…Принц Римьерос, герцог Лара, также двигался к сто¬лице, и его приближением — вернее, приближением чу¬жого закованного в латы войска, о мощи и слаженности действий которого ежедневно доносили во дворец согля¬датаи, — при дворе Императора были обеспокоены го¬раздо больше, чем какими-то оборванцами, бродящими по лесам у западных границ.
Глава третья
Радушный прием
«Небеснорождеиному владыке, чей трои высится над тронами иных государей, как возвышается гора над холмами, и чей небесный свет затмевает солнце, луну и звезды, божественному Повелителю Поднебесной Империи — недостойный слуга его, наместник провинции Увэй, Сен Бо Пхунг.
Спешу уведомить тебя, Повелитель Звезд, что по сведеньям моих соглядатаев, денно и нощно следящих за, продвижением, воинства чужаков, вторгшихся в наши пределы в начале месяца Крисы, либо завтра, либо па второй день они достигнут города Чжанцзяку, что лежит первым в ожерелье кхитайских жемчужин, нанизанных на Великий Торговый Путь Шелка и Нефрита.
Градоправитель, высокочтимый сэй Тхикон Фэн, получив от меня уведомление, со всей приличествующей его возрасту и положению рассудительностью, начал готовиться к приему незваных гостей.
И тут обнаружили мы, Милосердный, что во всей провинции не сыщется ни одного человека, который говорил бы на языке меднокожих пришельцев. Один туранский купец, человек весьма почтенный и достойный всяческого доверия, просветил меня, что на Западе все знают или хотя бы понимают язык одной страны, называемой Аквилония.
Так не сыщется ли при дворе всемилостивого Императора какого-нибудь сведущего в языках человека, который мог бы объясниться с пришельцами? Мои шпионы донесли мне, что люди эти не в силах терпеливо добиваться, чтобы их поняли, а предпочитают действовать сразу мечом. Посему выбранный Дваждырожденным человек должен быть молод, дабы не могли западные люди унизить его старость, и многотерпелив, ибо терпение воистину ему понадобится.
Что же до той цели, с которой они прибыли в Кхитай, то опасения Императора оказались напрасны, ибо это — посольство. Донесения моих шпионов подтверждают предположение мудрейшего Верховного Саккея, ибо идут пришельцы по дороге, грабежом и разбоем не занимаются, и направляются прямо в столицу, о местоположении которой неоднократно пытались расспрашивать крестьян. После одного из таких расспросов двое лучших заговорщиков риса полей Северных Окраин скончались от ран, ибо решив, что их вознамерились убить, вытащили оружие. Узнав об этом случае, я оповестил деревенских старост и велел им наложить временный запрет на ношение оружия даже тем из крестьян, кому это позволено…»
— Вот они, — уверенно произнес Ян Шань, Верховный Саккей, маг и ближайший советник императора. Титул его дословно означал «левая рука», ибо кхитайцы почитали левую сторону важнее правой, ведь слева у человека находится сердце.
Император отложил в сторону послание наместника и подошел к возвышению, на котором стоял Ян Шань.
— Если Повелитель Звезд соблаговолит заглянуть сюда, он их тоже увидит.
Едва весть о приближающемся войске достигла столицы, император велел расставить на Западной дороге несколько Магических шаров, чтобы увидеть чужаков задолго до того, как они вступят в самое сердце Кхитая. Всего в стране было двенадцать таких шаров, их триста лет назад выточил из цельных кусков горного хрусталя какой-то неизвестный мастер. Вэй Линг, бывший тогда Главой Алого Кольца, повинуясь воле правителя, наложил на них вечные чары, и с тех пор то, что отражалось в одиннадцати малых, собиралось в двенадцатом большом. Если же изображение приходило сразу с нескольких шаров, специальным заклятием можно было выбрать нужный.
Предпоследний император династии Мун распорядился расставить одиннадцать шаров в одиннадцати городах Кхитая, а двенадцатый установить в большом зале, который с тех пор получил название Дворца Хрустального Шара. Специальные чиновники день и ночь, сменяя друг друга, бодрствовали у нефритового возвышения с круглым гнездом, в котором покоился большой шар. За триста лет четыре шара из одиннадцати были разбиты или раскололись сами, но остальные продолжали служить.
В этот ранний час во Дворце Хрустального Шара кроме императора и Ян Шаня не было ни души. Личная стража Императора — рослые хайбэи с застывшими лицами, в зеленых одеждах Вестников Высшей Воли — выпроводили из зала чиновников и замерли у дверей, дабы никто не помешал беседе повелителя со своим советником.
Облокотившись на холодный камень гнезда, правитель Кхитая какое-то время созерцал смуглых высоких солдат, закованных в сверкающую броню. Отрадно было знать, что это — мирное посольство, а не вторжение. Армия императора была достаточно сильна, чтобы справиться с пятижды пятью такими отрядами, но это означало спешное переформирование войска, отсыл людей, беспокойство и суету. А Повелитель Звезд, хоть и именовался придворными льстецами Божественным, был уже стар.
В юности он много воевал, в сущности, к власти он тоже пришел войной, три года назад сбросив с Нефритового Трона собственного племянника, правителя беспокойного и неумелого.
В юности, еще наследным принцем, покойный император был обвинен в измене и изгнан. Обвинение оказалось ложным, виновные были наказаны, а изгнанник возвратился в столицу и был восстановлен отцом во всех правах и титулах. Но, проведя пятнадцать лет в отдаленной провинции, он, видимо, так и не смог вновь прижиться при дворе. Правление его закончилось под сенью безумия.
И видя, что страну, с таким трудом собранную воедино прежним правителем, опять разрывает на части, что власть в державе становится лишь пустым звуком, что вновь поднимают голову удельные князьки, силою огня и меча приведенные к покорности, тот, чье имя прежде было Итанг Чжи, младший брат старого Императора, принял решение. В одну ночь стал он Божественным и Дваждырожденным. Но это было лишь первым шагом на долгом и тернистом пути.
Немалых усилий стоило ему восстановить порядок в отбившихся от рук провинциях и дать понять алчным соседям, что Кхитай — по-прежнему неприступная твердыня. И теперь, достигнув наконец высшей власти для себя и покоя для уставшей от межусобиц страны, он хотел сохранить как можно дольше и то, и другое.
В туманной дымке кристалла воинство пришельцев было видно до последней пряжки на ремнях, скрепляющих латы. Верховые ехали первыми, за ними угрюмые быки тянули повозки с шатрами и прочим походным снаряжением, замыкали шествие оруженосцы и слуги.
