С видимым облегчением император опустился на мягкое сиденье. — Ты не находишь это забавным, — он задумчиво рассматривал распиравшие вишневый жиппон плечи телохранителя, — что человек страстно желающий меня убить, вынужден охранять мой покой?
— Зачем убивать того, кто и так уже мертв.
Рейн Голдуен пожевал блеклыми губами и просипел: — Это было жестоко.
Девушка ни чего не ответила. Император вытер трясущейся ладонью накопившуюся в левом уголке рта слюну и язвительно заметил:- А ты очень изменилась за последний год. Материнство тебя не смягчило. — Упорное молчание собеседницы его не смутило. — Как Рута?
Девушка резко выпрямилась, какое-то мгновение она колебалась, затем неохотно произнесла: — Слава Триединым — ребенок здоров.
— Я рад это слышать. Хотя ни разу не видел твою дочь. — Птичьим движением Рейн склонил голову набок. — Разве это не нарушение традиций и вообще…?
Его бесцеремонно перебили. — Вы ни разу не спросили меня об отце ребенка? — Выпуклые, оленьи глаза замерцали изумрудным блеском.
— А нужно? — По настоящему разговор начался только сейчас и император как ни кто другой это понимал. — Владыки выбирают себе спутников жизни, не обращая внимание на их положение. Пусть наши эрлы и хердинги заботятся о чистоте родословной, мы выше этого.
— Но отец Руты так и не стал мне мужем, — Взгляд девушки испытывающее обшаривал непроницаемое лицо собеседника.
— Это твое дело дорогая. — Как бы невзначай император захотел погладить узкую ладонь, но девушка ее резко отдернула и спрятала за спину. — Самое главное он сделал. — Рейн деликатно кашлянул.
— Вы, в самом деле, не интересовались кто он?
— Разумеется, интересовался. «Ни что так искусно не скроет обман, как щепотка правды». — Но ты так ловко утаивала своего избранника, — сапфировые глаза источали искренность и сожаление, — что мне не удалось узнать его имя. Впрочем, я ни чуть не сожалею об этом. — Облегчение дуновением ветра промелькнувшее на лице девушке показало, что ему практически поверили. — Твоя мать постоянно рассказывает мне о своей внучке и я уже люблю ее как собственную плоть и кровь. — Говорить правду император умел не менее убедительно, чем лгать. — Она волнуется о тебе, как, впрочем, и я. И поверь, — ему все-таки удалось завладеть ладонью девушки, которую она после нескольких слабых попыток освободиться оставила в его полном распоряжении, — я постоянно казню себя, что не присутствовал при рождении малышки.
— То было решение матушки. — Девушка сказала это мягче, чем ей хотелось.
— Но вдруг что-то пошло бы не так. Конечно, наш Матриарх опытная акушерка. Мой Водилик появился на свет благодаря ей, но, — император добавил в тон своей речи немного обеспокоенности, — принимать роды в одиночку?! Рождение будущей Средней Владыки слишком большая ответственность, — теперь в голосе звучала легкая укоризна, — чтобы взваливать это на одного человека.
— Ей помогала моя тетка.
— Неужели? — Выражению удивления на его лице позавидовал бы самый лучший актер. Он тут же испугался, не переиграл ли и добавил: — Помнится, твоя мать что-то такое мне говорила.
— Тетя Хилда сразу же уехала. — В глазах девушки мелькнула обида. — На север, куда-то в Приграничье.
— Сейчас там неспокойно. — Рейн старался не выдать своего нетерпения. — Надеюсь, твоя тетка проживает достаточно далеко от границы.
— За все время она прислала лишь одно письмо и такое сухое. Получается с глаз долой, из сердца вон. — Девушка недоуменно пожала плечами. — Это так на нее непохоже. А ведь она многим нам обязана. Я не предполагала, что тетя столь неблагодарная. — Сказав последние слова, она тут же пожалела о собственной словоохотливости и потому досадливо поджала губы.
— Возможно, ей просто надоела столичная суета. Может здесь даже кроется романтическая история. — Император недвусмысленно усмехнулся.
— Не знаю. Хотя, она поселилась в какой-то крошечной обители. — Девушка наморщила лоб. — Кажется, около Вилладуна.
Император прикрыл блеснувшие торжеством глаза. — Не стоит больше о ней говорит, раз тебе так неприятно. Лучше расскажи, как там поживает маленькая Рута? И когда, наконец, ты разрешишь нам с Водиликом навестить ее?
* * *
Имма слишком внимательно рассматривала коротко стриженные ногти на пальцах. — А Ее Милосердие часто говорит о Матрэлах? — Она подняла голову и улыбнулась.
Рута нахмурилась. — Тебя заинтересовали Младшие Владыки? — Изумрудные глаза испытывающее уставились на кузину.
Кронпринцесса притворно вздохнула. — Ты же знаешь, сейчас в Табаре все только о одном и болтают. — Она передернула плечами. — Что делать? От этих разговоров ни куда не деться. Мои фрейлины прожужжали мне все уши. — Она продолжила тоненьким, визгливым голоском: — Ах, Ваше Высочество Вы слышали про это жуткое убийство? Говорят, Зов был из Приграничья. — Имма хихикнула. — У нас вполне может объявиться длинноносый кузен. Надеюсь, он будет не такой букой, как его предки.
— Не думаю, что твой отец обрадуется такому повороту событий, — задумчиво проронила Рута. — Кроме того, это всего лишь слухи.
— Нет дыма без огня сестричка. — Имма вызывающе сложила руки на груди. — Мой Матиас уже дрожит от предвкушения бухнуться перед своим Повелителем на колени. А папочка, — она на секунду запнулась, — полагаю, он почти смирился.
Рута недоверчиво приподняла широкие охровые брови. — Неужели? — Она недоверчиво усмехнулась. — Его Величие не раз отзывался о властелинах яшмавого трона как о мерзких ублюдках, заслуживших свою страшную участь. — Она подошла к Имме и порывисто сжала ее ладони. — В последнее время ты слишком часто спрашиваешь о Матрэлах. Эти тайные путешествия в Красную Треть. И вообще… — Рута неопределенно мотнула головой, отчего рыжие кудри рассыпались и закрыли ей глаза. Она рассмеялась и, выпятив нижнюю губу, шумно дунула вверх. — Это становится чересчур заметным.
Имма скривилась, будто от зубной боли. — Анелла на хвосте принесла. Так ведь? — Рута ни чего не ответила. — Кронпринцесса попыталась освободиться, но тщетно. Хватка оказалась поразительно крепкой.
Великая Дочь холодно улыбнулась. — Не пытайся, ты знаешь я сильная. — Она разжала пальцы. Не ожидавшая, что ее кузина так легко сдастся, Имма невольно отступила на пару шагов и замерла. В комнате стало неуютно.
Первой тишину нарушила Рута. — Извини. Я погорячилась. Но ты совершаешь откровенные глупости.
— Надо на тебя Тиаса натравить, — проворчала Имма, потирая покрасневшие запястья. Уж он с тобой разберется. А на счет глупостей не тебе говорить. — Она высунула язык. — Зеленая курица.
