— Думаю, ей лучше побыть одной.
- -
— Я записал всё, что смог, — Хеваин помахал тетрадью. — Жаль, что этого никто никогда не узнает. Я стараюсь для своей газеты… но это никому нельзя показывать. Понимаете, настоящую сказку — нельзя просто так.
Все остальные кивнули.
— Я расскажу вам ещё одну сказку, — Хеваин уселся поудобнее на камне. — Масстен, Гриф… вы так и не смогли понять, откуда у Май взялись странные предметы, которым не время существовать. Верно?
— Верно, — согласился Масстен. — Но мы знаем теперь, что такое может существовать… с десяток корпораций будет молиться на Май, пока солнце светит с небес.
— А между тем всё просто. У нас с вами, Чародей, разные методы. Вы часто полагаетесь на озарение. Я привык просеивать факты. Факты, которые просто валяются под ногами. Я расскажу только про один такой. Помните номер телефона, которым Май разоружала мины?
— Яттан сто пять.
— Верно. Знаете, что это такое?
Чародей пожал плечами.
— У спецслужб много телефонов во всех сетках.
Хеваин засмеялся.
— Смотрите. Вот, я купил в Тегароне телефон — в центральном магазине. Все настраивают телефоны на сигнальный код — чтобы первый же нашедший не мог позвонить. Возьмите… Заблокируйте его.
Чародей повиновался.
— Теперь я беру его… видите? Зажглись огоньки. Сейчас я могу набрать только один номер. Угадайте, какой.
Чародей выглядел так, словно только что постиг единственно важную истину.
— То есть…
— Видите? Я набираю «Яттан сто пять». — Хеваин прижал телефон к уху. — Красный, синий, зелёный, синий, белый. Что? Да… Семь пять три один один два три. Спасибо. — Набираю его дважды… Всё, телефон разблокирован.
Гриф вскочил на ноги…
— Не может быть…
— Может. Я просмотрел список видеофильмов, которые Май глядела… тайком… то есть, якобы тайком, сами понимаете. Ничего особенного. Простенькие боевики, полицейские фильмы, фантастика. Помните пояс Хельта, начинённый МТ-12? Такой же был у Май в вентиляции. Знаете, откуда взялась МТ-12? Есть такой фильм, «Стальная башня». Посмотрите. Эпизод с поясом — в точности такой, каким его описывает Май, когда рассказывает о визите Хельта. Я не успел посмотреть все фильмы — их очень много.
Хеваин помолчал. Все ждали продолжения.
— Ручаюсь, если посмотреть другие фильмы… почитать книги, которые она читала… Вы понимаете, о чём я?
— «Сделала это правдой», — повторила Реа глухо. — О небеса… действительно.
— Думаю, что однажды, когда Ведьма дала ей в очередной раз лишнюю таблетку… или наоборот, не дала вовремя, неважно — Май проснулась, по-настоящему, ненадолго. Поняла, что гибнет. К тому моменту она поссорилась со всеми, помощи ждать было неоткуда. Тень всегда следила, чтобы никто не приблизился к Май. Только один человек мог бы ей помочь. Единственный в мире. Май не знала, что его давно нет в живых. Она успела позвать его на помощь. Изо всех сил. Прежде, чем уснула вновь.
Лас прижала ладонь ко рту.
— Я думаю, что, даже если бы Хельт эс Тонгвер вообще никогда не существовал, он всё равно бы пришёл на помощь. Она попросила — один лишь раз попросила для себя, как потом просила для других. И он пришёл. Как герои всех фильмов, книг, которые нравились Май. Вот что испугало Ведьму до полной потери самообладания. Она настолько растерялась, что Тень тут же сумела ускользнуть. Дальше мы знаем если не всё, то основное. Вот вам обещанная сказка.
Хеваин встал, прошёлся по траве.
— Она может делать что-то правдой… нет, она, конечно, не всемогуща. Только то, что человеку действительно нужно. Да и не всякий рискнёт подойти к ней, вы же знаете. Некоторые из нас испытали, что такое дар Светлой. И каждый такой дар убивает её.
— Лас, — Хеваин взглянул в её сторону. — Не сомневаюсь, что за вашу жизнь вы сможете вырастить прекрасные, неповторимые деревья, кусты, цветы. Много. Все они будут кого-нибудь радовать.
Лас кивнула.
— Саванти сможет вылечить любую рану.
Хлыст попытался что-то сказать, но махнул рукой. Кивнул.
— Реа… Вам лучше избегать наших военных. Они пойдут на всё, чтобы вы научили их вашему новому умению.
Тень подошла к собравшимся. Слушала, мрачнея.
— Да… Вы правы, она никогда не делает ничего наполовину, — заметила Реа тихо. — Она всегда выкладывается. Полностью. Я видела, как вымотали её последние три дня. Сомневаюсь, что те, кого она исцелила, до конца жизни подхватят что-нибудь серьёзнее лёгкой простуды.
Хеваин кивнул.
— Позавчера, когда мы нашли её с мёртвой Ведьмой, Май выглядела лет на шестьдесят. Вчера вечером, я заметил, на лице её появилось несколько новых морщин. Совсем небольших. Но она не сможет не помогать тем, кто придёт. Я знаю. Вы тоже знаете.
Тень опустила голову. Лас закрыла лицо ладонями.
— Боюсь, что через несколько месяцев мы увидим конец этой сказки, — заключил Хеваин. — Печальный конец. — Он сам выглядел постаревшим.
Лас плакала. Беззвучно. Реа, побледневшая, присела перед ней, прижала её к себе.
— Я не знаю, насколько точно я угадал. Сегодня день её рождения. Я прошу всех… придумаем что-нибудь. Мы сможем. Я не хочу увидеть конец сказки.
— Есть идея, — шепнул Саванти. — Простая. Думаю, что… Ну вот, опоздали.
- -
Майтенаринн легко взбежала по песчаному склону.
— Все здесь! Здорово. Давайте, собирайтесь, через час начало. Гостей понаехало, жуть. Лас, Реа, поможете мне… принимать знаки внимания?
— С удовольствием, — Лас наклонила голову.
— Разумеется, — Тигрица улыбнулась, сверкнула зубами.
Май словно ударилась о стену.
— Что тут у вас…
Она посмотрела в глаза Лас-Таэнин. Та успела восстановить спокойный и невозмутимый вид.
— Я же чувствую!
Хеваин выдержал её взгляд.
— Вы словно оплакиваете кого-то…
Саванти улыбнулся, «подмигнул» стёклами неизменных очков.
— Да вы что?!
Май попятилась…
— Я знаю, как я выгляжу! Что вы тут выдумали? Что завтра я стану старухой? Рассыплюсь в пыль? Вот ещё!
Все молчали.
— Даже если и стану, — продолжала Майтенаринн спокойным голосом. — Две предыдущие недели того стоили. Разве не так?
Лас не выдержала, отрицательно помотала головой.
— Госпожа…
Голос из-за спины Май.
- -
— Моя просьба, Госпожа, — Эсстер склонила голову. — Если можно…
Май улыбнулась.
— Разумеется. Эсстер…
Она протянула обе руки Тени. Тень взялась за них, закрыла глаза.
— Тень, ты свободна… — негромко произнесла Майтенаринн. — Никто не подчинит тебя, если ты сама не захочешь служить. Но я прошу — хватит убийств.
