Рован же чувствовал себя здесь, как дома. Видать, и у вампиров есть определенная иллюзия отношений, основанных на корысти и взаимополезности. Он прямо-таки расплывался в счастливой улыбке, ощущая себя в своей стихии. Аш снисходительно повел плечами и последовал за вампиром во внутренние покои, не удостоив слуг даже презрительного взгляда. Ученица незримой тенью шла за ним и щурилась, пытаясь в обступавшей их темноте разглядеть, что к чему и где они находятся.
Большие стрельчатые окна плотно драпировались тяжелыми занавесями – солнце было здесь не в почете. Но сумеречника это устраивало: в полумраке он видел отлично, а яркий свет раздражал и его. Мебель и прочую обстановку Аш не замечал – его это не интересовало. К предметам обихода он относился с точки зрения удобства и нужности и не любил излишней вычурности, столь изобильно присутствовавшей здесь.
Хозяйка поместья, вышедшая им навстречу, оказалась маленькой хрупкой женщиной с поистине неувядаемой вампирской красотой. Пока она рассыпала приветствия и улыбки Ровану, сумеречник поймал себя на мысли: «Карманная», – ибо росточком вампирша была ниже Ранко, едва выше локтя самого эльфа.
– Элика, – представилась она, заглядывая Ашу в глаза, и тот едва сдержался, чтобы не оскалиться в ответ, демонстрируя собственные, не менее опасные клыки. – Господину Ровану я склонна доверять, поэтому будьте, как дома. Но не забывайте, что в гостях, – зеленоглазая красавица доброжелательно улыбнулась, сверкнув острыми зубками, и повела гостей в дальнюю комнату особняка, где был растоплен камин и накрыт ужин. И снова расплылась в улыбке, обращенной к Ровану: – Я рада вас видеть, мой друг.
– Для вас… хм, язык сломаете. Просто Аш. А это мой ученик Ранко, – кратко завершил знакомство друид. Ученица коротко кивнула, привычно играя роль парня, на что Рован ехидно ухмыльнулся и моментально был вознагражден начавшим наливаться сияющей синевой взглядом, не обещающим ничего хорошего.
Пока Рован и Элика расшаркивались друг перед другом, не торопясь перейти к делу, Аш бегло осмотрел угощения на столе и ядовито ухмыльнулся, видя людскую пищу, и отдельно, в графине, как вино, – кровь для вампиров. И когда хозяйка сделала паузу, повествуя о начавшейся войне, вставил, словно ненароком:
– Мне тоже можно крови. Предпочитаю вампирскую, – и всё-таки хищно оскалился… почти дружелюбно. Ранко прыснула в кулак, накладывая яства на тарелку. И неизвестно, во что бы вылилась «невинная» шутка, если бы в этот миг не раздался звон стекла, и через разбитое окно в комнату ввалилось нечто, запутавшееся в шторе, а следом – мальчишка. Аш оказался самым любопытным… и не боящимся солнечного света. Он подошел к окну, игнорируя перепуганного не на шутку паренька, и рывком сдернул с нежданного «гостя» покров. Вампиры, едва успевшие отскочить в тень, ошеломленно молчали. Ранко едва не сползла под стол от смеха: пленником шторы оказался пес. А мальчик, влетевший вслед за ним, – псарем. Человеком. Иногда люди целыми семьями уходили на службу к кровососам. Чего Аш решительно не понимал – впрочем, как и многие другие поступки людей.
* * *
– Всё чудесатее и чудесатее, – проворчал эльф, наблюдая за чересчур активно развернувшимся действом: вампир решил вмешаться и пытался успокоить незадачливого псаря, обещая, что его не накажут. Однако удивило другое: реакция Рована на солнце была вовсе не как у прочих кровопийц. Заметила это и Элика – что не прошло мимо внимания Аша. Перехватив ее изучающий взгляд, он подумал, что хозяйку не помешает отвлечь от созерцания таких перемен.
