— Эльфийские Кристаллы — самое бесполезное богатство на свете, — сказал он герцогу, — Это просто осколок вечной муки и нескончаемого плена. Я должен забрать то, что оставил тут Гедрикс, и переправить в безопасное место, где до них не доберутся люди.
— Значит, Перстень Гранитэли единственный Кристалл, который работает? — спросил Ондрильо.
— Теоретически возможно существование других таких. — ответил Румистэль. — Но для этого требуется такое редкое стечение обстоятельств, что практически его можно считать невозможным. Перстень Гранитэли так долго служит потомкам Гедрикса лишь в силу необычной задачи, которая была поставлена перед ними.
— Тогда я хочу просить вас, — голос герцога звучал напряжённо и глухо. — Если вы являетесь действительным и подлинным наследником короля-мага, возьмите себе власть над Дерн-Хорасадом и защитите город и страну.
Маркиз откинулся на спинку кресла, поражённый этим предложением. С чего вдруг Росуано так резко изменил свои планы?
— Я беседовал с капитаном и экипажем «Фантегэроа», — чуть усмехнулся этому изумлению Ондрильо. — Всё, что говорили вы и рассказывал священник Скарамус, подлинная правда. Мы стоим в начале страшного пути, конец которого скрывается во тьме. Дерн-Хорасад действительно находится в центре странной аномалии, о которой рассказывал отец Корвин — отсюда нет выхода в другие места, а вся его окружность ограничена в радиусе двухсот тысяч миль. Я знаю это, поскольку в Дерн-Хорасад сходятся все морские пути. Нечто захлопнулось над нашей областью, как ловушка. Мы живём в пространственном пузыре. Скажите, Румистэль, раз вы знаете, что напишет отец Корвин в своей книге: что ждёт Дерн-Хорасад?
— Ужас, — ответил тот, глядя в глаза герцога Ондрильо.
* * *
Если путешествие морскими глубинами и прохождение через иные миры забросило их в будущее, то герцога Кореспио сейчас не существует — он ещё не родился. А бумаги, написанные им, существуют. И сведения, изложенные им своему гостю, маркизу Румистэлю, тоже существуют. Это был парадокс, объяснения которому не было. Этот же парадокс сделал для Лёна отступление назад невозможным: он сам некогда явился сюда, в Дерн-Хорасад, под именем едва знакомого ему человека — Румистэля, которого камень-оракул назвал принцем. И вот действительно, он — принц.
Он взял себе это имя в шутку, по совету забавного старика Клопфеникуса Лялямбра, который ещё и на свет не родился. Герцог Кореспи Даэгиро, которого тут никто не знает, упомянул это имя в рекомендательных письмах к герцогу Росуано, который должен здесь править спустя сто пятьдесят лет. И вот Лён приезжает и снова оказывается Румистэлем, на этот раз принцем. Некая эльфийка, неизвестная ему, заранее предрекла его приезд и назвала имя, под которым его сюда рекомендовали, тем самым окончательно закрепив необходимость проявлять себя под именем принца, в чью обаятельную и таинственную личность однажды облёкся Лён по воле Жребия. Всё это было очень странно.
Что-то навязывало ему это имя. Так назвал его на Бесконечной Дороге король Гедрикс — что-то непонятно осуществило эту невозможную встречу через века в пространстве, которого быть не может — на Бесконечной Дороге. Там видел он всю череду своих далёких и близких предков — от мамы до Гедрикса. Судьба кидала этого человека, как осколок потерянного мира, из реальности в реальность. Он оставлял за собой потомство везде, куда ни проникал. Но лишь одна линия оказалась наследницей магического дара — все прочие были пустыми билетами.
Кто-то из потомков короля-мага перенёсся в Селембрис, оставив там потомство, в череде которого родились Елисей и Финист. Последним пришёл Лён, он же принц Румистэль, с которым был знаком его друг в этом приключении — Лавар Ксиндара. Тот знал Румистэля и был на него обижен. А Лён о том ничего не знал. Как это объяснить? Кто тот таинственный принц, имя которого взял себе Лён? С кем он повстречался в погружении в зону наваждений, когда вершилась судьба Еруслана Лазаревича, царского сына? Чем более встречал Лён следы этой таинственной личности, тем более его затягивал интерес к Румистэлю. Кто же принц — он или этот таинственный потомок Гедрикса, о котором ничего не знала даже Гранитэль? Это неуловимое семя, носимое ветрами, повсюду оставило свои следы. Ксиндара называл его дивоярцем, значит, тот был в Дивояре. Может быть, когда Лён попадёт в этот небесный город, он наконец узнает, кем был Румистэль?
Он не заметил как вернулся к себе, в роскошные апартаменты, любезно предоставленные герцогом в дворце Росуано. Вообще-то, это королевский дворец, но Гедрикса так давно тут не было, а вот присутствие регентской династии чувствуется во всём — здесь полно свидетельств их мудрого правления, которое сделало Дерн-Хорасад богатым и величественным.
Придя к себе, наследник вспомнил о вещи, оставшейся ему от предков — о волшебных вещицах, которые хранились в сумке. Ему надоело вытягивать из герцога разрешение посетить сокровищницу короля, у него были свои средства проникнуть в это помещение, без всякого содействия Ондрильо.
Лён достал зеркальце, которое указывало цель. Оно было создано для поиска кристаллов, так что теперь для него настал миг службы — Румистэлю нужны эльфийские кристаллы. Он более не намерен тянуть время. Он прибыл сюда после долгих испытаний, после многих потерь, и добудет то, что ему нужно. Он заберёт кристаллы и отправится на поиски пещеры.
Он не успел ничего сказать зеркальцу, как в дверь тихо поскреблись. Зажав зеркальце в ладони, маркиз направился к двери и осторожно приотворил её.
За дверью притаился у стены тёмный силуэт, в котором угадывалась высокая мужская фигура. Капюшон, скрывающий лицо, чуть сдвинулся, и на маркиза уставились весёлые глаза Ксиндары. Впрочем, тот тут же принял невероятно чопорный и официальный вид.
— Простите, принц, — церемонно произнёс он почему-то шёпотом. — У меня к вам поручение.
Принц удивился — с чего это Ксиндаре взбрело в голову говорить с Лёном, как с заговорщиком? Лён втащил приятеля к себе, и Лавар скользнул неслышно внутрь помещения.
— Нехило ты устроился однако, — позавидовал он обстановке, но тут же спохватился и снова принял на себя невиданную важность.
— Кончай дурака валять! — рассердился принц, — Давай выкладывай: чего разнюхал?!
— Ну что так сразу? — обиделся товарищ, — Ничего я не вынюхивал, а просто иду к тебе с заданием.
Что за задание? И что, вообще, за тайны?
— Ваше Сиятельство, вам записка от графини, — с комической серьёзностью заявил Ксиндара, держа руку за пазухой и с притворной тревогой оглядываясь по сторонам.
