Глаза ее медленно открылись. Не произнеся ни слова, она утвердительно кивнула.
— Расстегни ремень и выбирайся оттуда. Ты уверена, что не ранена?
По-прежнему не говоря ни слова, она расстегнула застежку ремня, который удерживал ее на сиденье, и соскользнула с него на землю. Затем девочка встряхнулась, явно проверяя, все ли с ней в порядке, подняла на него глаза и кивнула.
— Я цела. Что случилось?
Инч покачал головой.
— Не знаю.
Он наклонился, пристально разглядывая ходовую часть вездехода, и провел пальцем по линии разлома. По всей длине рама ощетинилась острой, иззубренной кромкой, словно кто-то взял и гигантской пилой отделил корпус от шасси. Он нашел такие же следы на осях, на орудийных турникетах и даже на дверных петлях.
Что-то непонятное разорвало вездеход на куски.
— Кислота, — прошептал он, по-прежнему отказываясь поверить в то, что видели его глаза.
Где и как Тролли научились делать кислоту такой концентрации? Откуда они вообще узнали о технологии ее изготовления? Впрочем, они ведь с успехом изготавливали разное оружие, много знали о химических веществах и их применении при ковке металла. Случайно или в ходе экспериментов, но они создали кислоту, способную разъедать даже самые прочные металлы. То, что они обработали ею его краулер, показывало, что он полностью лишился их доверия. Не имело значения, что он явился предложить им свои услуги, они явно решили избавиться от него раз и навсегда.
— Таурег Сик. — Он все еще негромко разговаривал сам с собой, будучи не в силах поверить в то, что случилось.
Ему вдруг пришло в голову, что следовало довериться своему чутью и убить Матурена и его ублюдка-сына, когда у него была такая возможность.
— Нам нужно идти, — обратился Инч к девочке. — Они наверняка уже пустились в погоню, а у нас больше нет преимущества в скорости и нет брони. Придется положиться на то, что мы умнее.
Она взглянула на него и кивнула.
— Мы и впрямь умнее. Но мне все еще страшно.
— Так и должно быть, — успокоил он ее. — Страх поможет тебе сосредоточиться на том, что следует сделать. Как тебя, говоришь, зовут?
— Пру.
— Вот что я тебе скажу, Пру. У нас есть это. — Он похлопал по огнемету и «Флечетту». — И еще вот это. — Он потрогал гранаты, ножи и все остальное. — А у них нет ничего, что могло бы противостоять моему вооружению, но есть численное превосходство. Мы все еще можем удрать от них. Идем.
И они зашагали по раскисшей земле. Видимость составляла не более двадцати футов во всех направлениях, дождь и ночь будто накрыли все вокруг черным колпаком. Инч опасался, что дождь может закончиться, но тот лил не переставая. По крайней мере, он смоет их следы, что затруднит Троллям преследование.
Когда Инчу удалось сориентироваться, он повернул в сторону гор, намереваясь идти к проходу, путь к которому обозначил на карте Сидер Амент, но через несколько минут резко изменил курс и двинулся на юг. Друджи наверняка пустят по их следам Гончих Скэйта. А поведет их Гроша — будет науськивать своих любимцев. Пока идет дождь, Гончим будет трудно взять их след, но, как только дождь закончится, они без труда найдут их. Гроша наверняка решит, что он направляется к горам. В конце концов, он ведь явился в лагерь, чтобы спасти девчонку, и Тролли будут исходить из предположения, что он сделал это для того, чтобы вернуть ее домой — не исключено, что за приличное вознаграждение. Поэтому Гроша устремится на восток, надеясь или перехватить их, или хотя бы напасть на след.
Но их не будет там, где он начнет их искать, и если им повезет, то он сообразит это не раньше, чем Инч с девчонкой окажутся в безопасности за стенами его убежища в полуразрушенной крепости. А там он сможет отдохнуть, подлечить свои раны, а потом отведет девчонку домой, пусть и не сразу.
План, конечно, был не ахти какой, но единственный, позволявший им надеяться на спасение.
Проблема заключалась в том, что он был рассчитан на удачу и на то, что Тролли ошибутся при выборе направления, а до сих пор Инч как-то не особо полагался на это. Но сейчас, очевидно, придется сделать исключение. В конце концов, особого выбора у него не было. Сломанные ребра и рука не позволят ему должным образом защитить себя, не говоря уже о девчонке, так что у них будет только один шанс на спасение. Тролли не отличаются особым умом и сообразительностью, зато они могут похвастаться силой и выносливостью, а после тех разрушений, которые он произвел в лагере, их наверняка обуяла жажда мести.
Они прошли совсем немного, когда девочка обратила внимание на то, что он морщится при ходьбе.
— Вы ранены? — спросила она.
— У меня сломаны ребра. И рука, наверное, тоже. — Ему не хотелось говорить об этом. В любом случае надо было двигаться дальше. — Ничего, со мной все будет нормально.
— Нет, не будет, — возразила она, взяла его за здоровую руку и развернула лицом к себе. — Позвольте мне осмотреть вас. Я немного разбираюсь в том, как надо лечить раны.
Она не стала трогать его ребра, очевидно, отчасти потому, что не захотела тратить время и силы на то, чтобы снять с него бронежилет, а еще потому, что знала, что его амуниция и так защищает его тело. А вот с его рукой она возилась несколько минут, нажимая здесь и там, глядя на его реакцию и спрашивая, где болит. Закончив, Пру сообщила ему, что кости предплечья не сломаны, а всего лишь треснули, и она наложит на руку шину. Девочка нашла пару ровных палочек, оторвала полоску материи от края своей рубашки и соорудила нечто вроде лубка, крепко прибинтовав к руке палочки. После этого она вытащила из кармана какие-то листья и дала их ему пожевать. Как ни странно, но боль утихла почти сразу же.
Они двинулись дальше. Пру захотела понести что-либо из его поклажи, но он отказался, заявив, что справится сам. Он все время прислушивался, но погони пока не было слышно. По возможности Инч выбирал путь по руслу ручья и по залитым водой участкам берега, чтобы скрыть следы. Он задал размеренный темп ходьбы, опасаясь, что девчонка будет отставать. Но она не жаловалась и не отставала.
В конце концов он спросил, не устала ли она.
— Я же Следопыт, как и Пантерра. Нас учили находить и читать следы и жить в горах и в лесу по нескольку недель. Мы можем выжить где угодно. У меня получалось очень хорошо, но у Пантерры лучше. Собственно, он — лучший из всех, кого я знаю. — Похоже, она еще многое ему собиралась рассказать, но передумала. — Так что я не отстану от вас, — заключила она.
Инч с изумлением подумал: «А ведь она и впрямь не отстанет!» Тоненькая, как тростинка, хрупкая и легкая, как перышко, девчонка оказалась на удивление крепкой и выносливой. Ее рыжие кудри намокли и цветом напоминали жженую умбру, а зеленые глаза ярко сверкали даже в темноте. Она то и дело поглядывала на него, пытаясь, вероятно, угадать, о чем он думает. Инч улыбнулся про себя. Другие тоже пытались, но никому это не удалось.
