— Госпожа Морозова, как я… рад, очень рад… Звезда столицы — и в наш скромный дом! Наслышаны о вашем похищении и о вашем счастливом возвращении, да-да… Я счастлив… Показать дом? Да, конечно, хоть мы… хихик, простите, не совсем готовы к такому визиту… прошу сначала в мой кабинет…
А суетится-то как, суетится… ручками толстенькими машет, ножками перебирает — ну прям не человек, а модель «мое-рыльце-в-пушку-по-самые-брови».
Хомяк прыгучий…
А дела в детдоме не очень. Есть еда, но из фруктов, к примеру, дети ели только яблоки и бананы, ананас видали только на картинках, а страшно полезный киви приняли за картошку.
Одежда тоже есть, но что про нее можно было сказать хорошего — это что чистая.
Есть мебель… скрипучая, как бормашина. Только у директора в кабинете новенький стол и кресла.
Есть игрушки… но их все равно что нет. Куклу с одним глазом и железный трактор без колес я б продала в Голливуд, на съемки детского ужастика. А что, купили бы…
Телевизор — один-единственный, причем даже без пульта!
Словом, мне было чем заняться.
— Александра Игоревна…
— О, Люба, ты вовремя. Нам надо разобраться с этой новой кредиткой. Можно потратить на ремонт, а можно — поездку детей на месяц к морю. Как думаешь?
Охранница выглядела непривычно смущенной.
— Александра Игоревна…
— Что такое? Садись. Смотри, вот здесь реклама пансионата «Бриз», здесь нормальные цены… И ваши детишки заодно съездят еще раз. Им и тут понравится.
— Да… конечно…
— Только хомяк этот, директор, мне не нравится. А что случилось?
— Мы с девочками вчера говорили… — опустила глаза Люба. — И решили, что вам надо кое-что знать. Вы только не сердитесь.
— Вы же не уволиться решили, нет?
— Нет. Просто… Вот.
Она кладет на стол небольшую трубочку. Стеклянную… в такую обычно таблетки кладут. Там и есть таблетки…
— Что это?
— Такая есть у каждой из нас. Легкий транквилизатор… выдали при поступлении на эту работу.
Ничего не понимаю.
— Папа хотел спокойных охранников?
— Нет… Это для вас. Нам говорили… словом, если вы ничего не принимали дома, то дежурная пара должна была добавить дозу в ваш стакан или тарелку…
Что? Что?!
— Зачем?!
— Нам сказали, вы нездоровы…что вам нужны лекарства, а вы не хотите…не хотите их принимать. Мы не сразу поняли. Простите, Александра Игоревна.
— Кто… — голос был не мой, вообще не мой, хриплый какой-то… — Кто вам это дал?
— Ваш отец.
Секретарь не хотел меня пускать — папа, мол, занят. Я его послала. За миксом из грейпфрута и апельсина. Ушел, оглядывается… ну да, вид у меня не очень. Хочется кого-нибудь убить. Или послать не за соком, а подальше.
Что ж ты делаешь, папа? Папа, папа…
Вот закаленный секретарь и убрался от греха подальше. Обратно не зайдет — Люба и Ольга попридержат.
А я шагнула к двери… и услышала голоса. И разом раздумала отношения выяснять. Прислонилась к стенке, прижалась к щелке… подумала, метнулась к входной двери — запереть. Запереть, чтоб послушать спокойно. Потому что голоса были непростые. Первый папин, а второй — Виталия, того самого «колдуна из Москвы»…
— Итак?
— Все идет нормально. Никаких «визитов» из Лесогорья. Возможно, они сами считают, что дело устроилось наилучшим образом, и девушка там, где ей и следует находиться. В конце концов, судя по ее рассказам, она не представляет для них особой ценности.
Я…застыла. Почему-то мне сразу, с лету стало понятно, что это про меня.
— Говори, да не заговаривайся! — рыкнул папа.
— Простите, — магу, если прислушаться. Было здорово неуютно тут. И он, как Гаэли когда-то, старался подбирать слова повежливей и понаучней. Словно успокаивал… — Возможно, дело в ином. Возможно, ее э-э…
— Говори уж. Дипломат тоже нашелся…
— Благодарю. Так вот, возможно ее «жених» передумал жениться на драконе. Это, знаете ли, не слишком небезопасно.
— Опять эти бредни! Дракон из Сашки, как из моей жены тигрица. Нет у нас в роду никаких драконов, нет!
— Простите, я забыл… Ну хорошо, возможно, он… или ее так называемая приемная семья думают, что здесь она в большей безопасности. В любом случае, девушка ни о чем не подозревает, а время работает на нас.
Так… интересно… И о чем это я не подозреваю?
— Вы уверены в том, что эта примитивная комбинация сработает?
— Да.
— Мне кажется, что вы недостаточно заинтересованы, господин Ивлев. Алек, объяснишь человеку еще раз, чем он отвечает, если его план сорвется?
— Конечно, Игорь Петрович, — ага, здесь еще и юрист есть… — В настоящий момент его имущество, его патент и его долги — у нас. И мы на совершенно законных основаниях можем привлечь его к ответственности…
— Документы для подачи в суд за незаконную практику, изготовление не сертифицированных лекарственных средств и нарушение общественного порядка уже собраны, — а это уже женский голос… Еще один юрист. Или одна? Хорошо папа подготовился.
Третий голос, чуть пониже, спокойненько добавил:
— И, кроме того, некоему авторитету, Боре Валенку, будет интересно узнать, кто именно похитил украшение его коллекции — полосатого медведя неизвестной породы. Валенок чрезвычайно расстроен тем, что его планы по разведению такого чуда природы несбыточны. Он до сих пор ищет виновника похищения. И медведя, кстати…
— Это был не медведь! Ну хорошо, хорошо, я понимаю… — да, мага явно загнали в угол, — Но план не должен сорваться! Девушка не сразу, но поверила в то, что вернуться не сможет. Сильных эмоций она сейчас не испытывает — транквилизаторы вы ведь регулярно даете? А от возможной тяги к ее «жениху» пока вполне успешно отвлекают другие мужчины. Так что самопроизвольного переброса быть не должно.
— И долго еще?
— Что, простите?
— Жить вот так, в постоянном напряжении, что она затоскует по этому своему… что этот ваш чертов переброс сработает… и она снова сорвется с места и исчезнет, — в голосе папы вдруг прозвучало что-то… что-то вроде тоски. — Она ведь у меня единственная…
— Не знаю.
Я потерла лоб. Голова болела от всех этих… неожиданностей. Значит, маг мне все-таки соврал. Скотина. Тридцать лет, да? Чтоб тебе пинок получить. От страуса. По важным частям!
Но выяснять отношения я сейчас не пойду.
Нет уж…
Попозже… Когда колдун будет один. И не здесь…
Пусть объяснит мне все: и про переброс, и про Лесогорье… интересное название. И пусть только попробует снова соврать, поганец! А сейчас… сейчас надо…
