— Вот как — последняя часть картины! Ну, молодой человек, идите сюда! — властный голос заставил Стернлитца приблизиться к столику с кусочками бумаги.
— Совершенно новое лицо. В вас очень мало от Стернлитцев…
— Сожалею… — начал азиат.
— Вздор! Кровь Стернлитцев нуждалась в обновлении! Добро пожаловать, родственник… — неожиданно женщина протянула к нему руку, в которой держала увеличительное стекло.
Стернлитц поднёс её к губам.
— И манеры хорошие, — заметила она. — А вы, jongeling, ваши приключения закончились?
— Да, миледи.
Она смотрела на него своими тёмными глазами, которые, казалось, видят насквозь. Но он не возражал. Его по–прежнему окутывала тяжёлая усталость, которую он почувствовал, вернувшись в Маастрихт.
— Вы добились своего?
— Да, — неторопливо, почти сухо он рассказал о двух лихорадочных днях, в течение которых они получили сокровище епископа.
— Отлично выполнено. А минхеер Кейн и минхеер Маартенс, они ещё с вами?
Квинн покачал головой.
— Уехали вчера. Отправились расследовать дело Тьюбака и искать последнюю статуэтку.
— Вот как? Что ж, когда они вернутся, я с удовольствием послушаю и их. А что вы собираетесь делать, jongeling?
— Продолжу свои исследования и закончу книгу.
— Ваше участие в приключении подошло к концу? Но ведь приключение было интересное? Вы почти собрали картину и не стыдитесь, что последние недостающие кусочки положат другие.
Квинн мрачно улыбнулся, ему не было стыдно. Он знает, что такая игра не для него. Он усвоил хороший урок — оставаться по свою сторону ограды.
В последующие дни и недели он пытался думать о прошлом как об одной из картин фрейле, составленной из кусочков и обрывков других жизней. Конечно, и ему удалось вставить кое–что. Посещение «Мудрого кота», бегство из отеля в Дордрехте, встреча с человеком, который продаёт воспоминания, пребывание в башне Одокара… Но когда его мысли возвращались к этому, он решительно заставлял себя думать только о работе. Он надеялся, что прошлое будет уходить от него всё дальше и дальше, пока не перестанет быть частью его самого. Словно он прочёл эту историю в книге, и происходило всё совсем с другим людьми.
Прошло пять месяцев, прежде чем попала на своё место последняя часть картины. Её положили опытные и искусные руки. А Квинн, можно сказать, не очень–то и хотел знать, как это произошло.
Он снова приехал в Нью–Йорк, к своему издателю. И вот стоит в вестибюле отеля с телеграммой в руке: «Приезжайте к десяти тридцати шестнадцатого. Очень важно. Ван Норрис».
В голове крутились два противоположных ответа.
Сегодня шестнадцатое, и на его часах десять минут одиннадцатого. Стоит ли ему ехать? И зачем? Ему хотелось совсем забыть о сокровище епископа. Так было бы гораздо лучше…
Но, пряча телеграмму в карман и направляясь к выходу, он уже знал, что остановит первое же такси и отправится прямо к ван Норрису.
Пятнадцать минут спустя он уже был у Лоренса ван Норриса. На полированной поверхности его письменного стола лежал большой чёрный кожаный кейс. Ван Норрис открыл замок и поднял крышку. Внутри было тринадцать обитых бархатом отделений, и в каждом — статуэтка из сокровища епископа. Квинн начал считать — вслух.
— Тринадцать!
— Да. Коллекция теперь вся.
— Значит, Кейн и Маартенс…
— Они сами расскажут обо всём. Не хочу лишать их этого удовольствия. Сегодня вечером, если вы свободны, поужинаем вместе, и вы всё услышите. Стернлитц тоже будет, он в Вашингтоне по делам — мы нашли покупателя. Ему многое известно о Центральной Азии, нам необходимы его знания. А как ваши дела?
— Книга закончена. К осени её напечатают.
— Прекрасно. Поздравляю! И что вы теперь собираетесь делать?
Квинн пожал плечами.
— Я ищу преподавательскую должность. Но мой возраст против меня.
— Вернувшись в Штаты три месяца назад, вы даже не попытались связаться со мной. Я считал, что вы заняты своей работой. Или вы, как у вас говорят, сыты тем приключением?
— Скажем так: я понял свои ограниченные возможности, — Квинн был доволен своим ответом.
Ван Норрис ответил не сразу. Вместо этого взял папку, быстро пролистал несколько страниц и достал листок, который положил перед Квинном.
Не было ни обращения, ни приветствия. Квинн догадался, что это часть доклада:
«…без Андерса мы бы не справились. Он совершенно естественно вписывается в дела такого рода. И знает достаточно, чтобы не лететь сломя голову. Предлагаю установить с ним связь, если он согласен. Для серьёзного дела подходящий человек…»
Квинн дважды прочитал эти строки. Потом буквы перед его глазами стали расплываться. Он обнаружил, что не решается поднять голову.
— Это отчёт Кейна, сделанный пять месяцев назад. Я пригласил вас к себе не только из–за этого, — ван Норрис показал на сокровище, — но и чтобы узнать о ваших планах…
— Я думаю… я думал… — Квинн набрался мужества сказать правду. — Я считал себя неудачником. Мне казалось…
Но ван Норрис как будто не слышал его.
— В этой игре принимали участие самые разные люди. То, что удаётся одному, не сможет сделать другой. Вы знаете теперь, какому риску мы постоянно подвергаемся. Официально мы не связаны с правительством: если кто–то попадётся — от него отказываются. Мы всегда работаем под маской. Нам не вручают медали и не выражают общественного признания, но именно нашими усилиями сохраняется мир.
Мы всегда на острие меча в схватке с врагом и сражаемся на передовой линии обороны. Это всё, что я могу вам пообещать. Решение должны принять вы. Только помните: я не позвал бы Роаджакта, если бы считал, что он для нас бесполезен. Балласт нам не нужен!
Квинн распрямился, словно огромная тяжесть спала с его плеч. За окном ярко светило золотое солнце. Прекрасный день!
— Если я останусь Роаджактом, чем мне придётся заниматься? — спросил он застенчиво.
— Есть небольшое дельце… — Ван Норррис взял вторую папку. — Что вы знаете о Центральной Америке?
— Очень мало, — признался Квинн. — Но я могу узнать больше.
— Вот этим Роаджакт и займётся, — ответил Лоренс ван Норрис. Он закрыл папку с делом о сокровище и с отсутствующим видом отодвинул её в сторону. С этим покончено
Квинн удобнее устроился в кресле.
— Есть одна страна…
Квинн Андерс расслабился и принялся внимательно слушать.
Low Countries — название Голландии, Бельгии и Люксембурга. (Прим. перев.)
