Редкие моменты пробуждения были мучительны, как ледяной душ. Каждое воскресенье, совершив над собой титаническое усилие, я отправлялся на встречу со старшим координатором, и тот же самый полигон, который три раза в неделю служил мне для занятий с некромантом, превращался в филиал инквизиции. Скажем прямо, с наставниками у меня был явный перебор. Я не говорил? Давешний капрал оказался первым учителем Сатала (то — то мне стиль знакомым показался), а по званию — полковником (сволочь в погонах!), причем главой регионального отдела устранения. Главный чистильщик обожал лично встречать молодое пополнение и поучать новичков, вероятно, потому, что все прочие за подобное обращение не преминули бы набить ему морду и вообще страшно отомстить. Две родственные души слились в экстазе, и теперь они на пару гоняли меня по всему полигону (разве что не с гиком), следуя какой — то своей «особой программе». Я потел и прыгал, понимая, что для борьбы с нежитями подобная премудрость ни разу не нужна: все эти мгновенно выхватываемые щиты, подвешенные плетения и отклонение стихий важны только для противоборства с другим магом. И на фига? Может, Сатал мечтает вырастить в Редстоне собственную армию? О, идея!! Мне надо настучать на старшего координатора, и все мои проблемы решатся! Знать бы только кому.
К концу занятий от блаженной созерцательности не оставалось даже пыли.
Я мрачно разглядывал прожженные в двух местах штаны, понимая, что в таком виде на занятия с некромантом идти нельзя. До изумления педантичный старик ничего не скажет, но смотреть будет косо. Придется покупать еще один комплект рабочей одежды.
— Надо быть готовым ко всему! — назидательно заметил Сатал. Он был свеж и бодр, словно и не швырялся проклятиями битых два часа почти без перерыва.
Да что ему сделается — то, уроду!
— Мы закончили изучение классического атакующего комплекса, — продолжал развивать мысль старший координатор, — но это не значит, что твой противник будет действовать по учебнику. На следующем занятии мы подробно остановимся на том, какие нюансы привносит в защиту и нападение использование амулетов.
Я обреченно вздохнул:
— Учитель, скажите честно, мы собираемся воевать с Каштадаром?
Сатал довольно хохотнул.
— Деточка, — он определенно был в хорошем настроении, — ты думаешь решительно не о том. Если у Ингерники появится внешний враг, вся эта премудрость тебе не потребуется: на войне победителя определяет тупая мощь. Но в мирное время, будучи сотрудником НЗАМИПС, ты в любой момент можешь столкнуться с вероломным нападением какой — нибудь асоциальной личности. Я не имею в виду чокнутых белых придурков. Ты думаешь, почему надзору никто не решается возражать? Репутация! А репутацию надо поддерживать.
— Вы намекаете на дуэль?
Мнимый инструктор гнусно заржал. Сатал покосился на него и осуждающе покачал головой:
— Дуэлью это назовут, если ты победишь. Реально все происходит внезапно, непредсказуемо и без особых причин, потому что, нападая, черные не колеблются, психов много и каждого из них кто — то должен укротить. Думаешь, все так спокойно относятся к Оковам Избавления? Ни фига! Большинство буянит, хотя точно знает, что получит по шеям.
Открывшаяся перспектива меня не обрадовала.
— Мне что, придется выезжать на задержания? — Всю жизнь мечтал возиться с буйными колдунами.
— Кто знает? Я первый раз попал под раздачу еще стажером, зашел, понимаешь, в караулку чайку попить, — он снова заулыбался, похоже, его такие воспоминания веселили, — а там местные сыскари контрабандиста задержали — шибздик, самоучка, а как пошел косить, еле заломали. Впрочем, за дуэль будет считаться только единоборство и только с лицензированным магом. Кстати, победителю достается печать побежденного!
Типа, сувенирчик на могилку. В чем парадокс: мне двадцать лет твердили, что драться нехорошо, придет надзор и — а — та — та, теперь пошла другая песня: я и есть надзор и это самое «а — та — та» придется раздавать мне. Нет, я не боюсь, но как же это примитивно! Где в этом торжество духа, интеллект, моральное превосходство, в конце концов? Плетением по морде и амулет в задницу — боевая магия, едрить ее вошь!!
Сатал заметил во мне колебания и прищурился:
— Или будешь каждый раз ждать, когда придет дядя — чистильщик и все сделает за тебя?
Я помотал головой. Нет — нет! Если я предпочитаю давить народ мозгами, это еще не означает, что пара — тройка силовых приемов мне помешает. Вот, на единоборства я ведь хожу, хотя, казалось бы, зачем это магу. Как бы объяснить ему причину моих сомнений так, чтобы он понял?
— Сэр, а вы уверены, что мне удастся найти подходящего оппонента?
Вот, именно так! Обиднее всего будет освоить всю эту хрень и обнаружить, что ее просто некуда применить.
Старший координатор тяжело вздохнул:
— Парень, поверь моему опыту, оппоненты у тебя будут. Всегда найдется баран, желающий проверить прочность ворот собственным лбом. Фатун, у тебя сколько уже?
— Три, — ухмыльнулся вечный капрал.
Гм. Три дуэли — это было, по — хорошему, немного, учитывая его гадский характер.
— А у меня уже пять! — гордо объявил Сатал. — И как ты понимаешь, у тебя без этого тоже не обойдется. Будет обидно, если государство вложит в твое обучение столько средств, а потом какой — нибудь сопливый недоучка прихлопнет тебя за твой гонор.
Отлично, выходит, я выламываюсь для того, чтобы сэкономить деньги правительству! Интересно, а мне полагается с этого какой — нибудь процент? В общем, в полезности своей науки Сатал меня не убедил, потому что единственным магом, против которого мне хотелось ее повернуть, был он сам. От знакомства с ядовитым аэрозолем любимого учителя спасало только то, что эффект от субботних занятий с некромантом не успевал выветриться к воскресенью. Зато весь понедельник я горько сожалел об упущенной возможности.
В конце концов мне пришло в голову поинтересоваться у Чарака, нормально ли то, что происходит. За четыреста лет практики он просто обязан был хоть раз столкнуться с чем — то подобным! Да, да, именно четыреста лет, абсолютный рекорд. Маги живут долго, а некроманты еще дольше. Чарак лично помнил не только инквизицию, но даже времена короля Гирейна (хотя что может запомнить пятилетний малыш!), естественно, такая жизненная перспектива порождала особый взгляд на вещи и желание поделиться им с учеником. Так я наконец удовлетворил давнее любопытство — узнал, почему святого черного мага Роланда обозвали Светлым.
