Саксон шагнул вперед и протянул руку в таллинезской манере. На этот раз Лиам отреагировал благосклонно и пожал ее.
— Мой сын Гидеон, — сказал Тор, отступая на шаг назад и касаясь плеча парня.
Лиам кивнул:
— Да, вижу.
Гидеон кивнул в ответ.
— Мы не желаем вам зла, — заверил он слушателей.
— Вон там летает мой сокол. Его зовут Клут.
А это Фиггис.
Лиам нахмурился, озадаченный при виде маленького человечка:
— Карлик?
Тор кивнул:
— Да, он из горного народа. Прекрасная раса. Справа от него Темезиус.
— Гигант, — сделал вывод Лиам, и в его голосе звучало благоговение.
— Да, — подтвердил Тор. Он друг тебе и тем, кто живет вместе с тобой, как и всем нам.
Лиам показал пальцем на Гота:
— Всем, за исключением вон того типа, который привязан к твоему гиганту и хмурится.
— Да, ты прав, — спокойно ответил Тор. — И это подводит нас к тому, зачем мы пришли сюда. Мы можем поговорить со старейшинами без свидетелей?
Лиам пару мгновений молча смотрел на него.
— Да, — проговорил он. — Следуй за мной.
Тор понял, что люди, стоявшие достаточно близко, чтобы видеть черты лица Гота, не понимали, кто это. Они не ожидали увидеть его здесь. Обычно они видели его в другом окружении, и больше он не казался гордым и важным Главным Инквизитором Таллинора. Это был худой жалкий человек с ужасно изуродованным лицом. Может, после того, как его получше рассмотрят, люди и узнают его, решил Тор и последовал за Лиамом.
Темезиус спросил, нет ли где-нибудь поблизости шеста или столба.
— Вон там, — показал Лиам. — Мы там в случае необходимости привязываем ослов. У нас их несколько. По большей части они пасутся на небольших пастбищах, которые имеются здесь неподалеку. Как вы понимаете, мы отсюда не выезжаем.
— Спасибо, — кивнул Темезиус.
— А зачем вам столб? — Лиам не смог воздержаться от вопроса. — Вы хотите к нему привязать пленного?
Темезиус направился к столбу, и Гот изо всех сил старался не упасть, выдерживая темп гиганта, который шагал широкими шагами. Теперь все были заинтригованы и следили за происходящим. Перед ними разыгрывалась какая-то пьеса. Люди увидели, как гигант прочно привязал связанного пленника к столбу и оставил там. Человек с ужасающим лицом стал кричать и проклинать своих захватчиков.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Темезиус. — Скоро вы все узнаете.
Они сидели на ковриках в большой пещере. Элисса отметила, что по атмосфере эта пещера чем-то напоминает тронный зал во дворце в Тале. Лиам улыбнулся. Он все еще пытался разобраться в отношениях между человеком по имени Торкин Гинт и бывшей королевой Таллинора. Казалось, что они очень близки — их глаза очень многое говорили друг другу. Все услышанное ставило в тупик и поражало. В стране столько всего случилось, пока они жили здесь. В этой долине время тянулось медленно и не происходило никаких значительных событий.
— Я никогда не видел тронный зал в Тале, Ваше величество, но здесь собирается наша община. Думаю, что государственные дела не очень сильно отличаются от дел общины.
Две дюжины собравшихся людей вежливо рассмеялись, надеясь, что не оскорбят эту женщину, заявившую о принадлежности к королевской семье.
Элисса кивнула и мягко улыбнулась.
— Это на самом деле так. Могу открыть вам один маленький секрет. Король Лорис никогда не любил заседать в тронном зале. Он всегда считал, что лучше всего встречаться за кубком вина у него в покоях, а его лучшие решения были приняты в седле.
Теперь они смеялись от души. Напряжение ушло, как и натянутая вежливость. Тор про себя восхитился ее легкостью в общении с людьми, в особенности незнакомцами.
Как быстро Элисса привлекла их на свою сторону и заставила забыть о страхах и беспокойствах!
Его мысли нарушила женщина, которая склонилась перед ним с подносом.
— Покушать хотите? — спросила она. — Вы, вероятно, устали после путешествия.
— Мария! — воскликнул Тор, мгновенно привлекая к себе внимание всех собравшихся.
Женщина была поражена.
— А мы знакомы? — спросила она.
Тор покачал головой, одновременно чувствуя смятение и удовольствие.
— Не совсем. Ты ведь с Твиффордской Переправы?
Она кивнула в замешательстве.
— Все правильно.
— И у тебя несколько сестер.
Ее глаза затуманились.
— Да. Конечно, я не видела их много лет. Но объясни мне, откуда ты все это знаешь.
Теперь все смотрели на него, и Тор жалел о своей непроизвольной реакции.
— Я присутствовал при твоем клеймении, Мария, — тихо произнес он.
Она дернулась так, словно он дал ей пощечину. У нее задрожали руки, Тор забрал у нее поднос, и Мария тяжело опустилась на пол перед ним.
— Я стараюсь не думать о случившемся. Это давно в прошлом. Теперь моя жизнь проходит здесь. Только упоминание тобой этого кошмара заставляет все вспомнить. И воспоминания получаются очень яркими.
Она расплакалась. Тор повернулся к Элиссе за помощью. Не говоря ни слова, Элисса встала со своего места и быстро оказалась рядом с женщиной. Всем внезапно стало очень неуютно от звука тихих рыданий Марии. Тор стал извиняться. Казалось, никто не чувствует негодования, хотя грусть в пещере стала ощутимой, словно повисла в воздухе. Все вспоминали собственную судьбу и пережитое в руках Гота и его жестоких подчиненных.
Лиам пожал плечами после извинений Тора.
— Такое случается. Бывает достаточно какой-то мелочи и ты все вспоминаешь. Мы получили много различных шрамов, и не только физических. Мое лицо — ничто в сравнении с тем, что я еще потерял. Меня увезли от молодой жены и трех маленьких детей. Я заставил себя забыть их, не упоминал их много лет до этой минуты, — сказал он с огромной грустью в голосе. — Я потерял так многое из-за такой мелочи. У меня очень слабые магические способности. Над ними вообще можно только смеяться! Но этот проклятый негодяй Гот все равно нашел меня и наказал.
Тор изменил положение. Ему все еще было неловко и требовалось как-то извиниться.
— Мария, именно я заставил тебя тогда потерять сознание. Я не мог смотреть, как Гот причиняет боль тебе и твоей семье. Я закрыл твою магию, если можно так выразиться, поскольку ты была недостаточно сильна, чтобы победить их. Зато я знал, что ее использование приведет к ужасающим последствиям для твоей семьи.
Мария подняла голову, все еще оставаясь в объятиях Элиссы.
— Ты? — она пыталась вспомнить его и внимательно разглядывала его лицо. — Писарь? — внезапно спросила она.
