– Кто это назвал меня гусем? – взревел Пурпурно-Зеленый.
– Я, Влок, – усмехнулся тот.
– Тогда ты умрешь! – И, оставив Чектора, Пурпурно-Зеленый с ревом бросился на обидчика.
Они столкнулись, и меньший дракон отлетел в сторону. Но Пурпурно-Зеленый не сумел воспользоваться своим преимуществом. Неловко споткнувшись, он тоже упал.
Вскочив на ноги, Влок обнажил свой меч. Они сшиблись. Ни тот, ни другой не имели ни щита, ни доспехов. Зазвенели клинки.
Влок был не так глуп, чтобы близко подходить к Пурпурно-Зеленому, намного превосходившему его силой. Он кружился и нападал с дальней дистанции, поэтому вся мощь дикого дракона не могла ему помочь.
Пурпурно-Зеленый парировал удар за ударом, некоторые – только чудом. В поединке на мечах он не мог поспорить с Влоком.
Уклоняясь от очередного удара, Пурпурно-Зеленый споткнулся и тяжело упал на землю. На плече его появилась кровь. Влок поднял меч, собираясь прикончить своего противника.
Но его клинок встретил на пути сверкающую белую сталь Экатора. Перед Влоком стоял Базил Хвостолом.
Это уже была птица совсем другого полета, как сказали бы некоторые, но разгоряченный Влок напрочь забыл об осторожности.
Он бросился в атаку. Он колол и рубил, но каждый его удар натыкался на непробиваемую защиту. Взмахи Влока стали отчаянней. Его лапы начали уставать.
Под конец, прыгнув вперед, он обрушил на Базила удар сверху, из-за головы. Но при этом Влок слишком близко подошел к своему противнику, и Хвостолом что есть силы врезал ему левой лапой между глаз. Оглушенный Влок отступил. Он стоял, качаясь, пока Базил, ударив мечом плашмя, не сбил его наземь.
Тем временем Пурпурно-Зеленый успел подняться на ноги. Базил слегка пожурил своего дикого друга, который выглядел совершенно безутешным. Вместе они подняли потерявшего сознание Влока и отнесли его в стойло.
Тут-то на Релкина и набросился Свейн, драконир Влока. Они покатились по земле.
Мгновение спустя сильные руки Хэтлина растащили их в стороны, прервав драку.
– Хватит, – рявкнул он. – Влок сам затеял драку. Мы все знаем, что это был неравный бой, ведь Пурпурно-Зеленый еще только учится владеть мечом. Хвостолом правильно сделал, что остановил Влока. И вы тоже должны перестать ссориться. Понятно?
Мальчики не спорили.
Свейн отправился в стойло своего подопечного, и Релкин последовал за ним. Но там было полным-полно драконов.
– Уходите, – сказал один из них. – Мы должны поговорить с Влоком наедине.
Мальчики вернулись на улицу. А из дома доносилось шипение драконьей речи, прерываемое время от времени более громкими возражениями Влока.
Несколько часов спустя разговор, похоже, завершился.
Влок встретился со Свейном и Релкиным. Он обещал, что больше не будет драться. Дракон признал, что был несправедлив и проиграл в честном бою.
Юноши пожали друг другу руки, и Релкин от всего сердца надеялся, что все благополучно завершилось.
___________
Этой ночью пришел долгожданный приказ. И уже утром первые части начали грузиться на готовые к отплытию плоты.
И тогда же из города прискакал гонец с сообщением, которое быстрее молнии облетело весь форт.
Король Марнери Санкер умер. На трон всходила его дочь Бесита.
Санкера не больно-то любили, но правил он уже очень долго и умер довольно внезапно. Большинство солдат и не помнили другого короля.
Но особенно нервничал командир Восьмого полка Портеус Глэйвс. Накануне он получил свиток из Марнери. Новости были из рук вон плохие. Его просьбу о переводе в Первый легион в Кадейне отклонили. Нельзя, дескать, без оснований переводиться из части в часть. А это означало, что Глэйвсу и в самом деле придется вместе со своим полком тащиться в бесконечно далекий Урдх. Смерть Санкера лишала Глэйвса возможности обратиться с петицией к самому королю. Среди окружения новой королевы у толстяка не было ровным счетом никаких знакомых. Он чувствовал себя обреченным.
Глэйвс приложился к только что открытой бутылке крепленого вина. Ему и в самом деле не остается ничего другого, как провести месяцы, а может, даже годы, маршируя с толпой вонючих драконов и солдат по далеким южным краям. А может, придется даже и поучаствовать в настоящем бою.
На это он никак не рассчитывал.
Глэйвс застонал. Ну, попадись ему только этот толсторожий Руват, его советник. Это он предложил немного послужить в армии. Из политических соображений. Иначе, мол, политик карьеру сделать не может. И чем, интересно, это поможет его карьере, если он будет рисковать жизнью в какой-то гнусной дыре Урдха? Вся затея пошла псу под хвост. Глэйвс судорожно стиснул пальцы. Как жаль, что в его руке бутылка, а не жирная шея мерзавца Рувата!
крывшись за высокими крепостными стенами, город Марнери погрузился в траур. Черные флаги развевались на каждом шпиле и на каждой мачте стоящих в гавани кораблей. Процарствовав сорок пять лет, старый король умер.
Король Санкер был несчастным человеком, мучимым неясными страхами и страстью к вину, которая в последние годы чуть не свела его с ума. Но он был хорошим монархом хотя бы потому, что, понимая пределы своих возможностей, предоставил опытным советникам править от его имени. В этом он загладил вину отца, короля Ваука, который, хватаясь за дела, что были ему явно не по зубам, чуть не погубил королевство.
Хоронили Санкера со всей пышностью, под грохот военных барабанов. Сотня барабанщиков, выбивая медленный марш, шла во главе погребальной процессии, в которой, среди еще пяти королей, шел и король Кадейна Нит. А еще Санкера в последний путь провожали две королевы и один наследный принц. За этими блистательными особами шли самые знатные семьи Марнери во главе с представителями королевского рода Бистигари. За ними следовали Клэмоты, Андоникри и Тарчо. Потом – кланы с Эксафа, Врусты, Ноки и Рука – семьи, давным-давно прибывшие с Кунфшона отвоевывать земли Аргоната у врага. И это еще далеко не все. Среди участников церемонии можно было увидеть членов знатных семей из всех крупных городов и из Кенора: военных к форме своих легионов, штатских в черном, с белой звездой Марнери на груди.
За ними валила огромная толпа торговцев, морских капитанов, землевладельцев и прочих деловых людей – все в траурных одеждах, с белыми звездами на груди, на рукавах или на шапках.
Вдоль Городской улицы и Фолуранского холма их встречало все население города, пополнившееся по такому случаю крестьянами из Сеанта, Аубинаса, Сейнсера и Голубых Холмов. Ну и конечно, ремесленники и мастеровые из всех окрестных городов.
