Как по мне, именно она и есть смысл.
Я пялился на это духоподъёмное зрелище в компании жильцов окрестных домов и крайне немногочисленных зевак до тех пор, пока дикарь не решил, что хорошего понемножку, и исчез. Скорее всего, просто проснулся. Обычно так и бывает.
Я подошёл поближе к фонтану, чтобы убедиться, что спящий именно исчез, а не превратился, скажем, в маленькую рыбку. В этом смысле, за ними глаз да глаз. И, конечно, по закону подлости, именно в этот момент напор струй резко возрос, и меня окатило с головы до ног. Второй раз за этот бесконечно долгий день я убедился, что зима — это всё-таки очень холодное время года. Даже такая тёплая, как выдалась у нас в этом году. Несколько секунд стучал зубами, пока не сообразил, что искусство Тёмного пути словно бы специально создано для подобных ситуаций. Раз, и ты уже в волшебном мире горячих бассейнов, меховых одеял и тёплых носков.
Впрочем, носки и одеяла мне не понадобились. Плюхнувшись в бассейн с горячей водой, я сразу согрелся. Минус тут был только один: покинуть это райское место по собственной воле практически невозможно. Единственным веским аргументом могла бы стать перспектива перебраться прямо в мягкую постель. Но до этого счастливого момента мне было так далеко, что лучше даже не мечтать. Нет в Мире никаких мягких постелей. Выдумки и сказки. Не бывает. Цыц!
«Макс, ты сейчас где?» — спросила Меламори.
«Не поверишь, но в собственной ванной. Сейчас поднимусь».
«Надо же. А мне показалось, ты собирался работать».
«А я уже поработал. Искупался в фонтане на Мокрой площади и пришёл домой греться. Как там Малдо?»
«Дрыхнет, что ему сделается. Забудь о нём, у тебя новая гостья, лучше прежних. Совершенно прекрасная! А что по полу на карачках ползает, мыча, так красивой женщине ещё и не такое с рук сойдёт».
«А. Спящая? В гостевой спальне? Ну, где мы все вместе сидели?»
«Ничем тебя не проймёшь. Я-то надеялась сделать сюрприз».
«И сделала. Я очень рад. Сейчас оденусь и прибегу».
«Одеваться как раз не обязательно, — заметила Меламори. — Леди тоже не сказать чтобы очень уж тщательно одета».
— Вредная ты какая, — сказал я ей уже вслух, после того, как вопреки рекомендации тщательно оделся и поднялся на второй этаж. — Можно подумать, что действительно застукала меня с новой подружкой.
— Сначала с новым дружком, — напомнила Меламори. — Ну, то есть, дружок дрых один, без тебя, но, согласись, всё равно есть к чему придраться. Было бы желание! Потом я застукала тебя в объятиях волосатого гиганта, причём ты совершенно не сопротивлялся. Напротив, выглядел подозрительно довольным! И пожелал следовать за ним на край Мира. А теперь ещё и эта красотка к тебе пожаловала.
«Красоткой» она называла немолодую полную даму в короткой ночной сорочке. Но в этом определении не было никакого сарказма. Штука в том, что наша гостья оказалась рыжей, а в Ехо этого совершенно достаточно, чтобы считаться красавицей или красавцем. Пышные формы, впрочем, тоже приветствуются, хотя не столь единодушно. А возраст тут не считается ни достоинством, ни недостатком, и при оценке внешности в расчёт не принимается.
Рыжая, впрочем, в гробу видела наши оценки. И вообще не обращала на нас внимания. Лежала на полу в том месте, где просыпался порошок Кель-круальшат и сладострастно стонала. Мне даже как-то неловко было за ней наблюдать. Хотелось извиниться и выйти. И Меламори с собой увести. Но нельзя. Работа есть работа.
— Целых три скандала можно было бы тебе устроить, — мечтательно говорила Меламори. — Один за другим. Но я так соскучилась, что ладно, Магистры с ними, со скандалами. Поколочу тебя немножко, и всё.
И действительно легонько стукнула меня кулаком в плечо. То есть, по её меркам легонько, синяк-то останется — будь здоров. Но я не стал протестовать. Потому что, во-первых, это совершенно бесполезно. А во-вторых, я тоже соскучился, чего уж там.
Поэтому в ответ на удар я поцеловал драчунью в макушку. И сказал:
— Просто я принёс домой такой удивительный порошок. Называется Кель-круальшат. Его придумали специально для того, чтобы приманивать спящих.
— И потом смотреть, что они вытворяют? — обрадовалась Меламори. — Слушай, а действительно отличная штука! Уютное семейное развлечение для долгих зимних вечеров…
— Вообще-то, изначально спящих собирались просто ловить и поедать. Но твоя идея нравится мне гораздо больше.
— Поедать?! Ты что, настолько тут оголодал? Повара опять взялись за старое и готовят по дворцовым рецептам? А Базилио куда смотрит?
— Ты правда подумала, что я собрался их жрать?
— Да нет, конечно, — вздохнула она. — Просто эта глупая шутка сама просилась на язык, и я не смогла удержаться. Говорю же, соскучилась… Хотя всё равно непонятно, зачем ты приволок домой этот порошок. Смеху ради?
— Если бы! Ещё пару часов назад я был уверен, что под воздействием этого грешного порошка людям снятся кошмары, сводящие их с ума. Решил своими глазами посмотреть, как это происходит. Но судя по поведению давешнего дикаря, дело не в порошке, он был счастлив, пока не проснулся. Или это просто такой непрошибаемо жизнерадостный экземпляр нам попался? Ладно, сейчас увидим, что будет с этой красоткой…
Рыжая словно услышала мои слова и решила немедленно продемонстрировать нам, что с ней будет. Поднялась с пола и внезапно оказалась совсем ребёнком, причём не девочкой, а мальчиком, бережно прижимающим к груди деревянную модель парусного корабля.
— Неожиданный поворот, — растерянно заметила Меламори.
Мальчик, меж тем, поставил кораблик на пол, и тот поплыл, покачиваясь на узорах ковра, как на волнах. Я глазом моргнуть не успел, как стены комнаты куда-то исчезли, всюду, до всех горизонтов, простиралась бирюзовая морская гладь, мы с Меламори стояли по щиколотку в воде, как два невиданных великана, а мальчишка махал нам с палубы стремительно удаляющегося парусника. И как я, интересно, собираюсь за ним проследить?
Правильный ответ: а никак.
Ещё один правильный ответ: кошмарами тут и не пахнет. Забудь. И, чем терять время на сомнения, начинай искать другую версию. Прямо сейчас. Понимаю, что тебе не хочется. Но всё равно придётся.
— Ноги не промокли, — сказала Меламори. — Это хорошо. А то представляешь, человек спокойно себе проснулся дома, а вода, которая ему приснилась, осталась у нас. Мокрая и холодная. И весь город — под ней.
— К счастью, такое невозможно, — улыбнулся я. — Сновидения эфемерны, ничем кроме переизбытка зрелищ они нам не грозят. А то пришлось бы срочно придумывать, как гонять отсюда всю эту публику.
