— А ты кто? — спросила фигура.
— Габри… — и тут она очень вовремя вспомнила, что изображает парня. — Габриэль Смит… сударь… — голос незнакомца больше напоминал мужской, а Габриэла решила быть вежливой — мало ли что…
— Как ты сюда попал? — продолжал допытываться голос.
— Не знаю, как это получилось… в общем-то, совершенно случайно… Долго рассказывать.
— А дом твой где?
— Не знаю! — Геби была совершенно искрення: в какой стороне был её дом, она даже догадываться не могла. Она пошевелилась, устраиваясь на земле поудобнее, но голос тут же прикрикнул:
— Не двигаться, я выстрелю!
Но Геби и не собиралась подчиняться. Игра в "вопрос-ответ" начала ей надоедать. "Будь, что будет!" — подумала она, и с мрачной решимостью села поудобнее, обернув вальтрапом колени. Голос иронично хмыкнул:
— А ты смелый, как там тебя… Смит.
— Габриэль. Моё имя Габриэль!
Она сгребла хвойные иголки под бревном и бросила в костёр. Они вспыхнули и прогорели меньше, чем за полминуты, но Геби успела оглядеться вокруг.
Из темноты выступили глаза. Сначала Геби показалось, что ей это просто снится, потому что глаза были сами по себе: ни головы, ни волос, ни шеи, ни туловища не было.
Голос снова усмехнулся, затем в костёр полетело несколько некрупных веток, подобранных незнакомцем, и при свете костра Геби увидела, что всё тело ночного гостя затянуто в тёмную одежду, оставлявшую открытой только часть лица — от бровей до переносицы. Незнакомец подкинул в огонь ещё несколько толстых веток, сел возле костра, по-свойски вытянув ноги в высоких, по колено, сапогах с узким носком…
— Ну, теперь можешь, не торопясь, рассказать, что ты тут делаешь, как сюда попал, и вообще, кто ты такой.
Геби ещё побаивалась столь необычного соседства, но выбора не было, и она начала с того момента, когда в Гринфилд пришёл конунг, нарушив спокойную, размеренную жизнь. Рассказ получился недолгим: попал в плен, служил конунгу и его сыну, потом конунга убили, он бежал, потом вот попал сюда… Незнакомец слушал не перебивая, казалось, ему вообще не очень-то интересно. Но когда Геби стала рассказывать о том, как нашла Графа, незнакомец встрепенулся.
— Где это было?!
— Не знаю. Честно.
— Так… Давно?
— Утром…
— Угу… А конь чей, ты не знаешь?
— Он не сказал, — позволила себе съехидничать Геби.
Незнакомец усмехнулся.
— А сбруя у коня была?
— Конечно. Довольно богатая, мой отец никогда не смог бы себе позволить такую.
— Где она?
— Возле него, на ветке. А вальтрап у меня, я им укрываюсь.
Незнакомец поднялся с бревна и подошел к Графу. Что-то долго разглядывал. "И что он, интересно, видит в такой тьме? — подумала Геби. Незнакомец что-то бормотал, затем вернулся к костру.
Костер догорал. Геби зябко поёжилась, потерла ладонями предплечья. Незнакомец шагнул в темноту и вернулся с очередным брёвнышком для костра. Стало теплее.
— Скажите… А как вас зовут?
— Имя моё тебе ничего не скажет, но можешь звать меня Трис.
— Хорошо, Трис. А полное имя Тристан, да?
— Не совсем.
— И вы тут живёте?
— Нет, я живу далеко отсюда. Очень далеко.
— Скажите, а… а зачем вы так лицо закрыли?
— Слушай, слишком много вопросов. Если хочешь спать, ложись. — Поймав недоверчивый взгляд Геби, тот, кто назвался Трисом, усмехнулся: — Ложись, не бойся. Если бы хотел тебя убить, давно бы уже убил…
— Да уж… действительно. Тогда — доброй ночи, сударь.
Геби легла и закуталась в вальтрап. Лицо, повёрнутое к костру, горело, а вот спина мёрзла. Поворочавшись, она провалилась в сон…
Ей снился дом.
Вышел на порог отец, похлопывая кнутом по голенищу сапога…
Мачеха вытирает красные руки о фартук и что-то кричит…
Старая Катлина гладит её по голове, в то время как она маленькая, лет семи, перевязывает ножку оленёнку, которого они нашли в лесу, когда собирали травы. Эта трава от кровоточащей раны, эта от загноившейся, эта от ожога, а эта…
Огонь…
…всё в огне…
Ржут испуганные кони, кричат люди, мелькают в зареве пожара рогатые шлемы. Это пришла беда…
…всё в огне…
Огонь пожирает дома людей…
Огонь охватил погребальный костёр…
Огонь… он, как живой, дышит жаром прямо Геби в лицо…
Геби вскрикнула и проснулась. В распахнутые от ужаса глаза ударил огонь. Нет, этот огонь добрый. Это костёр в лесу. Возле него стоял вчерашний гость… Как там его? Ах, да, Трис. Ночь прошла, наступил следующий день.
— Что случилось? Чего кричишь?
— Да так… Сон дурацкий…
— Ничего, это просто сон. Ну, что делать будем?
— Не знаю.
— Ну, куда-то же ты вчера шёл?
— Да просто шёл, чтоб на месте не сидеть. Иначе вообще никуда не попадёшь…
Глаза Триса сощурились, наверное, под повязкой он улыбнулся.
— Действительно. Интересный ты парень, Габриэль Смит. Ну, раз тебе всё равно, куда идти, можешь пойти со мной.
— А куда, если не секрет?
— Секрет. Пока что. А кроме того, тебе не всё ли равно? Можешь отказаться, тогда попрощаемся, и ты останешься один в Большом Лесу. А так посмотрим, чего ты стоишь и что ты из себя представляешь. Но предупреждаю: за предательство, — он достал и многозначительно повертел в руках меч, который, (как оказалось!), висел на поясе. — Ну так что? Идёшь? — Трис приподнял меч из ножен и пустил в глаза Геби "солнечного зайчика" от блестевшего лезвия. Геби зажмурилась и отвернулась. "Зайчик" скрылся в ножнах.
— Ладно, пошли…
Она встала, отряхнула штаны от хвои. Подошла к коню, приветственно погладила:
— Привет, малыш. Как наша ножка? — она полезла под живот коня, размотала повязку, отклеила старый листик. — Ну, вот… хорошо… — Она выпрямилась, отошла немного в сторону. Лекарство для Графа росло буквально под ногами. Сорвала свежий листик, помяла, чтоб пошёл сок, снова перевязала.
— Ты ещё и в травах разбираешься? — спросил Трис, наблюдая за тем, как довольно щуплый парень бесстрашно лезет под копыта боевого коня.
— Угу… проговорила Геби, выпрямляя спину. — С детства учусь у знахарки, много чего знаю. Не знаю, правда, ещё больше.
Трис качнул головой.
— Тогда идём.
Пока Геби седлала Графа, Трис забросал костёр землёй. Затем отошёл от кострища и, встав около дерева, стал справлять нужду. Геби испуганно отвернулась, уткнувшись носом в шею коня.
"Я пропала! Он же теперь быстро догадается, что я не та… не тот, за кого себя выдаю… Господи, и как же это я раньше не сообразила-то, а?!"
