолжаю, стоит ли рисковать, государь?
— А? Что? — встрепенулся Юлейн. — Нет-нет, конечно не стоит.
— Вы, как всегда, приняли мудрое решение, — учтиво молвил начальник Тайной Службы. — Ведь войну можно выиграть — со всеми вытекающими отсюда выгодами. Но можно и проиграть — со всеми вытекающими оттуда неприятностями. Ваше величество вправе возразить, что логично было бы объявить войну заведомо более слабому противнику, скажем князю Илгалийскому…
— Нет, нет, нет! — запротестовал Благодушный. — Князь Илгалии — наш верный и давний союзник. Это же шут знает что такое, если мы станем разбрасываться самыми выгодными партнерами.
Король имел в виду, что князь часто и основательно проигрывал ему в карты и, кстати, так и не погасил последний долг. При таком стечении обстоятельств было просто немыслимо назначать врагом государства доброго и неопасного соседа.
— Ваше величество сегодня в ударе, — поддакнул маркиз Гизонга. — Скупо, лаконично. Но каждое слово буквально в яблочко.
— Я рад, что повелитель пришел к сходным выводам.
Молчавший все это время господин Фафут подумал, что голос его начальника звучит, как пение сладкоголосой волшебной птицы. Сам бы слушал и слушал, не вникая в смысл этих дивных речей. Вот оно — умение обаять собеседника, вот он — дар небес. Этому не научишься. Это либо дано свыше, либо недостижимо.
— И поэтому мы с маркизом посчитали, что всплеск народного возмущения, этот поток гнева следует направить в выгодное для нас русло, — уверенно вел граф свою партию. — Тем более что поводов у нас для этого предостаточно. Одно исчезновение пресловутого Сегуги Золотые Пальцы…
— Но он же был вором? — жалобно спросил Юлейн. — Правда?
— Так точно, ваше величество! — рявкнул бурмасингер и сам испугался внезапной своей смелости. Чего он влез в разговор, кто его спрашивал?
Впрочем, и король, и оба вельможи посмотрели на него вполне благосклонно.
— Объясните мне, что плохого в том, что он пропал, — потребовал его величество. — Это же положительный момент?
— Сверхположительный, — согласился да Унара. — А то, как, где и при каких обстоятельствах он пропал, — еще лучше. Считайте, что он сделал нам на прощание огромное одолжение. Царский подарок, вполне в его духе: с широтой и размахом, не считаясь с затратами и трудностями.
— Столица бурлит от слухов и подозрений, — вступил маркиз Гизонга.
Вельможи внезапно напомнили Фафуту музыкантов из хорошо сыгранного оркестра — они не сбились с такта ни на секунду. Просто флейта и скрипка, исполняющие тихую вечернюю серенаду. Серенады ведь и не так уж безобидны: сколько семей разрушается после этих нежных переливов под покровом ночи, сколько наивных девушек покидают отчий дом и исчезают бесследно. А главный бурмасингер потом ищи, ломай себе голову, как вернуть беглянку домой. Ни сна, ни отдыха, ни покоя. Но вот ведь какая несправедливость — сестрицу никто не сманил, не позарился. Или боятся, что брат из-под земли достанет? Хоть герольдом всех оповещай, что не только не станет искать, а еще и сам вынесет пару-тройку увесистых коробов с имуществом.
Чтоб сестренка, не дай-то Бог, не вернулась за забытой впопыхах безделкой.
Пока Фафут тосковал из-за своих проблем, государство пыталось решить свои.
— Люди снова вспомнили о том, что магия, а особенно некромантия, может нести смертельную угрозу, может в любой момент вмешаться в судьбу каждого человека, разрушить его жизнь или просто отобрать ее. И кто знает, является ли смерть самым страшным из того, что ждет человека, попавшего в лапы черных колдунов? Поговаривают, что Сегуга не просто погиб, но сделался рабом, ничтожнейшим из ничтожных, в обители герцогов да Кассар. А ведь он был ловкачом, счастливчиком. Удачу кормил с руки. Что же тогда ждет простого человека, которому случится вызвать гнев некроманта? И всем известно, что они мстительны, злопамятны и жестоки. Могут рассвирепеть из-за какого-нибудь пустяка.
Сделав это сообщение, граф да Унара остановился, чтобы перевести дух и дать королю возможность осмыслить сказанное. В своей пламенной речи он «забыл» упомянуть, что слухи сии распространились по всему Булли-Толли не без его деятельного участия. Тексты писали, конечно, простые исполнители, и они же подбирали персон, сеющих смуту, но идея целиком и полностью принадлежала начальнику Тайной Службы.
— Вот куда нужно обратить взоры наших бунтовщиков, — снова заговорил главный казначей. — Пусть огнем и мечом искоренят ересь некромантии, пусть очистят Тиронгу от внутренних врагов. А имущество некромантов пойдет, естественно, в королевскую казну. Граф позаботится о том, чтобы невежественные крестьяне не уничтожили бесценные предметы, которые и по сей день хранятся в замке да Кассар.
— Хорошо, в общих чертах я все понимаю. Но не станут же люди выступать в поход, чтобы отомстить за исчезновение, пусть даже злую смерть какого-то вора. Какие лозунги вы можете предложить по такому поводу?
— Помилуйте, ваше величество. Вор — это так, к слову. У нас есть серьезная, вполне основательная причина. Как вы отнесетесь к сообщению о том, что в замке да Кассар собирают армию? Прошу заметить, не простую армию, а состоящую из подземных жителей, коварных и жестоких троглодитов, притом усиленную специальными отрядами минотавров. Представляете, какая мощь скапливается в руках одного человека? И прямо на подступах к столице.
— Только этого нам не хватало! — всплеснул руками Юлейн. — А что, это правда?
— В какой-то мере. Об этом пишут во всех солидных газетах.
Все, что пишут в газетах — абсолютная правда. За исключением тех редких происшествий, которые вам доводилось наблюдать лично.
Эрвин Кнолл
Король подумал, что кого-кого, а минотавров он на дух не переносит. Слышать спокойно не может об этих тупых рогатых тварях. После позавчерашней паялпы особенно. Но все-таки связываться с родственниками-некромантами не хотелось.
