— Ложь! Все ложь! Ты хочешь оправдаться перед самим собой? Не стоит, Леклис. Ты ведь хорошо знал, что герцог не позволит жителям покиуть город, и это предложение о сдаче — лишь попытка успокоить собственную совесть!
Я дал им шанс! Они им не воспользовались. Возможно, жители следующего города окажутся умнее. Всегда нужно помнить простой постулат: если враг не сдается, его уничтожают. Порой милосердие — непозволительная роскошь, его могут принять за слабость, а со слабым королем никто не захочет считаться. Остатки мятежа должны быть подавлены! И подавлены жестоко. А кошмары? К ним я уже давно привык.
Забавно… Утром я спас две жизни, а вечером хладнокровно обрекаю на смерть тысячи других… Что же, это мой выбор! И я отвечу за него, когда придет мое время.
Милостью творца император Рассветной империи Элберт VII был занят изучением докладов в своем рабочем кабинете. Пару минут назад прибыл гонец, принесший весть о том, что посольство, отправленное им в земли полукровок, наконец-то вернулось. Император тут же отправил послание брату с приказом немедленно прибыть к нему.
Долго ждать ему не пришлось. Позолоченная дверь в кабинет резко распахнулась. Император с раздражением и удивлением посмотрел на вошедших, среди которых узнал Артиса и нескольких командиров его гвардейцев.
— Что это значит?
Артис молча протянул возмущенному и недоумевающему брату лист пергамента.
— Что это? — еще больше удивился император.
— Твое отречение от престола в мою пользу.
— Что?! Это недопустимо! — Император отбросил отречение в сторону. — Я не сделаю этого!
Артис с невозмутимым видом поднял лист с пола и вновь протянул его брату.
— Сделаешь! — Жесткость и непреклонная решимость в его голосе заставила Элберта VII вздрогнуть. — Поверь, брат, мне будет крайне неприятно убивать тебя и моего племянника, но если ты не поставишь подпись на этом клочке бумаги, я сделаю это без малейшего колебания. Пожалуйста, смирись, подпиши отречение и поддержи меня на Совете. Война между старшими домами мне не нужна. И не пытайся вызвать стражу: Кипарисы и Тигры на моей стороне.
— Знаешь, — внезапно криво усмехнулся император, — я всегда знал, что этим все закончится. Ты не можешь быть на вторых ролях, это не в твоем характере.
— У меня нет выбора. Брат, Иллириен — это еще не вся империя! Я надеялся, что последние события заставят тебя вспомнить, что ты император! Но ты по-прежнему стараешься переложить ответственность на других… Лиственная корона дана тебе не для того, чтобы ты мог очаровывать женщин, красуясь в ней на приемах и балах.
— Куда уж мне до тебя! — неожиданно вспылил Элберт. — Ты же у нас герой и живая легенда! А я — всего лишь Аманмир, твой доверчивый и недалекий младший брат. Наша покойная мать знала, какое имя мне дать, словно предчувствовала мою судьбу. Amanimire — тень алмаза, — процедил он сквозь зубы свое имя в переводе со старшей речи на общий язык. — Ты всегда превосходил меня во всем. Кто первый мечник королевства? Пресветлый лорд Артис! Первый лучник? Лорд Артис! Опытный полководец? Опять Артис! Дипломат? И снова Артис? Именно поэтому я занимался и увлекался тем, чего не любил ты. Так было проще избежать сравнения с тобой.
Вспышка императорского гнева закончилась так же внезапно, как и началась. Элберт VII вырвал из рук Кипариса лист с отречением. Позолоченное перо, взятое с рабочего стола, сделало легкий волнистый росчерк. Император снял с пальца перстень-печатку и приложил к пергаменту. Когда он ее убрал, на листе осталось искусное, словно живое, изображение лебедя — герба империи и правящего ею старшего дома.
— Только избавь меня от сомнительной чести самому объявлять эту новость Совету домов, — добавил Элберт глухим, потерявшим эмоции голосом, отдавая перстень-печатку и бумагу с отречением брату.
— Хорошо, я сам соберу Совет и сообщу о твоем решении.
— Что будет с Весминой? — неожиданно спросил Аманмир. — Она из младшего дома, а ты знаешь наши древние законы лучше меня.
— Она будет императрицей, — твердо ответил Артис.
— Не знаю, что вызовет на Совете большее возмущение: мое отречение или эта новость.
— Им неплохо бы вспомнить, что только один старший дом правит империей! — холодно отрезал Артис.
— Что делать мне? — Аманмир, словно прощаясь, оглядел свой кабинет. — Я надеюсь, ты не собираешься запереть меня в какой-нибудь тихой и уютной камере?
— У нашего дома полно замков по всей империи, можешь выбрать любой из них — или оставайся в столице.
Уже выходя в сопровождении нескольких гвардейцев из императорских покоев, Аманмир остановился около дверей и нерешительно спросил:
— Скажи, брат, ты вправду отдал бы приказ меня убить, если я не согласился отречься от престола в твою пользу?
Вопрос застал Артиса врасплох. «Нет! — стучала горячая кровь в его жилах. — Нет! Ведь мы же братья!»
Он посмотрел в глаза брата, такие же светло-синие, как у него самого:
— Да! — Губы сами сказали правду, которую сердце упорно отказывалось принять.
— А ведь ты бы действительно это сделал, — горько усмехнулся Аманмир. — Завтра я покину столицу. Не беспокойся, я не буду плести интриг за твоей спиной и пытаться вернуть трон. Прощай, бра… — Он запнулся на полуслове и добавил, произнося титул словно проклятье: — Император! — и вышел, шатаясь, словно пьяный, из теперь уже чужих покоев.
Долгое время Артис молча смотрел на бумагу с отречением брата.
— Не думал, что это будет так трудно… — прошептал он, отбрасывая отречение, словно оно было ядовитой змеей.
Занятый своими мыслями, он не сразу заметил вошедшую в кабинет Весмину.
— Он все-таки подписал? — Голос жены отвлек эльфа от тягостных размышлений.
— Как видишь… — Артис вторично поднял многострадальный лист с отречением с пола.
— Тогда осталось еще одно… — тихо проговорила Весмина. — Старшие дома не смирятся с младшей рядом с тобой на императорском троне. Мы должны разойтись… На время, — нерешительно добавила она, поглаживая мужа по плечу.
— К Падшему старшие дома! Val'e metilla hazd! — зло выругался Артис, мешая слова старшей речи с крепкими словечками гномов. — Я только что потерял брата — и терять жену не намерен! А эти заносчивые мерзавцы из Совета пусть только посмотрят косо в твою сторону! У нескольких старших домов быстро освободится место главы!
— Успокоившись и хорошенько подумав, ты поймешь, что я права.
— Нет! И тысячу раз нет! Теперь я глава старшего дома, и если кому-то не нравится, что ты младшая, я сделаю тебя старшей. Нет закона, запрещающего мне это сделать! А если бы и был, я бы его отменил!
