Сашин собеседник взглянул на лидера. Лидера, выполнявшего свои обещания, одного из немногих честных политиков. Человека, создававшего замок из песка…
— Ты ограничиваешь сам себя, — продолжил Ворон, поправив очки, пока человек между ними держал свою речь. — Но не по своему выбору, а из-за страха. И опять же, если ответственность — это готовность получить результаты своих действий, то ты должен знать эти результаты.
…замок, который он затопил кровью. Величие, купленное ненавистью. А люди на площади вскидывали кулаки вверх… Они покупали надежду, ценою отчаяния. Урок для человечества. Урок гораздо более глубокий, нежели то, что лежит на поверхности.
«И лучше быть без надежды, но быть человеком», вдруг понял Саша смысл когда-то услышанной фразы.
— Вот цена свободы, — говорил Ворон, не обращая больше внимания ни на площадь, ни на человека рядом. — Ответственность и знания. Чем больше знаний, тем точнее ты можешь моделировать то, что будет. Знания дают тебе возможность увидеть, что произойдет, если ты сделаешь так, как хочешь. И ты можешь выбрать — делать это, не делать ничего или выбрать еще сотни вариантов, которые ты з н а е ш ь.
Образ исчез, а Ворон снова говорил из Тьмы.
— Правитель должен многое знать о ситуации внутри страны и за ее пределами, только тогда он сможет удержать власть и реализовать свою свободу.
Здесь Ворон сделал паузу, а затем добавил:
— И знания это не только свобода.
— Погоди. — Саша мысленно встряхнулся, направив внимание на слова Ворона — Я задумался и запутался. Повтори еще раз о свободе, а потом я спрошу тебя еще о знаниях.
— Умение думать над тем, что ты узнал нового, достойно уважения. Слушай, я повторю.
* * *
— Знаешь, а ведь если я умру, ты не сможешь наблюдать. — Саша обвинительно глядел на дерево, где все также сидел Ворон.
— Если вместо размышлений и наблюдения я буду тратить время на постоянную слежку за тем, что происходит вокруг тебя, каков смысл моего наблюдения? — ворон переложил голову с одного бока ну другой, взглянув на Скитальца другим глазом.
— Похоже, тебя не убедить.
— Ты должен думать сам.
Огромная стена, от горизонта до горизонта, насколько хватало глаз в высоту, отгородила Ворона. А во мраке, один за другим, возникали чудовища, окружая мальчика.
— Никто не может быть в ответе за тебя, кроме тебя самого.
Их глаза горели, слышался нетерпеливый скрежет когтей.
— Подумай о том, что если ты умрешь — я не умру вместе с тобой.
В едином стремлении монстры сорвались с мест, рыча и визжа.
— И я не буду сожалеть.
Чтобы разорвать одинокую добычу. Стелясь по земле, взмывая в прыжке…
— Что ты тогда будешь делать?
Он снова смеялся.
Сколько он провалялся, борясь с неизвестной болезнью, Саша не знал. В один день он проснулся и понял, что жар спал, а бессилие ушло. Он полежал, глядя в бревенчатый потолок и прислушиваясь к ощущениям. Саша чувствовал слабость. Но в целом все говорило о том, что он готов действовать. И не просто готов — тело просило этого. Он аккуратно пощупал бок. Ребра уже срослись и почти не болели.
«Сколько же я пробыл без сознания?» — подумал он.
Сейчас Саша лежал раздетый, на куче шкур, укрытый такими же шкурами незнакомых ему зверей. А поверх шкур, к своему удивлению, Саша обнаружил ящера, который смотрел на него и трещал.
— О, ящерка. Похоже, ты рад меня видеть. — Слова давались с усилием — во рту пересохло, и язык ворочался с трудом. Саша облизнул потрескавшиеся губы и закончил мысль — Я тебя тоже рад видеть, Клык. Еще бы знать, где я.
Саша приподнялся на локте и огляделся. Он находился в деревянном бревенчатом доме. Пол был покрыт грубым настилом из досок. Саша лежал на глиняной печи. Печь покоилась на основании, выложенном из камней. Ни трубы, ни дымохода не было видно.
Дверь нашлась рядом с печью, она почему-то находилась в полуметре над полом. Напротив печи расположился стол, а вдоль стен — лавки. Вдоль стен также пристроились полки, на них нашло себе место множество самых разных предметов. От охотничьих инструментов до домашней утвари. Те стены, у схода которых стоял стол, имели два небольших незастекленных оконца.
Еще в доме обнаружилась пара деревянных сундуков у стены, а на стенах висели шкуры животных. Хотя было ясно, что в этом доме живет охотник, никаких голов на стенах Саша не обнаружил. Только над дверью висели чьи-то рога.
— Развитие здесь течет медленнее, по сравнению с твоим миром. У них тот же уровень, что был в твоем мире около тысячи лет назад.
— То есть средневековье?
— Я не так много знаю про ваш мир, чтобы сравнивать. Может и так.
Саша поискал глазами свои вещи. Рюкзак стоял на лавке рядом, обувь под ней. Штанов, футболки и белья видно не было. Он подумал, что будет плохо, если спасшие его люди их вдруг выкинули.
Пока Саша разглядывал небогатое убранство приютившего его дома, в жилище вошла женщина. На вид ей было около сорока. Среднего роста, черноволосая, кареглазая, она была одета в простое домотканое платье. Ее лицо восточного типа было испещрено сетью морщин.
Увидев, что Саша пытается встать, женщина торопливо подошла к нему, что-то повторяя на своем языке. Она положила руки ему на плечи и мягко опустила назад на шкуры. Жестами она показала, что мальчику надо лежать. Затем женщина направилась к печи и вернулась оттуда с деревянной миской, в которой было что-то налито. Видно было, что она приготовила ее заранее.
В миске оказался мясной бульон. Саша даже не думал, насколько он голоден, пока не оказался один на один с полной чашкой мясного бульона. С невиданной скоростью он заработал ложкой.
Когда женщина вошла в дом, ящер никуда не убежал, теперь он молча сидел на животе у Саши и наблюдал за гостьей. А гостья все это время странно косилась на ящера. И Саша заметил, что она смотрела на ящера не удивленно или с опаской… а как будто с благоговением. Когда Саша поел, женщина помыла за ним посуду и снова куда-то ушла, перед уходом повторив ему жестами, что надо лежать.
— Они считают ящеров священными, — сказал вдруг Ворон. — Когда я говорил, что это будет иметь больше проблем, я был неправ. Его можно использовать, но тебе нужно узнать больше.
Пока ее не было, Саша подмечал все, что видел за последнее время. Весь вид охотника, особенно отсутствие огнестрельного оружия, и вид его жилища, говорили Саше о том, что он попал в мир, в котором технология была в зачаточном состоянии. Какое же здесь могло быть лекарство? Туда ли он попал? С другой стороны эти странные животные и растения… Ящер, которому поклоняются люди… Как это понять? А ведь Саша даже не знал языка.
