Геби проснулась от сопения над ухом. "Они меня нашли… И после всего того, что я пережила, мне предстоит быть съеденной волками в незнакомом лесу… Господи, каково это, быть растерзанной зверями?.." Геби тяжело вздохнула, но сил подняться и дать отпор не было. "Перед смертью не надышишься…" И вдруг она услышала запах, к которому привыкла с детства.
Запах конского пота!
Она осторожно открыла глаза и увидела перед собой два огромных конских копыта. Покосивши глазами вверх, Геби увидела и всю лошадь. Поводья болтались до земли, но всадника не было ни верхом, ни где-то поблизости.
"Ну и напугал же ты меня, паршивец! Я уже с жизнью прощалась!.."
Большущий, мягкий храп обнюхивал её, широко раздувая ноздри и фыркая. Габриэла начала медленно приподниматься с земли. При первом её движении вороной гигант отпрянул и хищно прижал уши, готовясь защищаться.
— Лоша-а-адка… — заворковала Геби, поднимаясь на ноги. И куда делась её слабость! Конь смотрел на Геби, а та, продолжая говорить что-то нежное и успокаивающее, наконец, встала. Вороной, отступая на то расстояние, на которое подходила к нему Геби, оскалил два ряда зубов, с крупную фасолину каждый.
— Не бойся… Хоро-о-оший… Сла-а-авная лоша-а-дка! Тихо-тихо… Ти-и-хо… Ну? Подойди, не бойся. Я сама тебя боюсь…
Она делала шаг за шагом, подходя к коню всё ближе и ближе. Наконец ей удалось схватить повод. Конь попытался мотнуть головой, но Геби резко дернула повод вниз. От такой наглости конь замер, жуя ушибленными дёснами, а Геби быстро перехватила его узду под самую челюсть, по-хозяйски похлопала его по мощной шее, почесала за ухом, расправила длинную чёлку.
— Вот так… Ха-аро-о-оший, ха-аро-о-ший… Ай, молодец! Краса-авец…
Конь и в самом деле был красавцем. Габриэла знала толк в лошадях, её отец недаром славился на всю округу своей конюшней. Но такого красавца не было даже у него. Да за то, чтоб случить хоть пару кобыл с таким конём, отец не задумываясь бы отдал всех остальных, и считал бы, что заключил удачнейшую сделку! А какие жеребятки бы получились, если бы случить такого коня… да хотя бы с Булавкой. Ах, да! Булавку уже не вернуть — она одной из первых стала добычей Фреахельда. Геби встряхнула головой, отбрасывая мысли о несбыточных планах и стала разглядывать свою находку.
Большая голова с фиолетовыми глазищами, изящная, но мощная шея, широченная спина. Дорогая сбруя, красивое седло с серебряной инкрустацией, блестящий вальтрап с гербом. Всё это могло принадлежать только ОЧЕНЬ богатому человеку. На крепких ногах коня были железные ногавки с шипами, что наводило на мысль о том, что хозяин такого коня был воином. Может, даже рыцарем. Однажды к отцу Геби приезжали такие люди… они покупали у него лошадей… Мачеха тогда быстро загнала её домой и заперла в самой дальней комнате без окон, даже не дав разглядеть господ рыцарей как следует. Геби просидела под замком весь день, пока те не уехали…
Геби решила, что раз такой красавец-конь ходит по лесу, да ещё в полной боевой сбруе, значит, он потерялся. Выходит, кроме викингов, на острове живёт ещё кто-то. Только вот почему их не было видно на таком крохотном островке?!
— Ну, что, красавец, где твой дом? Идем домой! Домой!
Геби повела коня, но тот, сделав пару неуверенных шажков, остановился. Геби снова потянула повод, но конь не сдвинулся с места, издав какой-то непонятный звук. Как показалось Геби, жалобный. Геби внимательнее присмотрелась к ногам коня.
Причина хромоты коня заключалась в передних ногах: над ногавками были кровавые и уже загноившиеся раны, ноги опухли, а слетевшиеся на пиршество кровососы ещё больше усугубляли страдания прекрасного животного. Зализать раны коню мешали всё те же шипастые ногавки.
— А-а, ясно. Ну, ладно, сейчас придумаем что-нибудь.
Геби медленно подвела хромающего коня к дереву, закрепила повод и подошла к ноге с огромным копытом.
— Только, чур, не лягаться! — предупредила она коня, затем подхватила его ножищу и уложила себе на колени, как это делают кузнецы. Расстегнув ногавку и отшвырнув подальше, Геби сняла жирных слепней и осмотрела рану. Похоже, что ногавку не снимали неделю! Вся нога была горячей и опухшей. Геби отпустила ногу коня.
— Та-ак! Отдохни пока, а я сейчас поищу, чем тебе помочь.
Порыскав по полянке, Геби нашла нужную траву. Помяв её в руках, чтобы пошел целебный сок, она вернулась к коню. Оторвав от подола нижней юбки оборку, она прибинтовала траву к ране. Конь дрожал, но не сопротивлялся лечению. Проделав ту же манипуляцию со второй ногой, Геби сняла ногавки и с задних ног. Под всеми четырьмя ногавками прятались кокетливые белые "носочки" и длинные прядки волос, закрывающие копыта.
— Вот так. Наверное, седло с тебя тоже долго не снимали? Это сколько же ты по лесу бегаешь, а?
Геби стала снимать с широкой конской спины тяжеленное седло. Конь, почувствовав облегчение от давящих подпруг, отряхнулся и стал валиться на бок. Геби с седлом в руках только и успела отпрыгнуть в сторону от взвившихся вверх копыт. Сначала Геби показалось, что конь бьётся в судорогах, но всё оказалось гораздо прозаичнее — эта туша таким способом решила почесать себе спинку… Геби хмыкнула, положила седло наземь, и, когда конь поднялся на ноги, смахнула с него грязь и стала тереть вороную спину пучком жёсткой травы. Конь дёргал кожей и довольно фыркал.
К седлу были приторочены две кожаных сумы. Только сейчас Геби решила в них заглянуть. В одной из них лежали большие перчатки, книга с непонятными рисунками, но не Библия уж точно. Какие-то безделушки… Холщевый мешочек с сухарями и высушенными дольками яблок! Это уже хорошо! Геби жадно запихнула сухарик в рот и стала смотреть дальше. Бурдючок с вином… Геби понюхала и отшатнулась: чистый уксус! Она продолжила поиски в седельных сумках.
Одежда. Мужская. А что, если… Парню не так опасно гулять одному по лесу. Если кто её и увидит, может подумать, что чей-то пастух или конюх выгуливает коня… Оно, конечно, грех для женщины в мужском платье ходить, ну так то дома! А тут кто узнает?
Геби развернула и приложила к себе штаны из чёрной плотной кожи. Затем одела и посмотрела вниз оценивающе: ничего, по лесу ходить — милое дело, а то её ноги уже были в мелкую красную сеточку от порезов травы, кустов и веток! Следом была одета и рубаха. Теперь она напоминала парня, с поправкой на длинные волосы и выпирающие объемы… Утешившись мыслью, что на таком коне она сможет ускакать, или, на худой конец, спрятаться раньше, чем встретившие её начнут приглядываться, она сложила свою прежнюю одежду в сумку.
