— Ты слишком щедр, — сказала она Ксаро.
— Для Матери Драконов ни один дар не будет слишком велик. — Ксаро, томный щеголь с лысой головой и огромным крючковатым носом, был весь увешан рубинами, опалами и яшмой. — Завтра на пиру ты отведаешь павлинов и жавороньих язычков и услышишь музыку, достойную прекраснейшей из женщин. Тринадцать придут засвидетельствовать тебе свое почтение, а с ними все именитые граждане Кварта.
«Твои именитые граждане придут посмотреть моих драконов», — подумала Дени, но вслух поблагодарила Ксаро. Вскоре он покинул ее, как и Пиат Прей, пообещавший устроить ей встречу с Бессмертными. «Это честь столь же редкая, как снег летом», — сказал чародей. На прощание он поцеловал ее босые ноги бледно-синими губами и вручил ей баночку с мазью, которая, как он клялся, позволит Дени увидеть духов воздуха. Последней ушла Куэйта, заклинательница теней. От нее Дени получила только предостережение.
— Берегись, — сказала женщина в красной лакированной маске.
— Но чего?
— Всего. И всех. Они будут приходить днем и ночью, чтобы посмотреть на чудо, вновь пришедшее в мир, а увидев, они его возжелают. Ибо драконы — это огонь, облеченный плотью, а огонь — это власть.
После ее ухода сир Джорах сказал:
— Она говорит правду, моя королева… хотя нравится мне не больше, чем остальные.
— Я не понимаю ее. — Пиат и Ксаро осыпали Дени обещаниями с тех самых пор, как увидели драконов, и провозглашали себя ее верными слугами, но от Куэйты она слышала лишь редкие загадочные слова. Беспокоило Дени и то, что она никогда не видела лица этой женщины. «Помни Мирри Маз Дуур, — говорила она себе. — Помни ее измену». — Будем нести собственную стражу, пока мы здесь, — сказала Дени своим кровным всадникам. — Пусть никто не входит в это крыло дворца без моего разрешения, и пусть драконов охраняют неусыпно.
— Будет исполнено, кхалиси, — сказал Агго.
— Мы видели лишь ту часть Кварта, которую пожелал показать нам Пиат Прей. Осмотри остальное, Ракхаро, и расскажи мне об увиденном. Возьми с собой надежных мужчин — и женщин, чтобы они побывали там, куда мужчинам доступа нет.
— Будет исполнено, кровь моей крови.
— Ты, сир Джорах, отправляйся в гавань и посмотри, какие там стоят корабли. Я уже полгода не слышала никаких новостей из Семи Королевств. Быть может, боги прислали сюда из Вестероса какого-нибудь доброго капитана, который отвезет нас домой.
— Для этого доброта не требуется, — нахмурился рыцарь. — Узурпатор убьет вас, это ясно как день. — Мормонт заправил большие пальцы за пояс. — Мое место здесь, рядом с вами.
— Меня постережет Чхого. Ты знаешь больше языков, чем мои кровные всадники, притом дотракийцы не доверяют морю и тем, кто плавает по нему. Эту услугу оказать мне можешь только ты. Походи между кораблей, поговори с матросами, узнай, откуда они пришли и куда следуют и что за люди командуют ими.
— Хорошо, моя королева, — неохотно кивнул рыцарь.
Когда мужчины разошлись, служанки сняли с Дени запылившуюся в пути одежду, и она прошла к мраморному бассейну в тени портика. Вода была восхитительно прохладна, и в ней плавали крошечные золотые рыбки — они легонько пощипывали кожу, заставляя Дени хихикать. Как хорошо было нежиться, закрыв глаза, и знать, что она может отдыхать, сколько ей вздумается. Есть ли в Красном Замке Эйегона такой бассейн и такие сады, благоухающие лавандой и мятой? Должны быть. Визерис всегда говорил, что Семь Королевств — самое прекрасное место на свете.
Мысль о доме нарушила ее покой. Будь ее солнце и звезды живы, он переправился бы со своим кхаласаром через злые воды и разбил бы ее врагов, но его сила ушла из мира. У нее есть кровные всадники — они посвятили ей свою жизнь и умеют убивать, но лишь так, как это заведено у табунщиков. Дотракийцы грабят города и разоряют королевства, но править ими не могут. Дени не желала превращать Семь Королевств в выжженную пустыню, полную неспокойных духов. Довольно она видела слез. «Я хочу, чтобы мое королевство было прекрасным, чтобы в нем жили веселые дородные люди, красивые девушки и беззаботные дети. Хочу, чтобы люди улыбались, когда я проезжаю мимо, как, по словам Визериса, улыбались моему отцу».
Но для этого она должна одержать победу.
«Узурпатор убьет вас, это ясно как день», — сказал Мормонт. Роберт убил ее отважного брата Рейегара, а один из его приспешников переплыл Узкое море и пересек дотракийские степи, чтобы убить ее вместе с сыном, которого она носила. Говорят, Роберт Баратеон силен как бык, бесстрашен в бою и любит войну больше всего на свете. На его стороне могучие лорды, которых Визерис называл псами узурпатора, — Эддард Старк с холодными глазами и ледяным сердцем и золотые Ланнистеры, отец и сын, богатые, всесильные и вероломные.
Может ли она надеяться победить их? Когда был жив кхал Дрого, люди дрожали перед ним и задаривали его, чтобы отвратить от себя его гнев. У тех, кто не делал этого, он отнимал их города, богатства и жен. Но его кхаласар был огромен, а ее — ничтожно мал. Ее люди пересекли вместе с ней красную пустыню, следуя за кометой, и последуют за ней через злые воды, но их будет недостаточно. Даже драконы не помогут. Визерис верил, что вся страна поднимется на защиту своего законного короля… но Визерис был глупец и верил в глупые вещи.
От этих сомнений Дени бросило в дрожь. Вода вдруг показалась ей холодной, покусывание рыбок стало раздражать. Она встала и вышла из бассейна, кликнув Ирри и Чхику.
Служанки вытерли ее, завернули в халат из песочного шелка, и мысли Дени вернулись к тем троим, что приехали к ней в Город Костей. «Кровавая Звезда привела меня в Кварт не напрасно. Здесь я найду то, что ищу, если у меня достанет силы взять то, что мне предлагают, и мудрости, чтобы избегнуть ловушек. Если боги хотят моей победы, они не оставят меня и пошлют мне знак, если же нет…»
Близился вечер, и Дени кормила драконов, когда Ирри, раздвинув шелковый занавес, сказала, что сир Джорах вернулся из гавани… и не один.
— Впусти их, кого бы он ни привел, — сказала охваченная любопытством Дени.
Когда они вошли, она расположилась на груде подушек, окруженная своими драконами. Человек, пришедший с рыцарем, был одет в плащ из зеленых и желтых перьев, а сам черен, как смола.
— Ваше величество, — сказал Мормонт, — позвольте представить вам Квухуру Мо, капитана «Пряного ветра» из города Высокодрева.
Чернокожий преклонил колени.
— Великая честь для меня, королева, — сказал он не на языке Летних островов, которого Дени не знала, а на беглом валирийском Девяти Вольных Городов.
