Но…. не всеми.
— Где Маргилу?
Бросилась я навстречу Ярангиру, нисколько не обращая внимания на переглянувшихся Ригана и Гадриэля. Мой старший родственничек решил преподнести им сюрприз и не сообщил, куда и зачем их ведет.
— Вам надо уходить. Ялтар интересовался, куда Сэнар повел тебя. Пришлось значительно преувеличить степень твоего гнева, в надежде на то, что Вилдор предпочтет преподать теру еще один урок смирения, отдав тебе на растерзание.
— И когда ты только успел так хорошо меня изучить? — Невольно восхитилась я. Нисколько, при этом не упуская из виду мысль о своей подруге. — Но меня сейчас интересуют Маргилу и Асия.
— До рассвета осталось несколько минут. Они могут не успеть.
Как-то слишком спокойно ответил Ярангир. Впрочем, я его вполне могла понять.
— Они могут или….
— Она должна остаться здесь. — Твердо и спокойно, не отводя от меня взгляда, в котором была всепоглощающая убежденность в том, что он говорил, ответил на мой невысказанный вопрос Ярангир.
— Это решил ты, Маргилу или она?
Понимая, что в чем-то он, возможно, и прав, но…. Оставлять ее здесь, рядом с Вилдором, который может весьма изощренно отыграться на ней и за Варидэ, и за мой побег, я не имела права.
— Она должна остаться здесь. — И в его голосе уже даже не уверенность — бесконечная решимость сделать все, чтобы именно это и случилось.
— Он убьет ее. — Так же, глядя ему в глаза, не споря, но давая возможность осознать.
— Он никогда не сделает этого. Отправив ее на Лилею он лишь пытался спасти ей жизнь. — Мягкий голос Варидэ, словно растворил в себе сгустившееся между нами напряжение. — Тебе лучше уйти отсюда, Ярангир. Но прежде чем ты сделаешь это, я хочу, чтобы ты поклялся сберечь мою внучку.
Вот только…. этого мне сейчас и не хватало.
Хорошо еще, у меня были дела поважнее, чем наблюдать за тем, как воин опускается на колено перед сиятельной матерью Ялтара и на языке Дарианы, но не том, с которым я была уже знакома, произносит слова клятвы, из которых яркими искрами в моем сознании вспыхивают лишь два: Честь и Долг.
— Кто намерен покинуть этот благословенный мир, я попрошу приготовиться. Всем остальным, я бы предложила как можно быстрее исчезнуть.
Кое в чем они, конечно, меня переиграли. Впрочем, последний ход еще не был сделан. И он мог вполне удивить тех, кто еще не знал: я своих не бросаю.
Не зря же Гадриэль, за спиной которого стоит ничего не понимающий, но совершенно бесстрастный его новоявленный тер, исподволь глядя на Ярангира с трудом сдерживает усмешку. Да и Риган…. распространяет вокруг себя волны здорового ехидства.
— Прощайте, Вариде. — В последний раз склоняется перед женщиной мой старший родственничек. И, неожиданно, сжимает меня в своих объятьях, скользнув ко мне размытой в предрассветном воздухе тенью. — Удачи тебе, младшая в роду.
Эхо его слов еще нежит мой слух, а за его спиной уже закрывается портал. Надеюсь, даже догадавшись об его и Маргилу участии в коллективном исчезновении с Дарианы, Вилдор не сорвет зло именно на них.
— Все готовы? — Только для того, чтобы услышать собственный голос спросила я.
Для того чтобы понять, что это действительно так, достаточно было лишь кинуть на собравшихся короткий взгляд. Чуть заметно расслабленные фигуры, ладони, ласкающие рукояти клинков, чуточку рассеянный взгляд, видящий и чувствующий все, что творится вокруг.
Мои сумасшедшие верные друзья. Мои…. те, кому еще только предстоит войти в мою жизнь. И трудно пока сказать, кем они станут и как долго пойдут по моему пути.
Мои пальцы коснулись тонкого серебряного колечка, подаренного Сашкой. Внешне такого невзрачного, но… не зря же над этой парой, одним из которых являлся мой, работали не только три мага Равновесия, но и Властитель драконов Тахар. Выстраивая между ними такие связи, что ни пространство, ни время, ни жизнь, ни смерть не могли стать помехой для тех, кто собирался соединить их воедино.
Сознание раскрылось веером. Мне нужно было не только, используя нити выстроить и наполнить своей силой портал, но и сделать это так, чтобы на заклинание откликнулись оба мира: один опуская, а второй — раскрываясь навстречу.
Но не только это должна была сделать я. Как бы ни уверяла меня Варидэ в безопасности Асии, я считала для себя правильным в этом сомневаться. Да и… с кем из двух мужчин остаться, женщина должна была решать сама. Полагаясь лишь на свои чувства, а не на настойчивость своих ухажеров.
Так что, когда в нашей компании стало больше на одну немного потрепанную Черную Жрицу (ну, не могла я отказать себе в удовольствии сделать ее прогулку между пространственными пластами не самой приятной), если этому кто-то и удивился, то только бабушка моей подруги.
— Вечно мне приходится разбираться с твоими проблемами. — Проворчала я, ловя на себе восхищенный и… полный благодарности взгляд подруги. И, тут же погасив невольно вспыхнувшую в ответ на это улыбку, резко бросила. — Готовность. Открываю портал.
И это был самый тяжелый и самый радостный момент. Когда уходят, тая в первых лучах встающего светила сомнения, когда серый туман холодом отдачи касается кончиков пальцев: переход не только пробился, но и, что самое главное, зафиксировался.
Мы… дома. Почти…
— Ты решила покинуть меня не попрощавшись?
Он был поразительно спокоен. Его рука, с направленным в нашу сторону дулом рохсаша не дрожала. Коротко стриженые волосы создавали чарующий ореол вокруг его головы, вместо серебра, отдающий бледно-розовым. Словно вырубленные в камне, четко очерченные губы сложены в улыбку…. легкий сарказм, и ничего более.
Белые брюки плотно облегают сильные ноги, узкие бедра. Рисунок из двойных спиралей, подобный которому я видела на его ладонях, светится на его открытом для обозрения теле. Красиво: серебро на черном. Идеальная гладкость кожи, рельефный контур мышц. Первобытная грациозность хищника: баланс силы и гибкости, необузданность и неукротимость. Ленивая расслабленность охотника, осознающего свою власть над жертвой.
И беспроигрышная ситуация… для него. Не брось он один единственный, но такой говорящий взгляд в сторону контура перехода, еще можно было оценивать наши шансы. Но портал… Удар Хаоса породит такую отдачу, что все свои силы я вынуждена буду бросить на то, чтобы спасти наши жизни. И те, что у меня были. И те… что я только начала в себе осознавать.
И он это очень хорошо понимал. Потому и не торопился.
— Ты мне не оставил выбора.
Когда выбора нет, все, что ты еще можешь сделать, сказать, почувствовать, становится выбором. И все, что я могла — говорить. Не надеясь, не веря, не ожидая милости ни от него, ни от той проказницы-судьбы, что перемешала три мира, сплела воедино нити и… провела лезвием кинжала, разрезая разонравившийся узор.
