— Все было так, дитя? — обратился жрец к выпорхнувшей из клетки птичке.
Ламия повернулась к ошалевшему отцу, и столь же шокированному Султану, потом к радостной матери и смеющемуся младшему брату. Девушка посмотрела на держащегося за шляпу глупого, неотесанного варвара, который, к тому же, еще и плохо танцует. Потом на разгневанного Асиала и на столь же раскрасневшегося, играющего желваками, Эзема. Всего мгновение и девушка закрепила браслет на запястье.
— Да, — ответила она.
— Я признаю сей обряд оскорблением Ифары! — вдруг резко вскрикнул жрец. — Богиню пытались обмануть! Непростительно! Богохульство!
— Жрец, — тихо произнес Султан и начавшиеся было крики в зале, смолкли.
— Кто ты такой?! — вдруг раненным силхом взревел несостоявшийся муж и приемный сын Визиря. — Скажи мне кто ты! Чтобы я смог вырезать твое поскудное имя на твоем же надгробном камне!
— А я не представился? — казалось, варвар совсем не боится пламенных шаров, летающих вокруг шархана огня. — Ох, простите мне мою неловкость.
Один театральным движением, человек сбросил с себя шляпу, выкидывая её в воздух. Мия, да, теперь она так могла себя называть, была готовы фыркнуть и засмеяться. Уж без чего не может обойтись её компаньон, так это без театральных эффектов.
— Ты?! — теперь уже взревел Визирь. — Да как ты посмел безродный червь!
— Брат мой, ты знаешь его? — спросил Султан.
— Да, повелитель, — склонился второй человек страны. — Это телохранитель моей дочери, привезший её из Империи. Он лишь безродный наемник, и я уверен что он не может вмешиваться в ритуал.
— Жрец? — правитель страны повернулся к богослову.
— Богам безразлично происхождение, — покачал головой надутый шар. — Но мы все еще не слышали имя жениха Лиамии Насалим Гуфар.
Кажется, народу было уже все равно на что смотреть, на свадьбу или на развернувшийся спектакль. Возможно, спектакль им нравился даже больше. А уж как бесновались послы, такой сенсации они не ждали от, казалось бы, скучной свадьбы. Лишь один Султан сохранял каменное выражение лица, а в глазах его блестело любопытство.
— Он ей не жених! — гаркнули трое — два мага и Визирь.
— Да уж, никогда не собирался быть женихом, — с тонной язвы и насмешки, произнес варвар. — Многие слышали обо мне как о Безумном Серебряном Ветре. Признаю — имечко так себе, даже у меня от него уши в трубочку заворачиваются. Ну а зовут меня. Что ж, позвольте представиться, — северянин откинул полы плаща и поклонился в лучших традициях аристократии. — Кронгерцог Тим эл Гериот, глава рода Гериотов, ходящих среди демонов.
Вот теперь в шоке пребывала и сама Мия. Гериот, какое знакомое имя рода, будто из древних страшилок…
— Лжец! — воскликнул вскочивший имперский посол. — Гериоты истреблены! Их не…
Наверно, посол хотел закончить фразу, но в это время по лицу Тима вдруг побежала черная змейка, оставляя за собой столь же черный узор. Он шел от переносится, закрывал собой лоб и глаза, увенчивая завитками щеки. Узор держался достаточно долгое время, чтобы его смогли рассмотреть, опознать и запомнить все присутствующие. Узор, который невозможно подделать, узор, которым матери пугают детей уже многие века. И чувствовалось, что в зале, помимо воли, расползается облако страха. И лишь немногие не выражали страха. Среди этой малочисленной группы разумных, была и Мия. Ей было все равно, пусть даже демон.
— Кто-то еще хочет сказать что-то, про мое происхождение? — насмешливо улыбнулся кронгерцог Гериот. — Нет? Ну и прекрасно. А то я устал — весь день по городу мотался.
Наверно не стоило Тиму откалывать свою очередную шутку, потому что несостоявшийся муж Лиамии вышел из себя. Он взмахнул рукой и в сторону варвара полетел здоровенный, сантиметров двадцать в диаметре, огненный шар. Мелькнули сабли, искрящиеся от молний, и шар, разделившись на две половинки, ударил в стену храма.
— И это ты называешь ударом? — явно копируя кого-то, спросил Тим.
Вдруг, вокруг северянина взвилось настоящее торнадо, оно ударило в потолок, выбивая щебень, закручивая огромные камни в безумной пляске. Взорвались стеклянными брызгами витражи, задрожали стены, закричали люди, пытаясь устоять на месте. Мгновением позже глыбы впились в стену за спиной Эзема, который был бледнее накрахмаленной простыни. Ветер стих и мусор осыпался на пол.
— Вот это — удар.
— То есть ты выпил тот отвар и стал вроде как сыном Добряку? — уточнила Мия. — Гениально. Как он тебя ловко провел.
— Не думаю, что он меня провел, — недовольно буркнул я. — Просто не счел нужным посвящать меня во все детали. Хотел, чтобы я сам догадался.
— И ты сделал это весьма вовремя, — хмыкнула девушка.
— Не понял. Это ты так проявляешь недовольство?
— Да что ты. Какое недовольство. Заставил девушку мучиться пару дней, потом сорвал её свадьбу, почти разрушил храм, поругался с отцом девушки, который случайно оказался Визирем, потом за закрытыми дверьми целый час разговаривал с Султаном, заставляя волноваться всех. А потом еще и целую ночь мучил девушку разговорами. Между прочим — на улице холодно, и лежать на земле это не очень здорово.
Мы лежали на холме, среди цветущего сада. Солнце уже поднималось и вся ночь ушла на то, чтобы перебивая друг друга, рассказать то, что не знал, пожалуй никто. Я, впервые в своей жизни, рассказал кому-то, то самое "все". Вернее, почти всё. Кое-что, одну маленькую деталь, связанную со мной, я не мог рассказать даже ей. Я это не мог рассказать вообще никому, кто когда либо жил и будет жить. Да никого, впрочем, и не волновала теория переселения душ. Глупости какие.
После свадьбы, если так можно назвать тот спектакль, на костюмы к которому ушли все мои деньги, начался настоящий переполох. Помню смутно. Все куда-то бежали, что-то кричали, что-то делали, а меня, под эскортом, вместе с Визирем и его семьей, вместе с Султаном, вели во дворец отца Мии. Он был ближе всех. Там мы действительно общались с правителем этой страны за закрытыми дверьми. Хотя, это скорее он общался, а я только кивал. Если вкратце, Султан рассказал мне что мне не стоит делать, чтобы не оказаться на дыбе, и что мне стоит сделать, чтобы он меня не прибил. По сути, моя задача была проста как никогда — сидеть мирно тихо, не высовываться, ждать распоряжений, быть пай мальчиком и вообще притворится веником. Скорее всего, такое сказочное радушие, было обеспеченно тем, что все пребывали в шоке. Как же — глава проклятого рода, по совместительству, последний из этого самого рода, оказывается помолвлен с дочерью названного брата Султана. Я, кстати, и сам в шоке что решился на такую авантюру. Вот и делай потом добрые дела, спасай девушек от лап всяких шарханов. Не удивлюсь, если по всем уголкам мира уже собираются группы приключенцев, дабы отправиться в путь и одолеть проснувшееся на востоке зло. Да я бы и сам бы на себя с мечом пошел, не будь я собой… Да — глупая фраза. Может, стоит найти и осквернить труп Добряка? Или все же поблагодарить его и кинуть монету Харте? Боги, как же все сложно.
