— Как же это может быть, — обходя по кругу Святозара и оглядывая его, словно не веря словам на-следника, не унимался с расспросами Альм, — Ты…, ты, так похож на него, словно одно лицо. И та магия, которую я видел сегодня днем, ее нельзя спутать, это моя магия, потому, что эту магию я вложил в душу Богомудра.
— Что ж, ту магию, которую ты видел, я как первый сын в роду Богомудра получил после рож-дения. Но ты, царь Альм, — и Святозар посмотрел в глаза Альма, приподняв голову, так как царь был намного выше наследника, заметил, — Ты, удивил меня не меньше, сказав, что знал и учил магии Богомудра.
Царь Альм озабоченно провел пальцами левой руки по лбу, едва задев темные, дугообразные брови и ничего не ответив наследнику, развернулся и пошел к своему трону. Все еще задумчи-вый и даже какой-то расстроенный он сел на трон, и принялся смотреть на пол, который в тронном зале был украшен необыкновенными рисунками диковинных птиц и зверей. Царь Альм молчал какое-то время, а Святозар поднял голову и осмотрел тронный зал. Белые стены также как и пол были разрисованы чудесными картинами, на которых мелькали изображения цветов, птиц и зверей, а высокий хрустальный потолок сиял золотисто-голубоватым светом. Наконец Альм поднял голову и ласково улыбнулся Святозару, а затем вскинул руки, вверх и громко хлопнул в ладоши. И тут же около него появилось золотое сидение, на подобие его трона, только, немного, пониже, он указал на него Святозару и пригласил сесть. А когда наследник сел на предложенное сиденье, Альм посмотрел на него так нежно, словно, перед ним сидел его любимый сын, и вновь подняв руки, громко хлопнул в ладоши и, что-то крикнул на певучем, словно соловьиная трель языке. И тогда как будто из воздуха появились столы, уставленные явствами и альвины низко поклонившись другам наследника, повели их к ним подчивать. Точно такой же уставленный явствами стол появился перед царем Альмом и Святозаром, и тот, указывая на кушанья, сказал:
— Угощайся, наследник Святозар, потомок Богомудра, а я тебе пока поведаю обо всем.
Альм протянул свои длинные, тонкие, прозрачные пальцы и взял высокий золотой кубок, а затем поднял его в честь наследника Святозара и его другов и едва пригубил. Святозар вслед за Альмом взял в руку изящный золотой кубок и отпил из него. Жидкость, которую он выпил, была багряного цвета и терпко-сладкая на вкус. Легкий хмель ударил в голову. Святозар поставил кубок на стол, и, положив себе на блюдо, кусок белого мяса, принялся есть.
— Альвины, никогда не едят мяса, мы вкушаем лишь фрукты. Но, я знал, что мои гости любят мяс-ные блюда, и приказал своим слугам их приготовить, — заметил царь и вновь отпил из кубка.
Святозар оторвался от еды, посмотрел в прекрасные глаза царя Альма и сказал:
— Благодарю тебя, владыка альвинов, от своего имени и имени моих другов, за богато накрытый стол!
