Мальчишка оказался умнее госпожи и подставлять спину, а тем более руки замочком, не стал. Оставив корзину, он убежал и вскоре вернулся с короткой, как раз достающей до нижней толстой ветки, лестницей. Прочно установил под деревом, углубив ножки в землю, и держал, пока я взбиралась вверх, воображая себя медведем коалой или по меньшей мере грациозной пумой.
М-м-м, оно того стоило! Ну, разорвала немного сарафан – но разве я виновата, что он такой узкий? К тому же разошелся как раз по шву – видно, нитки от старости потеряли прочность. Оседлав самую толстую ветку, я с наслаждением впилась зубами в сочный плод – а шаловливый ветерок играл с платьем, то и дело норовя приподнять внезапно превратившийся в фалды подол небесно-голубого сарафана.
– Здравствуй, девочка!
Остановившийся по ту сторону забора всадник явно принял меня за юную отроковицу: голубой сарафанчик скрадывал добрых два года, плюс отсутствие косметики и легкая косыночка, скрывающая отсутствие положенных честной девушке длинных кос. Я честно пыталась носить головной убор замужних женщин, по форме напоминающий расшитый бисером перевернутый горшок для цветов – то ли кокошник, то ли кику, – но с непривычки было неудобно и жарко, точно полиэтиленовый мешок на голову натянула.
– Здравствуйте, дяденька! – тоненьким голоском пропищала я.
Ни дать, ни взять, Крошечка-Хаврошечка: «А которая из вас, девицы, первой мне яблочко сорвет – на той я и женюсь!» Сказочный купец здорово рисковал: а ну как дерево оказалось бы не волшебным, и пришлось всю оставшуюся жизнь мучиться с трехглазым мутантом? Хотя ему, судя по постановке вопроса, было принципиально все равно, кого вести под венец: на самом деле дом приглянулся, хозяйство крепкое, а уж за кем приданое взять – не суть важно. У самого «завидного жениха» небось только и золота, что на конской уздечке, да и то самоварное…
– А что, красавица, не угостишь меня яблочком? – Окинув взглядом терем и сад, незнакомец решил пойти по проторенному пути.
– Не-а! – Я покачала головой и с удвоенным аппетитом захрустела. – У-а-а а-у-а-о-э?
– Что? – удивился тот.
– Куда вам надкусанное? – проглотив, повторила я.
– Так ты другое какое-нибудь сорви!
– Боюсь, упаду – неважно я по деревьям лазаю.
– Я тебя подхвачу!
– Я вам не доверяю!
Наморщив лоб, всадник попытался сменить тему.
– Это твоего батюшки дом? – как бы невзначай поинтересовался он, указывая на терем. – Большое хозяйство! Трудно старику одному управляться?
«Да вы, дяденька, видно, совсем не местный!» – заметила я про себя. Вслух же ответила вопросом на вопрос:
– Вы, дяденька, не на работу ли хотите наняться? Так нам дровосеки не нужны!
– С чего ты решила, будто я – дровосек? – опешил тот.
– А чегой-то у вас топор? – Валять дурочку – так до конца. Как-то у меня подозрительно хорошо получается…
– Вот глупая – это же секира! Спускайся, дам подержать.
– Пасибочки! Я тятин топор один раз уже подержала, чуть палец на ноге себе не отрубила…
Впившись взглядом в мои коленки, «купец» шумно сглотнул. Надо же, как мужик оголодал – может, и впрямь одарить его яблочком? Добрый дворовый мальчик, проникнувшись, поднял и протянул через забор пару падалиц. Кисло улыбнувшись, незнакомец все-таки принял угощение, слегка отполировал о рукав рубахи сомнительной чистоты и смачно захрупал – такое впечатление, будто откусывает сразу от обоих. Ну и варежка!
– Чей это дом, малыш? – добреньким голосом, яблочно-сладким после угощения, поинтересовался искатель приключений, на этот раз адресуясь к мальчику.
– Это летняя королевская резиденция, – не стал скрывать подросток.
Услышав такое, мужчина едва не свалился с лошади:
– Благодарствую, добрая девочка! – Он отвесил земной поклон. Не спешиваясь – вах, джигит! – За угощение, за привет!
– Спасибочки, дяденька! И вам дай бог всего того, что вы другим желаете!
Заслышав такое напутствие, смирная до сих пор лошадка внезапно поднялась на дыбы и громко заржала. Не ожидавший этого всадник чертыхнулся и с размаху обнял мать сыру землю.
– У, ведьма! – донеслось до моего острого на такие вещи слуха.
– Бу-га-га-га! – охотно подтвердила я, закатившись зловещим смехом.
Вот только о необходимости сохранять равновесие позабыла и, покачнувшись на ветке, рухнула прямо в сильные руки хозяина дома, подставленные как нельзя более своевременно.
– Созрела? – ехидно поинтересовался любимый.
– Если ты имеешь в виду что-то неприличное – то да!
– Ну-ну! Стоило ненадолго отлучиться, а женушка уже вовсю околдовывает чужих мужиков!
– А ты никогда не отлучайся! – искренне посоветовала я.
– Может, немного прогуляемся? – Володя никак не прокомментировал мое революционное предложение.
– Легко! После того, как прошла пешком через полстраны, маленькой прогулкой меня не испугаешь!
– А верхом?
– Вот это – нет! Ради тебя я, конечно, готова на многое – но зачем бессмысленно рисковать?
– Олька! Ты наверняка единственная женщина в мире, которая боится лошадей! – усмехнулся любимый.
– В этом мире – возможно… Но как можно наверняка ручаться, что творится в голове такого крупного животного?
– А ведь у твоей «боевой подружки» тоже есть лошадь! – «уличил» он. – И ты на ней каталась!
– Ну, если висеть кулем поперек спины означает «кататься»… Но, во-первых, к Муське я успела привыкнуть, узнать ее получше. А ты готов поджечь дом и переселиться в конюшню ради пятиминутной прогулки?
– Зачем дом-то поджигать?
– Чтобы у меня выбора не было! И, во-вторых, в тот раз от этого зависела моя жизнь, не то что сейчас.
– Это хорошо, – невпопад отозвался милый. – В смысле, что ты все-таки спаслась.
– Ага. – Я подозрительно покосилась: – Володь, у меня такое впечатление, будто ты хочешь мне что-то сказать, но не знаешь, с какой стороны подойти. И, судя по тому, как мнешься и блеешь, это что-то очень неприятное. Или откровенная ложь!
– Ты такая умная, – вздохнул любимый. – Правда, я все ломаю голову, как бы тебе сказать, что мне надо ненадолго съездить в Старгород.
– Так бы и говорил, прямым текстом. – Я с облегчением махнула рукой. – У меня, поди, тоже накопились дела в столице за это время… С удовольствием составлю тебе компанию. Карету уже заложили?
– В том-то и дело, что я хотел вернуться… один.
– Я тебе надоела?!
– Что ты! – Обняв за талию, он крепко прижал меня к себе. – Я жизни без тебя не представляю! Просто не хочу срывать с насиженного места. Ты и не заметишь, что меня нет!
– Не боишься, что я взломаю все запертые двери и в одной из потайных комнат обнаружу обезглавленные тела шести предыдущих жен?
