Мы лежали на холме, среди цветущего сада. Солнце уже поднималось и вся ночь ушла на то, чтобы перебивая друг друга, рассказать то, что не знал, пожалуй никто. Я, впервые в своей жизни, рассказал кому-то, то самое "все". Вернее, почти всё. Кое-что, одну маленькую деталь, связанную со мной, я не мог рассказать даже ей. Я это не мог рассказать вообще никому, кто когда либо жил и будет жить. Да никого, впрочем, и не волновала теория переселения душ. Глупости какие.
После свадьбы, если так можно назвать тот спектакль, на костюмы к которому ушли все мои деньги, начался настоящий переполох. Помню смутно. Все куда-то бежали, что-то кричали, что-то делали, а меня, под эскортом, вместе с Визирем и его семьей, вместе с Султаном, вели во дворец отца Мии. Он был ближе всех. Там мы действительно общались с правителем этой страны за закрытыми дверьми. Хотя, это скорее он общался, а я только кивал. Если вкратце, Султан рассказал мне что мне не стоит делать, чтобы не оказаться на дыбе, и что мне стоит сделать, чтобы он меня не прибил. По сути, моя задача была проста как никогда — сидеть мирно тихо, не высовываться, ждать распоряжений, быть пай мальчиком и вообще притворится веником. Скорее всего, такое сказочное радушие, было обеспеченно тем, что все пребывали в шоке. Как же — глава проклятого рода, по совместительству, последний из этого самого рода, оказывается помолвлен с дочерью названного брата Султана. Я, кстати, и сам в шоке что решился на такую авантюру. Вот и делай потом добрые дела, спасай девушек от лап всяких шарханов. Не удивлюсь, если по всем уголкам мира уже собираются группы приключенцев, дабы отправиться в путь и одолеть проснувшееся на востоке зло. Да я бы и сам бы на себя с мечом пошел, не будь я собой… Да — глупая фраза. Может, стоит найти и осквернить труп Добряка? Или все же поблагодарить его и кинуть монету Харте? Боги, как же все сложно.
— Так ты рада или недовольна? А то смотри, отдам тебе Эзему.
— Ну и отдавай, — фыркнула девушка. — У него хотя бы нет сорока пяти секретов.
— А ты еще и считала? — поперхнулся я.
— Ага, и за каждый ты мне должен.
— Тогда у тебя там, — я задумался, загибая пальцы. — Двадцать шесть секретов, за которые ты мне тоже должна.
— Нет.
— Что нет?
— Не должна.
— Это еще почему? — возмутился я.
— Потому что я — прекрасная девушка, а ты — наглый варвар. История не знает таких случаев, когда прекрасная девушка была бы должна наглому варвару.
— Убейте меня, — прохрипел я, стучась головой о землю. Лучше было сесть на первый корабль и не затевать всю эту авантюру.
— Да, спасибо что напомнил. И за спасение жизни, ты мне тоже должен.
— Но я тебя тоже спасал!
— Это была твоя работа.
— Я уде просил скорой смерти?
— За ночь, или за все время нашего компаньйонства?
— За ночь.
— Тридцать три раза.
— Символично.
Мы рассмеялись, весело и беззаботно, совсем не так, как раньше. В этом смехе было что-то другое.
— Наверно, я должна спросить — что теперь будет, — вздохнула тори.
— Тогда, я бы ответил — будет корабль, — в тон ей, вздохнул и я. — И если ты захочешь, он будет и для тебя.
— Хорошо, — кивнула смуглянка.
— И ты даже не спросишь куда? — поинтересовался я.
Девушка взглянула на меня, а потом бросила в меня цветком.
— Не заставляй меня говорить эти слова, — прошипела она.
Я посмотрел в прекрасные глаза и понял что девушке все равно куда, главным для неё было что-то другое. Наверно, я бы не хотел смотреться в этот момент в зеркало, чтобы не видеть свои глаза. Никогда не любил подобные выражения лиц.
— Сегодня вечером, на том месте, — непроизвольно прошептал я, будто боясь, что эту фразу может кто-нибудь услышать, хоть кто-нибудь, пускай тот же самый ветер. — Будь готова. Только самое необходимое.
— Сегодня, — прошептала Мия. — Вечером.
Её губы, такие манящие и такие прекрасные, оказались так близко, еще ближе чем тогда, у костра в пустыне.
— Тим Ройс? — прозвучал голос за спиной.
Всего за мгновение я оказался на ногах, держа руки на рукоятях сабель. Но на поляне, в саду Визиря, стоял Вестник в своем форменном одеянии.
— Да, — спокойно ответил я, зная что последует дальше.
— Вам послание, — Вестник протянул мне запечатанное письмо, и поспешил удалиться. Оплата за счет отправителя — хоть что-то радует.
— Это от друзей, — произнес я, вдруг понимая, что раньше никогда бы не стал говорить, от кого посылка.
Я вчитывался в текст, написанный ровным, легко узнаваемым почерком.
— Чего они хотят? — спросила смуглянка, вставая напротив.
— Встречи.
— Ты пойдешь?
— Они мои друзья, — будто это был ответ на вопрос.
— Это опасно?
— Скорее всего.
— Тогда не иди.
— Не могу.
Мы помолчали, девушка внимательно меня разглядывала, а потом притянула к себе и впилась в губы долгим, сладким поцелуем.
— Сегодня вечером, — прошептала она, разрывая поцелуй. — На том самом месте.
— Да, — я как-то глупо кивнул. Словно китайский болванчик.
— Ступай, — усмехнулась девушка.
Она знала, демоны, она знала, что теперь я не хочу уходить. Но, проверив свои сабли, висевший на широком шелковом поясе, я развернулся к выходу из сада. Этот уход, был куда сложнее и тяжелее того, прошлого, после сражения на "том самом месте". Но в этот раз, с левой стороны не болело, но было все так же тяжело. Это новая, странная тяжесть в левой части груди, порядком удивляла меня. Удивляла тем, что не вызывала неудобств.
— Тим, — окликнули меня. Я обернулся, впервые в жизни я ради кого-то обернулся. — Если ты не придешь или посмеешь опоздать. Я найду тебя в самой глубокой бездне и заставлю пожалеть, что ты родился на свет не деревом.
— До вечера, — прокряхтел я и ушел прочь.
Я вышел из сада, миновав скептически настроенную стражу и пошел по городу. Всюду царило оживление, люди сплетничали судачили, но никто не замечал меня. Все говорили лишь о каком-то великане, о герое из баллад, о страшном демоне и всяких разных монстрах, но ни разу не прозвучало имя простого наемника Тима Ройса. Как говорится, любую, самую крупную и саму наглую ложь, проще всего скрыть за правдой.
Я прошел через аллею полную причудливых деревьев, не имеющих аналогов на земле, миновал дом старушки-целительницы, переборов желание зайти к ней. Даже не знаю зачем, наверно — просто так. Прошел через торговую площадь и пресек утопающую в народе главную улицу, вскоре оказавшись на пустыре. Любой, нормальный человек никогда бы не пришел сюда, не стал бы так глупо рисковать. Любой, нормальный человек, сбежал бы ночью с "того самого места", вместе с компаньоном в лучших традициях старых сказок. Но я не мог предать себя даже в такой мелочи. Спустя миг, голова взорвалась болью и мир погрузился во тьму.