Альм довольно улыбнулся, и кожа его чуть засветилась голубоватым сиянием изнутри, он поста-вил кубок на стол, и, повернув голову к Святозару, добавил:
— Не стоит благодарить меня Святозар, так как то, что я сделал, исполнено по обычаям, оставлен-ным нам Богами и моими родителями, — Святозар удивленно вскинул брови, а царь альвинов продолжил, — Когда-то на земле рядом с людьми жили иные народы, которые были детьми и внуками Богов. Я сам родился так давно, что уже даже не помню, сколько мне лет. Моими родителями были Алина Святогоровна и Ильм Сварожич. Вы восуры зовете моего отца Богом грозы и войны Перуном, а мать моя была рождена великой царицей страны Алтынтов — Пленкой и Святогором сыном самого Рода, который охраняет и поддерживает небесный свод. Это было за долго до того, как Ильм повстречал Диву- Додолу и женился на ней, а быть может моя мать Алина Святогоровна, также как и другие Боги рождалась много раз и имела множество ипостасей, и в разные времена являлась и рождалась от разных родителей, и быть может она и стала потом Дивой-Додолой, кто знает? Давно это было и во времени потеряно, да забыто, — заметил Альм и на мгновение задумался, проведя своими длинными прозрачными пальцами, по краю блюда, а затем продолжил, — Но я и мой старший брат Гмур родились, когда люди были малочисленны и слабы. Мой брат Гмур стал прекрасным мастером — кузнецом, он научился добывать руду и плавить металлы. Он основал величественные города, и породил великий народ гмуров, которых вы восуры называете гомозулями. Гомозули были очень добрым и трудолюбивым народом, когда-то они, помогая людям выжить, обучили их кузнечному и юве-лирному мастерству. Научили делать железные косы и плуги, серпы и наконечники стрел. Именно гомозули научили людей находить и обрабатывать золото, серебро и драгоценные камни. Но люди ответили гмурам неблагодарностью. Они научились ковать мечи, а наконечники стрел обратили против своих учителей, но гомозули, по своей сути, добрые и светлые существа не смогли сопротивляться злу людей. И так как мой брат Гмур, был небольшого роста, и такого же роста были и все гомозули, то он увел своих людей глубоко в горные пещеры…. Там он построил новые города и там он, верно, живет и теперь…,- Альм вновь прервался, и, взяв кубок, отпил из него терпко- сладкую жидкость, добавив, — Знаешь, Святозар, он звал меня к себе, говорил, что от злых и неблагодарных людей стоит укрыться в горах, но я не послушал старшего брата. Наверно потому, что очень любил людское племя и надеялся, что свет в их душах все же победит зло. Да и не мог я жить в глубоких подземельях, в горных пещерах, я просто невыносил царящий там вечный полумрак, холод и сырость. Нет, я всегда любил тепло, солнечный свет, зеленую траву и голубое небо. Я в отличие от Гмура, был очень похож на нашу мать — Алину Святогоровну, и от нее унаследовал дар волшебника. Долгие годы я вместе со своим народом альвинами жил рядом с людьми. И даже тогда когда их души поросли мхом жестокости и очерст-вели, наполнившись гневом, и даже тогда когда властители служащие силам тьмы начали вытес-нять нас с наших земель, а мы не могли им сопротивляться, так как наша магия служит лишь добру, а воины среди нас никогда не рождались. Даже тогда я продолжал верить в людей, но настал такой момент, когда я понял, что пришло время покинуть наши земли и уйти, найдя другой мир, так как в нашем добром волшебстве уже больше никто не нуждался. Я вместе со своими ближайшими альвинами отправился искать моему народу приют, но в дороге на нас напали подорожная вольница, они, несмотря на мои уговоры, убили моих альвинов, среди которых был мой старший любимый сын… А затем накинули на меня веревки и крепко связав, прикрипили конец веревки к коню и погоняя лошадь, громко хохоча, пустили ее галопом. Увидев смерть сына, и жестокость этих разбойников, я словно потерял свои силы, и растерялся так, что даже не смог защитить себя оберегом. Лошадь погоняемая подорожниками, скакала вперед волоча меня, обессилинного по земле, и тогда я увидел как наперерез моей лошади и подорожной вольнице, что скакала рядом, несутся десяток крепких воинов во главе с юным красивым отроком. Юноша остановил лошадь, и пока его воины бились с разбойниками, спрыгнул, развязал меня и помог подняться. Вот тогда, Святозар, я впервые увидел твоего предка Богомудра. Он был очень юн, всего лишь четырнадцать лет, но в его душе уже тогда царил свет, чистота и добро. Богомудр, как узнал я позже, был правителем небольшого, но набирающего силу, чистого народа восуров. Он рано остался без родителей и воспитывался своим наставником. Богомудр привез меня к себе в дом, и предложил быть там гостем. И знаешь, Святозар, мне так понравился этот простой, спокойный, вольный народ, который жил без всякой роскоши, без всякого чванства и лицемерия, что я решил передать Богомудру все свои знания, научить его владеть магией, при помощи которой он всегда бы смог уберечь свой народ. Богомудр, на редкость оказался одаренным учеником и уже через год смог сам создавать заговоры. А затем я покинул Богомудра и вернулся к своему народу, правда мы виделись еще несколько раз, до того как я навеки покинул те края.
