Алиса задумчиво проговорила:
— Из письма госпожи Уолш следует, что целиком эту тайну знают лишь двое человек — она сама и настоящий отец Джейн, какой-то Смирнов. Я приблизительно представляю, как вертятся колёсики в голове Марики, и уверена, что при первой же возможности она попробует связаться с ними и убедить их, что они ошиблись в своих догадках.
— Я тоже так думаю. С её стороны это будет крайне опрометчивым поступком. Одно меня утешает: что Ключи хранятся в надёжном месте. Пока за ними присматривает тётя Зарена, я спокоен. Уж она-то ни за что не поддастся на уговоры Марики.
— Но рано или поздно мы вернёмся в мир МакКоев, — заметила Алиса. — Что тогда? Или ты не пустишь туда Марику?
— Пущу, — сказал Стэн. — Я совершу большую глупость, если попытаюсь держать её на коротком поводу. Миятович совершенно прав: это всё равно что махать красной тряпкой перед носом разъярённого быка. Остаётся надеяться, что к тому времени Марика надёжно привяжет к себе Кейта и уже перестанет бояться потерять его. Полгода должно быть достаточно.
Три дня назад, в свете полученных сведений о Хранителях и их организации, Совет единогласно решил отложить восстановление связи с миром МакКоев как минимум на полгода. Такое решение было продиктовано тем, что, во-первых, исчезновение Кейта и Джейн наделало много шуму, и хотя Хранители в большинстве своём не склонны связывать это происшествие с Коннорами, сейчас они, вне всяких сомнений, находятся в состоянии повышенной бдительности. Во-вторых, нужно дать Хранителям время убедиться, что с уничтожением Норвика они изгнали Конноров из своего мира. В-третьих же — и это, пожалуй, самое главное, — узнав об истинной природе могущества Хранителей, все без исключения члены Совета пребывали в полной растерянности. По сути дела, врагом Конноров была не группа людей, именующих себя Хранителями; им противостоял древний человеческий страх перед всем сверхъестественным — но страх до зубов вооружённый, способный не только огрызаться и отбиваться, но и больно кусаться и стремительно нападать. Этот страх многое знал и умел, он был агрессивен и непримирим. Бороться с Хранителями, как таковыми, было бесполезно. Они не были незаменимыми, как Конноры; любой неглупый и сносно образованный человек в кратчайший срок мог стать Хранителем — а таких людей там были миллионы.
Поначалу некоторые члены Совета видели выход из создавшегося положения в полном искоренении знаний Древних — главного оружия Хранителей. Однако Кейт, к которому они обратились за консультацией, категорически заявил, что это невыполнимо. С ним согласились и Марика с Алисой. По их словам, тамошнее общество достигло такого уровня своего развития и обладает такими мощными информационнымитехнологиями, что уничтожить те или иные знания, пусть даже доступные только узкому кругу избранных, попросту невозможно.
Поэтому Совет занял выжидательную позицию. Все посвящённые в тайну тщетно ломали головы над поиском выхода из тупика и, к вящему неудовольствию Марики, постоянно дёргали Кейта, требуя от него дополнительных сведений. Сама же Марика временно утратила всякий интерес к Хранителям и была полностью поглощена новыми для себя переживаниями. За эти дни она так расцвела, что Стэн, хоть и не питал особой симпатии к Кейту, тем не менее был признателен ему за то, что он сделал его сестру счастливой...
Стэн поднёс к лицу руку и посмотрел на свои золотые часы — подарок сэра Генри.
— До пира у нас ещё достаточно времени, — сказал он. — Что будем делать — навестим Марику или... — И Стэн провёл рукой между её ногами.
Алиса тихонько застонала.
— Трудный выбор. И с Марикой хочется поболтать, и с тобой поласкаться. И то и другое приятно.
— А всё-таки, чего ты хочешь больше?
— Наверное, любви. Я ужасная эгоистка.
— К тому же ужасно ненасытная, — ласково добавил Стэн.
— Ага. Я бы целыми днями валялась с тобой в постели... Ах, если бы это было возможно!
— Будет, — пообещал он. — Вот покончу с Чеславом, тогда у нас появится больше времени друг для друга.
Стэн взял руку Алисы и принялся нежно целовать её тонкие изящные пальцы. Он с грустью думал о том, что ему будет очень не хватать её, когда войско покинет Инсгвар и пойдёт на Златовар.
Как оказалось, Алиса думала о том же.
— Ты скоро уезжаешь? — спросила она.
— Как только прибудут южане. Самое большее, через неделю.
— Я поеду с тобой.
— Но...
— Не спорь. Я всё равно поеду. Ты меня не удержишь.
Стэн тяжело вздохнул:
— Я бы и сам хотел... Но ты должна понять, что так нельзя.
— Почему? Ведь ваше войско сопровождают женщины — и не только шлюхи. Насколько мне известно, то ли три, то ли четыре князя постоянно держат при себе любовниц.
— Так это любовниц, — возразил он.
— А я кто по-твоему?
— Ты — моя любимая, — сказал Стэн. В этот момент он принял решение. — Моя будущая жена.
Алиса подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Пожалуйста, не шути так. Это жестоко.
— Я не шучу, родная, — мягко ответил Стэн. — Я безумно люблю тебя. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Хочу, чтобы ты родила мне детей — и не просто детей, а наследников.
В глазах Алисы заблестели слёзы.
— Но... Ты же князь. Ты будущий император. А я...
— А ты моя будущая королева, — сказал он ласково. — Как только меня коронуют, я сразу женюсь на тебе.
— Я здесь чужая, я здесь никто. Как ты можешь жениться на мне?
— Очень просто. Возьму и женюсь. Никто не посмеет перечить императору.
— А как же государственные интересы?
Стэн крепко поцеловал её.
— Ты мой самый главный государственный интерес. Я смогу сделать гораздо больше, если ты будешь рядом со мной.
— Я всегда буду рядом с тобой, милый, — пообещала Алиса, всхлипывая. — Хоть женой, хоть любовницей.
— Только женой. — Стэн игриво погрозил ей пальцем. — И не смей перечить будущему императору.
Алиса уткнулась лицом в его плечо и тихонько заплакала.
— Я не буду перечить, — сквозь слёзы произнесла она. — Не буду, но... Почему я? Чем я заслужила такое счастье?
Стэн погладил её по голове.
— Мы оба его заслужили.
Будильник зазвонил в без десяти двенадцать.
Марика ещё не спала. Она тотчас выключила звонок, подтянулась и села в постели.
Лежавший рядом Кейт крепко спал и даже не шевельнулся в ответ на бодрую трель будильника. Минут двадцать назад Марика навеяла на него сонные чары — и сделала это с большой неохотой, поскольку сегодня Кейт был особенно неугомонный и мог ещё долго одаривать её ласками. Ну, а ей никогда не бывало достаточно, и временами она доводила его до полного изнеможения. Кейт любовно называл её своей маленькой нимфой и полушутя, полусерьёзно говаривал, что с такой ненасытной женой нечего и думать о супружеской измене — у него попросту не хватит сил на других женщин. Она нисколько не обижалась и воспринимала это, как комплимент.
