— Погоди-ка! — вдруг сказал я ему и схватил его за левую руку.
Он на секунду опешил и даже смутился.
— Что это у тебя в рукаве?
Я держал его за левое запястье левой рукой, по диагонали через стол, и ему не так-то просто было вырваться. Правой рукой я потянулся к его рукаву. Движение мое было настолько быстрым, что никто не заметил карт, зажатых у меня между пальцами. Даже если бы кто и мог видеть, этого не случилось, потому что все смотрели туда, куда я хотел, — а именно на руку Буггера.
Я едва заметно шевельнул пальцами, и вот уже всем показалось, что я достаю из его рукава две карты. Король мечей и рыцарь кубков красовались в моей руке; никому и в голову не пришло, что они были у меня и до этого.
Нет, не совсем верно. Буггеру очень даже пришло, он издал восклицание, полное злости и отчаяния… Он-то понял, что произошло, но доказать это остальным будет трудновато, и это он тоже осознал очень быстро. Это был тот самый случай, когда человек по-крупному выигрывает в карты, и те, с кем он играл, очень рады, если победителя обвинят в мошенничестве. Игра была бы признана недействительной и доставила бы хоть какое-то удовольствие тем, кто проиграл.
— Это подстроено! — выкрикнул Буггер.
— Конечно! — ответил один из тех, кто потерял свои деньги в предыдущей игре. — И мы даже знаем, кто это подстроил, и одни боги ведают, как долго ты пользовался своими уловками!
Теперь все проигравшие собрались вокруг хозяина таверны.
— Много лет мы терпели твои бесконечные выигрыши! — выкрикнул один из них.
— Выигрыши? Какие выигрыши? На прошлой неделе я все время проигрывал!
— Ага! Ты делал это намеренно, чтобы сбить нас с толку!
Буггер был не в силах найти разумный ответ на выпад, построенный на столь нелепой логике. Я же просто сидел и улыбался, хорошо зная человеческую натуру и человеческий идиотизм. Наконец он дрожащим пальцем указал на меня и спросил:
— А вот он… он… его вы не хотите послушать?
— Он ничего не говорит! — был ему ответ. — Он просто поймал тебя на горячем! Ты же своими протестами выдаешь себя с головой!
Они напирали на Буггера со всех сторон. Он попятился, стараясь отодвинуться от тех, кто на него наступал, и налетел на здоровяка, стоявшего прямо у него за спиной. Самый маленький из собравшихся подошел к владельцу таверны, глядя на него снизу вверх, и лицо его перекосилось от злости.
— Мы уж наслушались твоего хвастовства и разговоров о том, как ты нас всех обыграл! Всегда "Буггер то", и "Буггер се", и "Буггер кое-что еще!" А теперь-то ты раскрыл себя как вор, каким ты всегда и был!
— Нет! Нет! Я…
Они больше не желали его слушать. Они навалились на него, схватили за руки и за ноги, стараясь пригвоздить к месту. Буггер отбивался — он был крепче любого из противников. Но даже ему было не справиться с толпой, сколько бы он ни брыкался.
— Убить его! — закричали среди нападавших. — Убить мошенника! Убить вора!
Доложу вам, приятно слушать такие крики, зная, что к тебе они не относятся.
Потом еще кто-то крикнул:
— Сжечь надо все заведение! — А вот это мне уже не понравилось.
Схватив посох, чтобы опереться на него, я вскочил на ноги. Стоял такой шум, такой гам — каждый выкрикивал свои предложения, что надо сделать с шулером, — и я понял: нелегко будет заставить их послушать меня. Однако я попытался выступить, постучав по столу основанием посоха.
— Господа! Господа! — крикнул я.
Не считая обливания водой, это лучший способ привлечь внимание толпы. По крайней мере, обращение "господа" для толпы бездельников и пьяниц нечто новое и неожиданное и не может не вызвать их интереса. Мысли мои метались в привычной для них манере, как случается всякий раз, когда я нахожусь в отчаянном положении и не имею ни малейшего понятия, что в следующий момент сорвется с моего собственного языка, а спасать положение как-то надо.
Такая жизнь очень бодрит, смею вас уверить, если, конечно, не кончается слишком быстро.
— Господа, — повторил я в этот раз тише, но все еще повелительным тоном — я умею им пользоваться, если обстоятельства заставляют. — Господа… должны быть более милосердные и гуманные способы разрешить это затруднение, зачем же сразу убивать? В конце концов, как вы хотите вернуть свои деньги, если вытащите Буггера во двор и забьете там до смерти, даже если вам и нравится проводить время подобным образом?
Принимая во внимание, что люди составляли разъяренную толпу, слушали они очень внимательно. Единственный, кто хотел разорвать меня в клочья, был сам Буггер, и, думаю, не мне его винить, потому что мы оба знали, как ловко я его обманул. Поймите, я был уверен, что он передергивал в карты, так что в моем лице его настигло справедливое, хоть и запоздалое возмездие. Ну а если он всегда играл в карты честно… что ж, я уверен, что в своей жизни он делал ошибки, так что в любом случае получил по заслугам.
Самый здоровый и громогласный из толпы смерил меня взглядом.
— А что ты предлагаешь? — спросил он.
Я, конечно, хромаю на правую ногу, но на умственные способности это никак не влияет — соображаю я быстро, поскольку всю жизнь мне приходится нестись во весь дух впереди других. Так что когда меня в довольно настойчивой манере попросили изложить свое мнение, я был готов. Буггер смотрел на меня во все глаза, и на его лице застыла странная комбинация любопытства, злости и страха. Он-то хорошо знал, что я все подстроил, как знал и то, что никто в это не поверит, а вся его жизнь зависит от того, какие слова слетят с моего языка.
— Буггер поставил на кон свое заведение… и пытался обжулить меня в игре.
Я увидел, как он было вскинулся, пытаясь протестовать, но благоразумно сдержался. Сейчас он меньше всего на свете хотел бы меня разозлить. Конечно, он хорошо все понимал, но ничего не мог сделать.
— Давайте предположим, — продолжал я, — просто ради интереса, что он признает свою ошибку и отдаст свое заведение мне.
Буггер заметно побледнел. Те, кто его держал, похоже, смутились.
— Допустим, так и есть. Какая нам с этого выгода? — спросил один из них.
— Обычно вы приходите сюда выпить. Разве нет?
Они закивали.
— Хорошо. Тогда вот что я предлагаю. — Я прислонился к стулу, стараясь вести себя естественно, хотя нога у меня немного дрожала. — Как новый владелец "Буггер-зала", а это имя я постараюсь сохранить из уважения к славной исторической традиции, так вот, я установлю новое правило, по которому с пяти до шести каждый день все напитки в этом заведении будут отпускаться за полцены. Таким образом, разница между нормальной ценой и половиной цены для вас с течением времени возместит все, что вы проиграли этому мошеннику.
