— Да, она, кажется.
— Ну, блондинка такая ухоженная, сухая, как вобла.
— Да, да!
— О, — понимающе протянула Мисхора, — Я тебя прекрасно понимаю. Я знакома была с ней мельком, но после этого знакомства мне захотелось повеситься.
— А ты чем занимаешься? — полюбопытствовала я.
— Я пока путешествую по городам. Как потрачу все деньги, устроюсь помощницей, заработаю и снова в путь. Я, знаешь, никак не могу усидеть на месте. Мой дом, вот он, ты считай у меня в гостях. Мне много не надо: провианта до следующего города, а помыться и на любой заправке можно.
— А если заболеешь?
— Я редко болею, но уж если болею, то болею, — Мисхора хмыкнула собственному каламбуру, — я тогда сразу в больницу попадаю.
— Плохо.
— Да уж, ничего хорошего. Больница — это самое мучительное место, лежишь себе, как колбаса на кровати и ничего-то тебе нельзя. Одно спасение — смотрю на небо и радуюсь, что есть на свете уголки, куда моя нога еще не ступала.
— И много ты уже объездила?
— В пределах земного шара, крайне мало. Это мое четвертое путешествие, так что меня даже опытной путешественницей не назовешь. Я приезжаю в город и могу там протянуть, ну, от силы три дня, потом вою со скуки, сажусь в автомобиль и еду дальше. Дорога — самое любимое мое состояние. За три дня я успеваю познакомиться с городом, осмотреть его и расстаться так, чтобы еще не тошнило от него, но уже не хотелось бродить по улочкам.
— Не понимаю, как за три дня можно осмотреть город. Города огромные, их просто так не рассмотришь, только на карте разве, — засомневалась я.
— Глупая! — улыбнулась Мисхора, и лицо ее расцвело, — Город он, как существо, у каждого свой запах, цвет, воздух, даже вкус. Вода в каждом городе и то разная.
— Но везде аш-2-о, — заметила я.
— Химия тут не причем, — отмахнулась Мисхора, гонясь за собственной мыслью, — Город в первый день надо разбудить, и тогда он покажет себя во всей красе. Все города кокетливы, как ни крути. Во второй день стоит отдать дань вкусам и цветам города, тогда тебе откроются все сокровенные тайны, а в третий день, уезжая, надо уложить город спать и тогда, выехав рано утром, обязательно встретишь какой-нибудь приятный сюрприз.
— Что-то ты припозднилась в этот раз, — заметила я.
— Ну, бывает, проспала. Ваш город очень шумный и очень тяжело засыпает, поэтому я и легла поздно и проспала. Но знаешь, такой сюрприз, как ты, стоит того, чтобы проспать и слегка выбиться из графика.
— А как ты будишь город и укладываешь спать? Наш, так я вообще думаю, он не спит никогда.
— Он спит, ты не права. Люди не спят, и городу мешают спать. Это не всегда хорошо. Будить его очень просто. Достаточно выйти засветло, наугад въехать в центр города, выйти из машины, хорошенько запомнить место, и идти. Идти можно и до полудня, а можно и за пять минут город разбудить, как повезет. Ваш вот соня. Я все ноги стерла, пока его добудилась.
— А как понять, что он проснулся?
— Очень просто. Что-то в тебе меняется и в нем тоже меняется. Что-то, как правило, случается. Ты вдруг видишь цель путешествия или преподносится тебе какой-нибудь сюрприз: завтрак бесплатно или для подъема на вышку не хватает одного человека и зазывала орет тебе об этом на ухо. Вот что иногда бывает. А спать укладывать и того проще — часов в восемь надо пройтись тем же маршрутом, что ходила, когда будила его. Но тут возможны накладки, как с вашим городом. Я всю ночь шаталась по улицам и хоть бы что!
— И как же понять, что он заснул?
— Тебя саму сморит. Так спать резко захочешь, что на мостовой готова будешь лечь и уснуть. Тут главное не поддаваться, потому что карманниц никто не отменял.
— Это все очень интересно. А во второй день ты что делаешь?
— Покупаю путеводитель и отмечаю места, где уже была и где надо бы побывать, бываю там, много ем в разных забегаловках, какие мне понравятся. Главное улыбаться городу, и тогда он улыбнется тебе.
Я пожала плечами. Теория, хоть и была интересной, все же отдавала безумием.
До конца дня мы молчали, перекусывали, мылись на заправках. И я не могла сказать, что эта дорога мне не нравилась. Мисхора создавала вокруг себя очень комфортную атмосферу, с ней было легко и говорить, и молчать.
— Все, я устала, отбой, — Мисхора притормозила на обочине, где-то в лесу.
— Что прямо здесь?
— Тебя что-то не устраивает? — спросила она недовольно.
— Ну, как-то… лес…
— Что… "Лес"…
— Не боишься, что с нами что-то случится?
— Я четвертый раз путешествую и всегда ночую так. При этом я все еще жива. Это ли не доказательство того, что со мной ничего не случится? Я вообще человек такой, со мной ничего не случается. А мне скучно. Самый лучший способ против скуки — путешествие, вот потому я так и живу. Пока я на одном месте стою, пусть даже это переход пешеходный, со мной ничего не случится.
— Мисхора… — помолчав, позвала я.
— Что, Аиша?
— Можно во сне тебя за руку держать? Мне страшно.
Меня действительно обуял страх, что волк вернется, хотя и ясно было, что не последует он за мной.
— Можно, конечно, — улыбнулась в темноте Мисхора и взяла меня за руку. Сразу стало спокойнее, и я быстро уснула. Мне снились города: странные, незнакомые, чужие. Я все бродила по каменным улочкам, между узких каменных стен и не могла добудиться города, но стоило только коснуться его стен рукой, как он расцветал, откуда-то появлялись деревья, становилось свободнее дышать.
Наутро мы поднялись в прекрасном расположении духа. Умылись водой из канистры. Воздух утреннего леса был чудо, как хорош, я не могла им надышаться, а Мисхора не могла дозваться меня на завтрак.
— Вот потом не ври, что тебя голодом морили, сама ничего не ешь, — ворчала она.
— Воздух вкусный.
— Ах, так ты святым духом питаешься, ясно все с тобой, — рассмеялась она.
— Как это "святым духом"?
— Потом как-нибудь объясню, — отмахнулась она, собирая остатки завтрака.
Мы снова покатили.
— А ты была у мужчин в городе, хотя бы в одном?
— Нет. Сначала хочу объехать до Урала все женские, а потом можно и к мужчинам наведаться, а потом за Урал поеду, — мечтательно сказала она. Я загляделась, в ее глазах отразились все дороги мира, радужка стала темно серой, почти черной, как мокрый асфальт.
Я прикинула, как далеко до Урала и мысленно присвистнула. День мы почти не разговаривали, проезжали совсем маленькие непримечательные поселения.
— Эти в город не вырастут, — заметила как-то Мисхора, — Жители неблагодарные, быстро отсюда уедут.
Поселочки были и чистые и довольно презентабельные, но Мисхоре лучше знать — она путешественник из нас двоих. Вроде я теперь тоже путешественница.
