Несколько раз, отчаявшись поразить воинов своими руками, Лиланда пыталась применять магию крови, но обереги степняков снижали силу её воздействия. Максимум что она добилась, это временное оглушение попавшего под удар мечника, которого сразу же закрыли от её клинков товарищи. Сердца врагов бились в спокойном уверенном ритме, сводя с ума такими близкими и недостижимыми токами крови.
Внезапно сквозь кровавую муть в глазах, она почувствовала какое-то странное родство в двух воинах закрывающих проход справа от неё. Словно часть её билась в этих живых телах, стремясь соединиться с ней. Призывая к себе. Хищно оскалившись, она рванула к себе вибрирующую струну зова, посылая по ней заклятье кипения. Фигуры воинов вспухли кровавым облаком и сломанными куклами осели на залитую кровью землю.
Показательной расправы было достаточно, чтобы оставшаяся тройка степняков молча развернулась и кинулась прочь со ставшей страшной бойней улицы. Лучники, пытаясь задержать женщину вампира, увеличили скорость обстрела, до крови обдирая пальцы о тетиву. Несмотря на быстроту реакции, Лиланда поймала своим телом несколько стрел с широкими наконечниками и решила не преследовать опасную добычу. Ложное всесилие прошло, а разум говорил ей об осторожности.
Выдрав из своей груди подарки степняков, женщина вампир в сердцах выругалась. Первая большая охота чуть не закончилась победой дичи. Утешало только внезапно появившееся умение. Насколько она знала, это умение называлось подобием крови. Вампир, осушивший свою жертву, мог некоторое время использовать родство крови для нанесения вреда своим противникам. Конечно, для эффективного применения то должны быть близкие родственники уже выпитых жертв и вампир быть магом крови.
Схватка с сильным врагом привела её в чувство, но не лишила жажды. Есть и менее опасная дичь, но её еще надо поймать. На улице заваленной трупами не осталось живых, кровь мертвых же для пополнения запаса энергии практически не годилась.
Осмотревшись, она почувствовала, как часто бьётся сердце труса за домами на расстоянии ста локтей от места, где она находилась. Откуда-то со стороны к трусишке подбирались две фигуры излучающие предвкушение.
Страх жертвы подстегнул инстинкты совершенного хищника в облике женщины. Взвившись в воздух, она прыжком преодолела более десяти локтей, мягко как кошка, опустившись на чуть брякнувшие черепицы крыши соседнего дома. Следующим прыжком она исчезла за краем возникшего на её пути здания. Хищник спешил за ожидающей его дичью.
Эта ночь родила на свет еще одного монстра.
* * *
Эфирное море на всем видимом пространстве бурлило и бушевало, закручиваясь водоворотом энергий, привлекая к себе целые рои падальщиков и сущностей посерьезней. И без того низкое небо, надвинулось на поселение людей, угрожая погрести его под черными, словно первородная тьма, тучами.
Город словно кровью, истекал жизненной энергией своих жителей, приманивая бестелесных хищников в невиданном количестве. Облако уходящей жизни, казалось, привлекло к себе всех жителей второго плана, заставив вечно голодных духов яростно драться за каждую искорку океана чистейшей маны.
Вокруг города разгорелась иная война, невидимая жителям города, которая, однако, была столь же беспощадна и бессмысленна. Призрачные сущности не понимали, сколь огромный кусок им достался. Привыкнув отчаянно бороться и за малые ошметки жизни, они рвали друг друга на части, усиливая и без того штормящий эфир возмущений.
Первый раз, за долгие тысячелетия, столкнувшись с подобным безумием расточительности, он ослеп и оглох, пребывая в эйфории от свалившегося на него изобилия концентрированных эманаций.
Раскинув далеко от себя ловчие щупальца, он пил, пил и пил, пытаясь насытиться за все время вынужденного бездействия. Трусливые стайки падальщиков отдавая дань эфирной мощи жнеца, роились на значительном удалении, не решаясь беспокоить внушающее ужас существо.
Остановили его только быстро достигнутые пределы смертного тела, в котором он волею судеб оказался. Тело отторгало излишки энергий, спасая переполненный источник от неминуемого разрушения. Каналы, искря прорехами, не справлялись с возросшей нагрузкой и рвались, калеча энергетическую структуру.
На скорую руку подлатав слабый энергетический каркас, он принялся спешно укреплять доставшееся ему хрупкое человеческое тело. Не следует становиться жертвой собственной беспечности. Для тела его носителя столь быстрые изменения конечно не пройдут даром, однако проблемы смертной оболочки после того как она отыграет свою роль, древнейшее существо не волновали.
Энергетику тела ранее уже кто-то пытался чинить, кустарно выправив поврежденные каналы. Дилетантская работа, мельком отметил он про себя. Не укрылись от взора и остаточные эманации магии демонов. На этом этапе не страшно, но почистить следует обязательно.
Грубо удалив мертвые каналы, он добился того, что энергетика вновь начала функционировать на сносном уровне, для простого смертного. Мера временная, но необходимая. Недоразвитый источник не даёт управлять доступными сейчас количествами энергии напрямую, но это поправимо. Достаточно будет найти или сделать мощный преобразователь. А чем его наполнить, найдется обязательно, земли здесь населённые…
Оглядевшись, он поднял с земли фонящий чужой маной амулет. Сильный след магии эльфов, интересная безделушка. Немного поколебавшись, положил его в карман. Жаль, что нельзя использовать как накопитель родственной энергии, хотя, при случае, возможно на что-то и сгодится.
Ветер игриво тронул волосы незнакомца, стоящего в центре узкой улочки. Спутанные черные пряди всколыхнувшись, обнажили заостренное лицо с черными провалами глаз. На мертвенно бледном лбу, данью мрачной ночи кровоточили тьмой три точки, расположенные на вершинах воображаемого равнобедренного треугольника.
Пугливо отпрянув в сторону, ветер решил поиграть в другом месте, слишком сильно тут пахнет кровью и смертью. Взметнув облако пыли, он умчался в степь, к волнующим запахам жизни.
Незнакомец, с хрустом расправив плечи, стряхнул с себя обрывки одежды, оставшись в одних штанах и с босыми ногами. Тело сразу же обожгло пронзительным холодом ночи, заставляя подниматься волоски на коже. Это ощущение ему понравилось.
Сквозь шум эфирного моря, пронеслась резкая волна гневно ревущей энергии, донеся до него отзвуки яростной схватки неподалеку. Земля толкнула в босые ступни краткой дрожью, отмечая мощь творимой волшбы. Характерный вкус и цвет бурлящего всполоха сообщил о возможном источнике возмущения.
