Прикусив нижнюю губу, Мерван Ма продолжал смотреть в сторону. Мистик не стал настаивать, уверенный, что, по крайней мере, заронил сомнения в душу молодого человека.
Неплохое начало.
Рукой прикрывая от солнца глаза, Астамир посмотрел в сторону Прады и понял, что бой закончен. Потом он перевел взгляд туда, где исхода сражения ожидали эльфы и Аграделеус. Дракон, конечно, был страшно недоволен тем, что все закончилось так быстро и без его помощи.
— Скрипторий Прады… — с благоговением произнес один из воинов Бринн.
Девушка, стоя перед огромным зданием, самым прославленным и почитаемым хранилищем знаний в Бехрене, а может, и во всем мире, разделяла его чувства. Внутри тянулись бесконечные ряды полок с манускриптами и свитками, как древними, так и созданными недавно. Здесь хранились такие выдающиеся ученые груды, как священные пергаменты ятолов, и вся история бехренской религии, а также множество работ, посвященных учению абеликанской церкви и магическим драгоценным камням, которые использовали ее адепты; последние были скопированы с трудов огромной библиотеки монастыря Санта-Мер-Абель.
— Не причините вреда этому зданию, — вырвалось у Бринн, поскольку в этом вопросе она ощущала огромную ответственность, — Передайте всем, что скрипторий ни в коем случае не должен пострадать.
Окружающие недоверчиво посмотрели на предводительницу, однако промолчали. Кто станет спорить с Тогайским Драконом, ведущей их от одной грандиозной победы к другой?
Один тем не менее все-таки нашелся.
— Скрипторий в какой-то степени тоже можно считать храмом, — послышался за спиной Бринн знакомый голос.
Обернувшись, она увидела приближающегося Астамира.
— Нет, это нечто гораздо большее, — ответила она.
Мистик остановился рядом с ней.
— Значит, ты проводишь различие между этим зданием и другими, уничтоженными по твоему приказу?
Девушка посмотрела на него и усмехнулась, понимая, что он поддразнивает и одновременно испытывает ее. Это было характерно для мистика — поставить вопрос, который тогайранка могла бы задать себе сама, с тем чтобы она сама же и нашла на него ответ.
— Если я отдам скрипторий на разграбление, мне придется держать ответ перед будущими поколениями, — сказала наконец Бринн. — Тогда будут говорить о тогайском мятеже как о временах мрака, а не славы и доблести, хотя в действительности дело обстоит совсем не так.
Этот ответ заставил Астамира улыбнуться.
— Тебя волнует, что произойдет много лет спустя, когда сама ты обратишься в прах?
— Я хочу сделать все, чтобы тогайру не воспринимали как варваров и дикарей.
— Вот и еще одно доказательство того, что ты истинная предводительница, друг мой, — заметил мистик, — Тебе мало освободить соплеменников. Ты хочешь создать тогайру достойную репутацию на века.
— Я хочу, чтобы все знали: нас опасно иметь своими врагами, — мрачно ответила Бринн, — Но также пусть знают, что мы не лишены благородства.
— Какой из этих характеристик соответствует факт повешения по твоему приказу ятола Гриаша?
Почувствовав укол вины, девушка постаралась не склонить голову перед взмахами ее черных крыльев.
— Мы будем обращаться с гражданскими бехренцами справедливо… насколько это возможно.
При ее последних словах Астамир нахмурился: действительно, слухи о насилии и убийствах сопровождали войско тогайранки на всем пути от Дариана до Прады. Бринн и ее приближенные прикладывали все усилия, чтобы уменьшить потери среди мирного населения, но добиться этого было невероятно сложно. Ее воины находились далеко от дома и яростно сражались с постоянным риском для жизни. К тому же среди них было немало тех, чьи семьи вырезали солдаты ятолов, как это произошло и с самой Бринн.
Беседа была прервана появлением маленького жилистого бехренца в развевающемся белом одеянии. Выбежав из дверей скриптория, он остановился перед тогайранкой, грозя ей длинным сухим пальцем.
— Не трогай это здание! — закричал он, — Жги город, если желаешь, но скрипторий Прады не принадлежит ни тебе, ни какому-либо другому человеку. Остановись, женщина! Это здание принадлежит истории, оно создано на века, и…
— Довольно, — прервала его Бринн, — Никто твой скрипторий трогать не собирается.
— Ну вот и славно! — воскликнул сердитый бехренец. — Идите своим путем. — Он взмахнул рукой, но ни девушка, ни Астамир не тронулись с места.
И мистик, и ученый смотрели на тогайранку, ожидая, как она поступит.
Та стояла, задумчиво покусывая нижнюю губу, прикидывая варианты и тщательно оценивая их, потом медленно кивнула.
— Захватив Праду, я стала хранительницей этого скриптория, — сказала она Астамиру.
Маленький человечек презрительно фыркнул.
— Чезру Дуан очень скоро вернет город! — заявил он.
Бринн обратилась к стоящим рядом воинам.
— Вынесите все из скриптория, — приказала она. — Оставьте лишь пустые каменные стены, а все остальное увезите из города.
— Что? — Бехренский ученый даже подпрыгнул от неожиданности. — Ты не посмеешь! Я не позволю!..
Возмущенная тирада неожиданно захлебнулась — тогайранка выхватила меч и приставила клинок к его горлу.
— От тебя зависит, какое движение сделает рука, которая держит этот меч, — холодно произнесла она. — Не вынуждай меня причинить тебе вред.
Маленький бехренец побледнел и отступил на шаг назад, но Бринн по-прежнему не отводила острия меча от его горла.
Сейчас ты пойдешь и скажешь людям, чтобы они не мешали нам. Запомни: любой, кто утаит хоть один пергамент, на себе испытает мою ярость!
— Варвары! — взвыл бехренец.
— Совершенно верно, и советую никогда не забывать об этом! — бросила в ответ Бринн, яростно сверкнув глазами.
Ученый взвизгнул и бросился бежать.
Девушка убрала в ножны меч и посмотрела на Астамира.
— Я думал, ты убьешь его, — заметил мистик. Она лишь улыбнулась и пожала плечами. — Мне нужно оказаться в скриптории до того, как твои воины приступят к действиям. Вон тот наш приятель… — он кивнул на Мервана Ма, сидящего в стороне под охраной двух воинов, — намекнул, что в Хасинте происходит нечто из ряда вон выходящее, хотя я пока не разобрался, что именно.
— Думаешь найти в скриптории что-то касающееся нынешнего состояния дел в Бехрене?
— Чтобы понять необычное, нужно сначала разобраться с обычным, — отозвался Астамир.
Тогайранка кивнула, уверенная, что в деле добычи сведений мистик, как всегда, оказывает ей великую услугу. Знать врага — жизненно важно. Только понимание того, как мог рассуждать ятол Гриаш и вообще бехренцы, позволило Бринн обратить против них их же собственные слабости, захватить Дариан, Праду и отправить пятнадцатитысячную бехренскую армию прочесывать степи в бесплодных поисках Тогайского Дракона.
