Томанак лишил Шигу возможности вливать новую силу в свое живое воплощение, и той ничего не оставалось, как вытянуть все что можно из погибших служительниц, даже их бессмертные души, и сконцентрировать всю эту силу в Паратхе.
— Давай, «майор Паратха», — сказала Каэрита. — Выходи, станцуем.
Та взвыла и бросилась в атаку.
Кем бы теперь ни стала Паратха, изначально она была опытным воином. Сабля у нее была длиннее, чем у Каэриты, а броня ничуть не хуже. С другой стороны, она понимала, что у Каэриты два клинка, а у нее только один, и, несмотря на ярость, Паратха не поддалась ослеплению битвы.
Каэрита сообразила это слишком поздно. Когда противница в нападении неожиданно свернула влево, испустив совершенно безумный крик, рыцарь в первое мгновение решила, что та помешалась. Однако Паратха была далека от безумия. Резко развернувшись, она оказалась вне пределов досягаемости избранницы Томанака, и ее длинная сверкающая сабля устремилась прямо к лицу Каэриты.
Широким движением правой руки Каэрита парировала удар, и клинки скрестились, извергая фонтан огненных брызг. Голубые и зеленые огни, потрескивая и шипя, обрушивались на потолок, стены и мраморный пол зала, бомбардируя их будто гравием. Сталь на сталь; лезвия прижимались друг к другу, словно в жарком поцелуе, и Каэрита тяжело задышала, вкладывая всю свою силу в это противостояние. Несомненно, Паратхе тоже приходилось нелегко, но тем не менее она тут же опомнилась и отпрянула, не дав Каэрите возможности нанести ответный удар.
Вся правая рука Каэриты дрожала от напряжения и боли, пот заливал лицо. С мечами наготове она молниеносно развернулась лицом к Паратхе. По всему храму продолжали звонить тревожные колокола.
— И что ты станешь делать, когда придут гвардейцы, маленький рыцарь? — насмешливо спросила Паратха. — Они увидят нас с тобой, окруженных мертвыми телами их драгоценных жриц. Я, конечно, обвиню тебя в этой кровавой расправе и прикажу схватить. Что, ты убьешь и их тоже?
Не отвечая, Каэрита потихоньку продвигалась вперед, балансируя на носках. Паратха отступала. Ее глаза, в которых метался адский огонь, неотступно, настороженно следили за противницей, ища любую возможность напасть.
Каэрита ни на мгновенье не отводила взгляда от Паратхи, однако хорошо помнила урок, преподанный ей еще первым военным инструктором, о необходимости постоянно отслеживать ситуацию в целом. Она годами оттачивала это умение. И поэтому уголком глаза заметила, что единственная даже не раненая жрица осторожно подбирается сзади.
Паратха притворялась, что не видит никого, кроме своей противницы, но на этот раз Каэрита не позволила обмануть себя. И еще она понимала, что существует лишь одна возможность покончить с Паратхой до того, как сюда ворвется охрана.
Паратха замедлила движение, позволяя Каэрите постепенно приблизиться. Она безостановочно размахивала перед собой саблей, чертившей в воздухе мерцающий желто-зеленый след. Каэрита напряглась. Жрица со своим отравленным кинжалом была уже прямо позади нее, Паратха прищурила горящие неземным огнем глаза.
«Если этому суждено случиться, — подумала Каэрита, — то пусть это случится… сейчас! »
Жрица прыгнула вперед, в безмолвном рычании обнажив зубы и целясь кинжалом в незащищенную спину Каэриты. И в то же самое мгновенье — поскольку оба тела контролировались из одного центра — Паратха сделала выпад.
Они почти победили. Они должны были победить. Однако Томанак был прав, говоря, что в распоряжении Шигу нет равных его рыцарю. Каэрита знала, что ее ожидает, и потратила половину жизни, оттачивая мастерство, которое потребовалось ей сегодня. Атака Паратхи — или Шигу — была совершенной, но не менее совершенной оказалась реакция Каэриты… и действовать она начала на крошечную долю секунды раньше Паратхи.
Она развернулась боком, делая выпад в сторону Паратхи. Меч в левой руке встретился с длинной саблей, отвел удар в сторону — последовал новый ужасающий взрыв огненного «дождя», — скользнул вниз по всей длине лезвия и пробил стальной нагрудник Паратхи с такой легкостью, словно тот был соткан из паутины. Одновременно правая рука Каэриты метнулась за спину, и нападавшая сзади жрица вскрикнула, напоровшись на смертоносный меч.
На одно бесконечно долгое мгновенье Каэрита замерла между своими противницами, широко раскинув руки. Ее сапфировые глаза встретились с карими Паратхи, в которых метался дьявольский огонь. Рот Паратхи открылся в безмолвном крике неверия, ее сабля дрогнула, упала на пол и взорвалась. Левая рука зашарила по груди, отыскивая вонзившийся в нее меч, изо рта хлынула кровь.
И потом это мгновенье закончилось. Обе руки Каэриты в унисон изогнулись в запястьях, она выпрямилась и одним молниеносным движением вытащила мечи из тел распростершихся у ее ног противниц.
Тревожные колокола продолжали звонить. Каэрита повернулась к двери зала аудиенций. В воздухе плыл, создавая небольшие вихри, мерзко пахнущий дым, кое-где занялись огнем мебель и драпировки, в которые попали огненные заряды. Стены, потолок, полированный пол покрывали отметины и шрамы, окна в восточной стене были разбиты, остались лишь пустые рамы. Трупы — некоторые из них тоже загорелись, как и мебель, — валялись повсюду, в лужах крови, издавая зловонный запах вывалившихся внутренностей.
Голубое свечение Томанака продолжало окутывать ее, и Каэрита знала, что любая увидевшая его жрица поймет, что это такое. К несчастью, вряд ли гвардейцы храма обладали той же способностью. Хуже того, Каэрита понимала, что, хотя живое воплощение Шигу уничтожено, остатки ее зла еще живы. У нее наверняка хватило предусмотрительности сконцентрировать большинство своих самых могущественных слуг в зале аудиенций, для нападения на Каэриту. Однако она собрала их здесь не всех, и даже если ее уцелевшие слуги не жаждут мести, они прекрасно понимают, что могут избежать гибели одним-единственным способом — убив Каэриту или, по крайней мере, сумев отвлечь ее внимание.
Она стиснула зубы. Она знала, что делала бы, если бы была одним из орудий Шигу и лицом к лицу встретилась с избранником Томанака. Послала бы тех гвардейцев Куайсара, кого не затронула порча, прямо на мечи избранника, и хаос, смятение, непонимание невинными людьми сути происходящего — все это заставило бы их броситься в атаку. Любой избранник сделает все возможное, чтобы избежать убийства людей, всего лишь исполняющих свой долг, но не затронутых порчей. И если тем не менее в целях самозащиты Каэрите придется убивать их, Тьма одержит немалую победу.
