— Скорее уж слава Богу, что в этот момент ее с нами нет. — чуточку ворчливо, но добродушно, отозвался его отец. — Иначе мы принуждены были бы выслушать лекцию о тождестве месмеризма и магнетизма, а равно о том, что и магнетизм-то нынче почти не изучен, в то время как в древних магических трактатах…
Он красноречиво возвел очи горе.
— Впрочем, все вы, джентльмены, вскоре сможете иметь счастье познакомиться с моей кузиной Элизабет. Она вскоре должна посетить Каэр Нуаллан вместе со своими дочерью и воспитанницей.
Возможно, что мне показалось, но лицо отца Игнация не выразило особой радости от предстоящей встречи, зато юный О'Раа потупился и румянец на его щеках стал ярче и… Естественнее что ли?
По окончанию трапезы сэр Филтиарн предложил мистеру Краггу выкурить по сигаре на площадке, и поинтересовался, не желаю ли я составить им компанию.
— Благодарю, но я не курю, сэр. — ответил я. — К тому же мне не терпится обсудить с сэром Иваром некоторые особенности его портрета.
— Вот как? — несколько озадаченно ответил эрл и кашлянул. — Именно с ним, а не со мной, положим?
— При всем моем почтении, граф, писать я буду все же не Вас. Мне кажется, виконт имеет полное право определить то помещение, и всю ту обстановку, в которых он будет изображен.
— А что же, это столь важные моменты? — заинтересовался хозяин замка.
— Безупречная точность в изображении мельчайших деталей, словно полотно писала не кисть художника, а изображал аппарат, сочетается с живостью красок, теней и оттенков, такой, что ты, кажется, находишься внутри самого полотна. — продекламировал инспектор Вильк, и, заметив недоумение на лице эрла Кедаха, добавил: — Это из рецензии «Светского хроникера» на картину мистера О'Хара.
— Мистер Адвокат мне безбожно польстил в своей статье. — ответил я. — На самом деле у меня имеется определенная метода при написании портрета. Композиция, джентльмены. Я составляю ее заранее, как театральный реквизитор создает декорации для пьесы. Как мне уже довелось упоминать в беседе с мистером О'Раа, я классицист, но кроме того я стараюсь изображать все в мельчайших деталях, так, как оно есть на самом деле.
— Со скурпулезнейшей точностью. — кивнул окружной околоточный. — И я тому свидетель.
— Боже мой, но как же Вы тогда рисуете дам? — изумился сэр Долий. — Ни одно лицо не идеально…
— Но каждое можно подать в наиболее выгодном свете. — ответил я. — И в прямом смысле этого слова тоже. Игра света и тени, нужным образом уложенные волосы, надлежащие поза и наклон головы… Именно все это я и хотел бы обсудить с сэром Иваром.
— Что ж, если Вы, сын, не возражаете?.. — озадаченно произнес сэр Филтиарн.
— Ничуть, отец. — юноша слегка улыбнулся. — Я с удовольствием обсужу все нюансы с мистером О'Хара.
В которой мистер О'Хара приступает к написанию портрета сэра Ивара.
Младший О'Раа оказался в общении даже еще более прост и невзыскателен нежели его отец, не отличаясь при том солдафонскими манерами, к тому еще и достаточно застенчив. Последнее меня, впрочем, ничуть не удивляло — сэр Ивар, в конце-концов, вырос и большую часть жизни провел здесь, в замке, и не был испорчен светом. Меня же посчитал, надо полагать, эдакой столичной штучкой и стеснялся своей деревенскости (как это называет леди Борзохол). Ну что же, не столь и много лет прошло с тех пор, как я так же тушевался общаясь с жителями Дубровлина, а посему поведение виконта было мне вполне понятно.
Впрочем, я действительно был совсем немногим старше его, и некоторый ледок отчуждения, какой бывает обычно среди мало знакомых между собой людей, мы с ним быстро сломали. Покуда мы шли до его апартаментов (он, как выяснилось, предпочитает лестницу подъемнику Отиса) между нами завязалась вполне дружеская беседа. Сэр Ивар поинтересовался, давно ли я знаю инспектора, — мне показалось, что он боготворит этого добродушного гиганта, — и я поведал ему историю нашего знакомства с мистером Вильком.
Тот, как оказалось, не распространялся о той роли, что ему довелось сыграть в раскрытии убийства матери Лукреции, и я с удовольствием рассказал сыну сэра Филтиарна о всех событиях, предшествовавших получению окружным околоточным его нынешнего места. Приукрасил, конечно, капельку — но лишь для красного словца.
— И с той поры Святая Урсула официально считается покровительницей полиции Дубровлина. — закончил я, входя за сэром Иваром в его комнаты.
— Поразительно. — ответил О'Раа. — Я, помнится, читал отчеты о том деле в газетах, но репортеры, как теперь мне совершенно ясно, все переврали.
— Такова их работа. — пожал плечами я. — Рассказать не поправдоподобнее, а поинтереснее. Ну-с, давайте прикинем, где мы будем Вас рисовать.
Я огляделся.
— Да, конечно. — мой собеседник поскучнел. — Тут я оставляю все на Ваше усмотрение, мистер О'Хара, Вам виднее, как лучше будет.
— Как, а Вам будущее Ваше изображение совершенно безразлично?
— Я молод и не обладаю Вашим опытом, но ведь я не дурак. — вздохнул он. — Неужто я, по-вашему, не понимаю, для чего это все? Отцу хочется оставить о мне хотя бы память.
Беседовать о его болезни мне с сэром Иваром вовсе не хотелось, и отнюдь не оттого, что я бесчувственная колода. Просто, я в этом убежден, те, кто готов себя похоронить, кто уступил и сдался хвори, — о, те помрут непременно. А тот кто продолжает бороться и надеяться… Бывали и случаи исцеления.
— Глупости! — ответил я. — Вот вернется доктор Уоткинс из Хайленда, — он там расследует таинственное дело про кошмарного пса-призрака, — и я непременно попрошу его Вас осмотреть.
— Кто меня только не осматривал. — невесело рассмеялся мой собеседник. — Все без толку.
— Полагаю, что гуронский шаман как раз и не осматривал. — парировал я. — Если уж ему посредством своей индейской методы мистера Вилька вылечить удалось, то Вас и сам Маниту велел.
— Простите? Я не совсем понял — а что было с нашим инспектором?
— Так отравили же его, я Вам рассказывал. К счастью доктор Уоткинс служил когда-то в гуронской кавалерии, научился у винландских шаманов их ворожбе, совместил ее с фармакологией и так мистера Вилька спас.
В глазах юноши промелькнуло что-то… Что-то похожее на тень надежды.
— Ну что же, — покладисто ответил он, — худа от этого не будет в любом случае. С чего мы начнем, мистер О'Хара? Я имею в виду, насчет портрета.
— Полагаю, с фона и освещения. — ответил я. — Кроме того, мне кажется… Нет, я убежден, что обстановка должна определенно указывать, что мы с Вами находимся в Каэр Нуаллан, и нигде более. Ведь, подумайте, пройдет сто, двести, может и триста лет — что наши потомки будут знать о том, как живем мы сегодня? Что носим, как мыслим, что едим в конце-то концов?