– Госпожа Элика, у вас всегда так весело, или только когда этот шутник в гости заглядывает? – он подал ей руку, помогая опуститься в кресло. – Да шим с ними, расслабьтесь. Есть занятия гораздо интереснее, чем разбираться в недосмотре псаря. Уверяю вас, Рован с ним отлично справится. – Элика заметно нервничала и злилась; похоже, одному синеглазому вампиру ой как не поздоровится, хотя его-то вины в том, что пес разбил окно, уж точно не было. Но сумеречника это не волновало. Он взял со стола два пустых кубка, наполнил вином из фляги, что всегда была на поясе, и протянул один вампирше:
– Поверьте, иногда это лучше, чем кровь, – доверительно прошептал он и отпил, показывая, что это безопасно. Женщина явно привыкла к осторожности и сделала совсем маленький глоток, едва пригубив пахнущий травами напиток. Её глаза расширились в удивлении. В отличие от некоторых, она не обожгла горло большой порцией, а распробовала вкус, смакуя. И улыбнулась.
– Вы правы, иногда это помогает. Кстати, о войне… – теперь её внимание принадлежало эльфу, и Рован мог воспользоваться моментом, разбираясь с прислугой и вставляя свое веское слово в защиту мальчика, пока друид успешно отвлекал вампиршу, а Ранко предпочитала делать вид, что ее здесь и вовсе нет.
Элика подтвердила то, что Аш уже слышал раньше: войну объявили светлые. Как и рассказала ученица, поводом послужил отказ главы вампиров выдать преступников, убивших у светлоухих какую-то большую шишку. Причина сама по себе ничтожная и смахивала на притянутую за уши, но очень удобную для тех, кто давно лелеял мысли о войне. Похоже на светлых – найти малейшую зацепку для нападения. Месть за убийство важной персоны вполне подходила.
Вампиров ждали нелегкие времена: светлые – на то и светлые, что сражаться будут днем, когда кровососы не могут выступить в открытой схватке; им останется полагаться лишь на людей, заключивших контракт, и наемников. И мстить светлоухим по ночам, уничтожая лагерь на привале. Однако было очевидно: без союзников вампирам не обойтись. Нужен «дневной» заслон, иначе совсем туго. И неожиданно таким заслоном стали оборотни, заключив союз с извечными врагами.
А со светлыми судьба сыграла злую шутку: между их землями и землями вампиров пролегала обширная территория сумеречников, а те не пропустили бы чужую армию. Тем более, что сами были не прочь развязать войну, вот только не решили, с кем, – но зуб точили и на кровососов, и на светлых. И причина была намного серьезней – похищение посоха Верховного, что означало покушение на основы власти клана сумеречных, попытку пошатнуть их боевую мощь. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: так просто посоха сумеречники не простят.
Этими размышлениями и поделился Аш с госпожой Эликой, обнадежив, что пока сумеречники не уладят своих проблем, армия светлых вряд ли сюда доберется. Как минимум, увязнет в войне с сумеречными, если рискнет прорваться силой. Вот только интересно, на кого падет гнев сумеречников, когда они узнают, кто покусился на посох. Хотя их клан был самым малочисленным, сумеречные являлись, наверное, сильнейшей боевой мощью на Перекрестке, если не считать Нейтральную. Наиболее воинственная ветвь эльфийской расы не была связана временем суток, как дроу, и не страдала излишками морали, как светлоухие собратья. К тому же, сумеречники ненавидели всех (опять-таки в отличие от светлых, иногда миролюбиво относившихся к людям). Нехватку воинов они с лихвой компенсировали, посылая в бой зверей, крупных лесных хищников – волков, медведей, рысей; а иногда и сам лес двинуть не гнушались, хотя это и была крайняя мера. Картина грядущей войны выглядела безрадостно: едва сумеречные вступят в сражение, начнется бойня. И не похоже, что остальным кланам удастся остаться в стороне.
