Далв несомненно хочет взглянуть на ночное небо, но привидение одним махом пересекает комнату и опускает перед мальчиком тонкую пластину-заслонку:
— Нет, нет, пока нельзя! Ты получишь возможность увидеть свою планету, но не сейчас…
— А когда? — робкий взгляд мальчика направлен доктору, но тот пожимает плечами и отворачивается, а привидение, всколыхнувшись, обиженно восклицает:
— Вот так всегда! Во всём есть загвоздка! Вот если бы доктор вспомнил один, ничем не примечательный факт, куда он спрятал зашифрованный текст посвящения потомкам, и ключи к Третьему тысячелетию… Вы делаете удивленные глаза, доктор? Напомню, эта особая тетрадь! Она имеет не только ключ к тайнам познания власти над миром, в ней стоят имена определённых людей, названы имена тех, кто должен стать приемником великой власти… В ней названы имена Победителя и Побежденного… и многое ещё чего… секретного…
— Сдается мне, некто хотел бы заполучить эту тетрадь, что-бы исправить положение имён…
— Вы проницательны доктор…для непосвященного в эти тайны! — привидение взлетает под потолок пещеры, но тут-же резко опустившись вниз, почти к самому уху доктора, шепчет: — Сдаётся мне, здесь надо провести расследование…Если вы тут не замешаны…
— Что-же вы хотите от меня, простого смертного? — усмехнулся доктор, и тут-же вздохнул. — Что-бы я помог вам в поисках тетради, существование которой весьма и весьма сомнительно. Зачем она вам? Кажется, что вам в вашем положении и так неплохо живётся. Как я понимаю, вы здесь заведуете всеми пороками, какие можно только встретить на земле. Но что из того следует? Что вы их только храните, но не исправляете этих несчастных, и не наставляете на путь истинный эти души заблудших! Я посмотрел лишь малую толику, и мне стало страшно. Вы джин, которого страшно выпускать из бутылки…
— Нет, мой милый доктор Апрель! Не-ет! — захихикало белёсое облако, подпрыгивая, словно воздушный шарик. — Вы ошибаетесь! Я не джин, и не само зло! Наоборот! Я собираю это зло в кучу, но оно у меня надёжно спрятано за семью замками. Я хранитель пороков, я их повелитель! Видите замки, их семь! Один, два, три… И все закрыты! Пломбы навешаны…четыре, пять…Да, кстати, вы только что из современного мира, позвольте по этому поводу поинтересоваться…шесть, семь! Говорят, у вас ходят по улицам страшные двухголовые, четырёхрукие, многоногие существа, которых именуют…
— Химеры? Нет, не ходят! — равнодушно пожал плечами доктор. — Едва ли это когда случится на земле.
— Как? — подпрыгнуло облако. — Вы меня разочаровываете уважаемый доктор! Когда-то и впрямь вы подавали блестящие надежды, и были самым способным и любознательным из всех учеников…
— Химеры не моя стезя. И я не имею привязанностей к дурному делу…
— Дурное дело не хитрое, ответят вам, и этот кто-то, будет совершенно прав. — облако хихикнуло. — Могу вас доктор озадачить, или обрадовать. Если люди уничтожают себе подобных, да ещё с таким удовольствием, то это о чем-то да говорит! Или безнадёжно больны, или химеры уже созданы, и потихоньку внедряются среди людей…
— Вы несёте бред! — доктор резко вскинул голову, так что его шейный позвонок звонко хрустнул в тишине пещеры. — Полный, и необоснованный бред…
— Ну почему же бред? — вновь хихикнуло облако. — Мутация среди растений, дело уже довольно обычное, ну, а люди на очереди… Чем вам не нравится, например, человек — лошадь, или человек — лев? Один будет трудолюбивым работником, другой его начальником. А человек-паук может стать первоклассным высотником или незаменимым монтажником…
— К сожалению, о достоинствах человека — паука мечтают многие современные детишки. — заметил с горечью доктор. — Остаётся надеяться, что все наши разговоры, это из мира фантастики…
— А вы доктор, откуда пожаловали? Тоже из мира фантастики? Я мог бы вам многое напомнить, рассказать, даже показать…Кстати, этот очаровательный малыш, что глаз не сводит со сталактитов, не напоминает ли он о той девушки, с которой у вас были очень пикантные отношения…
— Что…что вы знаете о той девушки? Кто она, и почему… почему ушла? Почему?
Что с ним такое? Почему ворот рубашки жмёт ему шею, словно пытается задушить? Нечем дышать, и боль в груди такая, словно к ней приложили раскаленное железо. О чем тут говорило это бестелесное облако минуту назад? Оно знает что-то такое…А он ничего не знает, и не ведает, кроме того, что речь идёт о какой-то девушки, которая… которая ушла, исчезла, испарилась…
Как болит голова! Такое ощущение, что плавятся его мозги…на раскалённой докрасна сковородке. А впрочем, надо успокоиться и понять, о какой девушке идёт речь, и о чем намекает это бестелесное существо, что склонилось над ним.
— Как вы непочтительны со своим бывшим наставником, уважаемый доктор! Да-да, не делайте таких удивленных глаз! Вы что-же думаете? Раз я привидение, или призрак, то на меня можно бросаться, и, вцепившись в мой воздушный балахон, тащить за собой неизвестно куда? О, я с готовностью поверю, что вам стало плохо! Головные боли, дело нешуточное! Кстати, эти боли появились у вас после перенесённого вами ранения в голову. Что вы так удивляетесь? Не скрою, вы храбро дрались за свою Родину. Жаль правда, что Москву вы всё — таки отдали французам. А ведь именно у вас были все нити заговора против Наполеона. Вы не должны были участвовать в битве, вам предоставлена была честь повернуть ход истории… Вам нехорошо, а вернее всего, совсем плохо? Вот-вот, тогда вас тоже вдруг нашли в таком же нехорошем состоянии. Окровавленная рана на плече воспалилась, вы бредили о каком-то человеке, что предал вас. Он смог вас победить! Вас, трижды клеймённого! Вы были сильны, но на тот миг враг оказался сильнее. Пришлось вас выхаживать, на это не нужно было распоряжения высших сил, и самого высшего Разума. Жалость, чувство совестливое. Взамен же я получил то, что получил. Яд в бокале с вином, и раскольника, влюблённого в какую-то ин-н-но…
— Стоп! Не говори мне больше ничего! Не говори, иначе у меня сейчас от страшной боли лопнет голова! — доктор ничего не видел перед собой, кроме раскаленной кипящей лавы, что неслась на него откуда-то сверху.
Её близкое дыхание опаляло его кожу, обугливая и сжигая её, делая боль нестерпимой, а кожу чувствительной даже к легкому дуновению ветерка и к тем словам, что сказаны шепотом, неизвестно кем…
— Я предупреждала тебя, не играй с огнём. Гора Ос не любит ошибок, не любит предательства…Энергия солнца здесь была слишком велика, слишком интенсивна….
— Слишком интенсивна…слишком…слишком… — бьётся в висках обрывок мысли.
