Выпутываться ему не пришлось, оказалось, что никакого тупика не было, просто в темноте я не рассмотрел, что вправо вдоль стены, вроде бы преграждающей нам путь, уходила гранитная осыпь. Она, правда, была еще круче, чем предыдущая тропа, но вполне проходима для лошадей. Однако Варгус соскочил на землю и повел свою лошадку в поводу. Мы с сэром Вигурдом последовали его примеру, и снова я понял, что проводник поступил совершенно правильно – осыпь состояла из странных некрупных обломков с необыкновенно острыми краями. Создавалось впечатление, что эти осколки были результатом… подрывных работ.
Этому утомительному подъему, казалось, не будет конца, но наконец мы добрались до верхнего края осыпи и оказались на обширном плоском плато, с одной стороны обрывавшемся к покинутой нами равнине, а с другой, казалось, упиравшемся в крутой горный массив, до которого, правда, было довольно далеко.
Тропы здесь не было никакой, так что направление движения наш проводник выбирал уже по только ему известным приметам. На мой взгляд, таких примет просто не было, однако Варгус, вновь оседлавший свою лошадь, уверенно направился вперед, забирая постепенно чуть влево.
И снова мы молча последовали за ним, только теперь мы смогли ехать компактной группой, поскольку под копытами лошадей был твердый камень, присыпанный мелкой пылью, без всякого намека на обломки и каменную крошку. Часа через два, когда солнце явно перевалило за полдень, Варгус остановил наш отряд, заявив, что настало время перекусить.
Мы действительно всего лишь перекусили стоя и всухомятку, поскольку садиться в окружающую нас пыль или разводить огонь никакого желания у нас не было. И снова перед нашими глазами поплыли однообразные камни плато.
Солнце уже почти коснулось горных вершин, чуть левее направления, по которому мы следовали, когда в приблизившемся горном массиве я разглядел новую темную щель, гигантским восклицательным знаком разделившую его на две части. Казалось, на серый гранит скальной стены обрушился мощный прямой удар меча и рассек его сверху донизу. Скала словно живое тело начала разваливаться пополам, в какой-то момент застыла, да так и осталась стоять с чуть разошедшимися в разрубе краями. Наш проводник направлял своего конька как раз к этому разрубу.
Чтобы добраться до начала расщелины, нам понадобилось еще около получаса. Возле самого входа в скалу Варгус остановился и повернулся ко мне:
– Вот, благородный сэр, начало Скользящей Расщелины… Дальше, если хотите, ступайте сами. Заблудиться здесь нельзя – противоположный конец ущелья упирается в Скальный Шийн.
– Ну что ж, спасибо, что довел, – проговорил я, протягивая ему приготовленную заранее плату. – Дальше, значит, прямо по этому ущелью?…
– Да, здесь ни ответвлений, ни пещер нет, – подтвердил Варгус и, чуть помявшись, добавил: – А может быть, все-таки не пойдете…
– Пойдем, Варгус, – улыбнулся я проводнику. – Очень мне нужен ваш Демиург!…
– Знаете что, – неожиданно сказал он, – я, пожалуй, подожду вас тут вот, неподалеку, вдруг кто-нибудь из вас живой оттуда выползет, я тогда помочь смогу, до города доставить!…
– Но мы можем и задержаться у Демиурга… – неуверенно начал я, но проводник меня перебил:
– Ну, если и задержитесь, так не больше чем на два-три дня… А на такое время у меня припасов хватит!
– Хорошо, – согласился я. – Ты ждешь нас два дня, не больше, и после этого возвращаешься домой.
Варгус кивнул, а сэр Вигурд неожиданно добавил:
– Отойди от Расщелины подальше, так чтобы тебя не очень видно было, и если вдруг отсюда кто полезет, немедленно убирайся домой!
– Хорошо, благородный сэр, – отозвался Варгус, поворачивая свою лошаденку, и в его голосе мне послышалось облегчение. Видимо, немалого мужества стоило ему его предложение дожидаться нас здесь.
Копыта лошади Варгуса зацокали по камням, унося проводника подальше от мрачного входа в обитель Демиурга, а мы шагом въехали в Скользящую Расщелину.
Солнце висело над самыми скалами, но на плато свет был еще вполне дневной. Не было особой темноты и в самой Скользящей Расщелине, скалы по ее сторонам сверкали многочисленными искристыми бликами, словно дневной свет струился по ним до самого дна ущелья, давая вполне достаточную видимость. И в самом начале пути это нам очень помогло, потому что Расщелина оказалась Скользящей в самом прямом смысле этого слова. Ее дно было из абсолютно чистого, чуть ли не полированного гранита и при этом имело сильный уклон вправо. Кованые копыта наших коней, а особенно бронированного гиганта Вигурда, скользили по этому дну, как по льду, едва удерживая лошадей от немедленного падения. Моя надежда на то, что мы сможем быстренько проскакать сквозь эту Расщелину, улетучилась как дым – нам пришлось немедленно покинуть седла и двинуться вперед осторожным шагом. И все-таки поначалу мне казалось, что нам удастся пройти до входа в Скальный Шийн без особых приключений.
Мы медленно продвигались вперед, сосредоточив все свои усилия на том, чтобы не соскользнуть. Лучше всех к окружающей обстановке приспособился, конечно же, баггейн – его осел почти сразу же поменял свои копыта на кошачьи лапы и крался вперед с такой грацией, что мне показалось, будто его правые лапы длиннее левых. Нам с сэром Вигурдом в наших подкованных сталью рыцарских сапогах двигаться было значительно сложнее, и все-таки не так сложно, как нашим лошадям. Был момент, когда я пожалел, что не оставил бедных животных вместе с Варгусом у входа в Расщелину.
Это неуклюжее продвижение вперед настолько поглотило все наше внимание, что мы совершенно не заметили, как вокруг нас начала сгущаться темнота. Только когда я вдруг понял, что не вижу ступней своих ног и что гранит под ними перестал поблескивать сотнями ярких игольчатых светляков, мне пришло в голову оглядеться. Если раньше сверкание окружавших нас гранитных стен создавало впечатление струящегося по ним света, то теперь мне показалось, что по тем же самым серовато-стальным скалам ко дну стекает темнота. Эта темнота постепенно заполняла все пространство ущелья, поднимаясь все выше и выше, затапливая окружающее пространство, поглощая малейшую светящуюся искру, малейший намек на свет.
Наконец наступила странная, непроницаемая темнота, и в тот же момент появились… звуки. Сначала это были просто неясные шорохи, скрежет металла о камень, нечеткий перестук, напоминающий глухой топот копыт. Потом высоко в небе прозвучал резкий тягучий звук, показавшийся мне почему-то отголоском охотничьего рога, и сразу после этого над нами словно бы пронеслись невидимые всадники, сопровождаемые заливистым собачьим лаем, звонкой дробью отразившимся от стен ущелья. Едва этот водопад звуков стих, позади меня послышался шепот Вигурда:
