Релкин предпочел не напоминать, что Кадейн находится отсюда за сотни миль, за Мальгунскими горами.
– Пойдем, – приказала Кисситра. – Отведи меня на самый верх башни. Сегодня такой чудесный день. Мы, наверно, увидим даже гору Красный Дуб.
Судорожно проглотив свои кибины, Релкин провел девушку на открытую площадку наверху башни. Стоял теплый, солнечный весенний день. Только тут Релкин вспомнил о сверкающей на его груди медали. За всю историю было вручено не более двух сотен этих пятиконечных серебряных звезд. Такая награда раз и навсегда сделает его чужим в отряде… если не принять соответствующих мер. Юноша решил спрятать медаль подальше. Теперь он больше не Релкин-Сирота, парень без роду и племени. Теперь он легендарный герой, за каждым шагом которого будут пристально наблюдать. Релкин подумал, что старая леди наверняка сделала это для того, чтобы он относился к жизни посерьезнее.
– А теперь, – заявила Кисситра, – расскажи мне о себе. Откуда ты родом?
Она была так божественно прекрасна, что у Релкина даже голова закружилась.
Он едва мог что-то промычать в ответ.
– Как ты сказал? – переспросила она, прикрывая глаза от солнца ладонью.
– Я из деревни в районе Голубого Камня.
– Деревня у Голубого Камня… – пробормотала она и рассмеялась. – Я когда-то знала одного мальчика из Голубого Камня. – Она сказала это так, словно с тех пор прошла по меньшей мере пара десятков лет. – Он был граф и очень глупый. Он попытался сделать мне больно.
– И что случилось?
– Мне пришлось преподать ему урок на тему любви…
– Любви… – повторил Релкин.
– Да, любви, и разве это не великолепно? Так любить кого-то, что ты не можешь думать ни о чем другом, кроме исполнения желаний своей избранницы…
Она наклонилась к Релкину, чтобы до него донесся запах ее духов. Глаза девушки опасно блестели.
– А ты когда-нибудь любил, драконир Релкин?
Юноша покраснел. Он любил Лагдален из Тарчо. Но теперь это прошло. Он хорошо усвоил горький урок. Лагдален была на несколько лет старше и происходила из чуть ли не самого именитого рода Марнери. В роду Тарчо были даже короли! А Релкин? У него и родных-то не имелось, за исключением одного зеленого дракона.
Ну и, разумеется, теперь Лагдален была замужем за капитаном Холлейном Кесептоном, которого Релкин искренне уважал и как солдата, и как человека.
– Однажды, – признался он, – я был влюблен.
Девушка надула пухлые губки:
– И кто же это был? Какая-нибудь крестьянка?
– Вовсе нет. Я любил Лагдален из Тарчо, – не сдержавшись, выпалил Релкин.
Весело рассмеявшись, Кисситра ткнула юношу локтем в бок.
– А сам ты – сирота из Голубого Камня. Высоко ты метил. – И она снова захихикала.
– Мы вместе сражались в Туммуз Оргмеин, – со всем возможным достоинством сказал Релкин. – Мы были вдвоем в подземельях. Она вела себя как настоящий солдат Аргоната.
Релкин попытался представить стоящую рядом жеманную девушку в тех мрачных туннелях. Это было невозможно.
– Какой ужас! Я стараюсь и не думать об этом страшном месте. Я даже не смотрю в ту сторону. – И Кисситра показала на унылые равнины, лежащие к северо-западу от форта.
Релкину очень хотелось бы вот так запросто взять и обо всем забыть. Но увы, надеяться на это не приходилось.
Видимость и вправду была великолепная. На востоке черными кляксами на горизонте виднелись горы Мальгун. На юге поднимались увенчанные белыми шапками пики.
– Вон там гора Кохон, – сказала девушка, показывая на юг. – Где-то там мой дом. Ты когда-нибудь был в Кадейне?
– Нет, Кисситра, никогда.
Она задумчиво постучала сложенным веером по своим губам. Релкин представил себе, как он целует эти прелестные губы.
– Город такой красивый. – Она со вздохом сложила руки на груди. – Такой величественный. Как бы мне хотелось сейчас оказаться там, пройтись по Слайт Хилл или прокатиться по Дубовой улице.
Она снова вздохнула. Ей приходилось жить в этом ужасном форте на краю света, потому что ее отцу не дали пост капитана башни в самом Кадейне. Ну, она-то знала, как все было, пусть даже отец и не хочет ни о чем рассказывать. Он проиграл майору Стинхуру, и в итоге их отправили сюда, в глушь. Лучшие годы своей жизни она проводила вдали от светских салонов, и балов, и вечеринок!
– А тебе когда-нибудь хотелось побывать в Кадейне, Релкин из Голубого Камня?
– Когда-нибудь я приеду в Кадейн. Я хочу посмотреть все города на свете. В Марнери я, разумеется, уже был.
– Марнери – совсем неплохой город. Я тоже была в нем. Несколько раз, еще совсем маленькой девочкой. Мне понравились его белые каменные стены и узкие улочки. Но по сравнению с Кадейном он такой маленький! Между прочим, наш дом стоит на самой Слайт Хилл, в миле от Старого Города.
– Я уверен, что Кадейн прекрасен.
– Ну конечно. Так чудесно проехаться лесом Сурд, а потом отправиться в парк Голубого Фонтана… Это райское блаженство. Оттуда из-за деревьев виден даже королевский дворец. Здания все такие изысканные, покрыты белыми и голубыми изразцами, с красной черепицей на крышах. – Она опять вздохнула. – Когда будешь в Кадейне, Релкин из Голубого Камня, не забудь навестить меня. Если захочешь, я покажу тебе город. Там есть на что посмотреть.
Про себя Релкин горько рассмеялся. Он искренне сомневался, что Кисситра Пэксон и в самом деле будет рада увидеть его на пороге своего дома на Слайт Хилл. Да и не впишется он в то общество, которое, несомненно, будет там ее окружать.
Релкин знал, что это не его мир. И там нет для него места… разве что он явится туда с целой кучей денег. Но пока что такая возможность даже и не просматривалась.
На Северной башне пробил часовой колокол. Завтрак заканчивался. Релкин проводил Кисситру вниз и, попрощавшись, отправился на поиски новой порции кибинов. Но увы, остался только горячий чай с лимоном.
Мечтая о прелестной Кисситре Пэксон, Релкин отправился обратно в Драконий дом Восточных казарм.
аждый прошедший день приближал момент отправки легиона на юг. Но до этого времени Релкину надо было успеть переделать целую кучу дел. К тому же юноше требовалось получить и привести в порядок оружие, броню и все такое прочее не только для Базила, но и для Пурпурно-Зеленого тоже.
Первой проблемой стало оружие. Новый командир настаивал, чтобы они имели при себе все вооружение, указанное в уставе. Это означало, что для каждого дракона приходилось тащить лишний хвостовой меч, в придачу к паре хвостовых палиц. А все они были большими и весьма тяжелыми. Дальше – щит четырех футов в ширину и восьми в высоту, представлявший собой сетку стальных полос, покрытую сверху толстой кожей. На эту кожу крепили слой прочного дерева, который сверху снова покрывали кожей. По уставу снаружи на щите должно быть восемьдесят стальных заклепок, но у База, как обнаружил Релкин, осталось чуть больше шестидесяти. Делать нечего, и юноша присоединился к толпе, осаждавшей кузницу, где и проторчал в очереди почти целый час.
