Беседа с королем не заняла у моего некроманта много времени, он вышел из кабинета и с немного кривой улыбкой помахал свернутой в трубку бумагой.
— От дежурств нас освободили, пока не поймают Анжуйского, но я теперь временно исполняю его обязанности, — «обрадовал» он и длинно вздохнул, прикрыв глаза. — Так что о поездке к Сину можно забыть в ближайшее время. Завтра придется идти в Консьержери, хотя вообще это мой выходной день. Ну что, теперь за подарком Флорану? — Гастон резко сменил тему, и я не возражала.
О делах не хотелось говорить, лучше переключиться на более приятные вещи.
Круг заговорщиков — порочный треугольник.
Влюбленный есть там. И влиятельный любовник.
Но каждый в нем играет за себя,
Интриг своих не раскрывая зря…
Вечер этого же дня, где-то под кладбищем Пер-Лашез Довольный Анжуйский возвращался обратно в свое убежище, небрежно помахивая крестом. Нежить, хоть и провожала его недобрыми взглядами, нападать не решалась, подчиняясь уже сейчас, и это несказанно радовало. По дороге его светлости пришла в голову еще одна удачная мысль, как обезопасить себя от действий короля в решительный момент. Ален хотел быть уверенным, что ему никто не помешает. Свернув еще пару раз, он пришел к надежной деревянной двери, укрепленной еще железной решеткой и хитрой вязью невидимого рисунка вокруг арки входа. Достав ключ с крупным черным бриллиантом в бородке, Дерош осторожно вставил его в замок и повернул, одновременно коснувшись потемневшего известняка стены в строго определенном месте. Вокруг мертвенно-голубым вспыхнул узор и погас, размыкая охранный контур, и Анжуйский открыл вторую дверь уже обычным ключом. Любая нежить, которая сунулась бы сюда, сгорела бы моментально. И они чуяли, не подходили к такой обычной с виду, не слишком крепкой двери.
Закрыв и замкнув контур, Анжуйский направился по недлинному коридору в небольшой холл, снял куртку и небрежно бросил ее на стоявший у стены стул. Порадовался, что ему теперь нужно гораздо меньше еды, чем раньше, и двинулся дальше, во внутренние покои. Дверей как таковых здесь не было, арки входов перегораживали тяжелые бархатные портьеры. Стены прикрывали деревянные панели, создавая уют, на полу в комнатах лежали толстые ковры с длинным ворсом. Дерош все продумал, когда устраивал это тайное убежище. Он отдернул бархатное полотнище и на мгновение замер на входе — его ждали гости. Не сказать что неожиданные, только они, кроме хозяина, знали, как сюда добраться, и только у них имелся ключ от двери. В креслах у камина сидели Таллинор и Аллиарис.
— Какой приятный вечер, однако, — мурлыкнул Ален, не сводя взгляда с точеного профиля эльфийки, выделявшегося на фоне пляшущего пламени.
Она встрепенулась, задумчивое выражение исчезло с ее лица, и губы изогнулись в радостной улыбке.
— Ваша светлость. — Леди поднялась и присела в реверансе. — Талли сказал, вы по мне соскучились. — Она выпрямилась, и розовый язычок шаловливо прошелся по губам.
Анжуйский резко втянул носом воздух, в два шага оказался рядом с графиней и жадно прижался к ее рту, стиснув в крепких объятиях. Эльфийка издала глухой возглас, обвив руками его шею, гибкое тело прильнуло ближе, и герцог на несколько мгновений совершенно позабыл, что в гостиной есть кто-то еще. Его ладонь легла на упругую попку, обтянутую тонкой тканью платья, и чуть сжала, не прерывая поцелуя; Ален опустился в кресло и усадил эльфийку на колени. Таллинор, отрешенно смотревший в огонь, лишь улыбнулся уголком губ, никак не отреагировав на жаркую встречу сестры и друга. Он обдумывал, как лучше составить послание некроманту, чтобы тот ничего не испортил…
— У меня все готово, Талли, — чуть позже произнес Анжуйский, нехотя оторвавшись от сладких губ Аллиарис. — Что у тебя?
— Оллсинэль де Шабли, — обронил эльф и пригубил вино. — Лоран с ним очень дружен, полагаю, и исчезновение друга его обеспокоит. — Таллинор улыбнулся шире и покосился на Анжуйского.
Дерош, одной рукой придерживая эльфийку за талию, выпрямился, сверля собеседника нетерпеливым взглядом.
— Когда? — отрывисто спросил он.
— Ну, если у тебя все готово, зачем тянуть? Мои люди наблюдают за домом полукровки и только ждут моего приказа. — Маркиз изогнул бровь и усмехнулся. — Тем более что король наступает на пятки.
Анжуйский откинулся и притянул к себе Аллиарис, его глаза прищурились, и в них мелькнул хищный огонек.
— Королю не до расследования будет. — Он оскалился в улыбке. — У нас ведь по-прежнему есть козырь, Талли, который отлично отвлечет его величество.
— Мм? — лениво протянул эльф и снова поднес бокал к губам.
С ответом опередила Аллиарис, прислонив голову к плечу герцога.
— Печать, — довольной кошкой мурлыкнула она, и ее губы скользнули по слегка колючей скуле брата короля. — Его величество не сможет отлучиться из Венсена… Ведь там не будет некроманта.
Таллинор наклонил голову и закончил мысль сестры:
— Он будет у нас.
— А у меня — Полин, — негромким, полным предвкушения голосом закончил Анжуйский и снова завладел податливым ртом эльфийки.
Маркиз, неторопливо допив вино, поднялся, бросил на пару рассеянный взгляд — Аллиарис, бесстыдно задрав платье выше колен, села верхом на герцога, ее шаловливые ладони уже пробрались под его рубашку, а руки Анжуйского хозяйничали где-то под тонкой материей юбки, — и вышел из гостиной. У него тоже были важные дела, например, заполучить де Шабли и упрятать его как можно дальше от основного места действия. Ну и послать весточку некроманту, конечно. Остальным займется Анжуйский, когда освободится от сестры.
После обеда, улицы Парижа
Гастон схитрил дважды, и моему возмущению, равно как и волнению, не было предела. Сначала под видом поисков подходящего подарка он прогулялся со мной по магазинам оружия, внимательно рассматривая витрины, и когда я уже расслабилась, внезапно ловко увлек в дверь под вывеской «Ювелирный». Я сначала даже не поняла, зачем нам сюда.
— Ты хочешь подарить Флорану украшение? — безмерно удивившись, спросила я, когда Гастон с загадочной улыбкой остановился перед витриной.
— Нет. — Он покачал головой и бросил на меня веселый взгляд, при этом его пальцы крепче сжали мою ладонь.
Я насторожилась и прищурилась, уставившись на него.
— Тогда зачем мы здесь? — уточнила, нахмурившись.
— Затем, что я хочу сделать подарок тебе, — заявил этот несносный мужчина, вогнав меня в нервные переживания. — И теперь не отвертишься. — Гастон подмигнул и повернулся к подошедшему продавцу.
